— Поосторожнее, мисс! — предупредил ее «пират».

Рассвирепев в свою очередь, Джойс от охватившей ее злости даже забыла про страх и, улучив момент, сумела нанести ловкий удар ногой по открытой пасти неожиданно высоко подпрыгнувшей собаки.

— Отличный удар, мисс! — прокомментировал мужчина с ружьем.

Упавший на землю с жалобным воем, пес, поджав хвост, отбежал подальше, обиженно оглядываясь. А две другие собаки теперь боялись подпрыгивать особенно высоко, опасаясь меткой ноги Джойс, а может быть, они просто приберегали силы для более успешного нападения.

Джойс как раз думала, что ей следует предпринять, когда на сцене появился очередной персонаж. Еще не видя его, девушка услышала рассерженный голос:

— Что тут происходит, Сэм?

— Да вот, сэр Брюс, тут какая-то девушка… — начал «пират», продолжая поглаживать одной рукой свое ружье, а другой указывая на сидевшую на стене Джойс. — Она вначале прошла мимо главных ворот, а потом, как видите, я обнаружил ее тут. Собаки не позволили ей спуститься в парк. А Дик даже сорвал с нее туфельку. Нужно отдать ей должное — девушка она храбрая. Другие на ее месте давно бы уже пустились наутек. Эта же, судя по всему, даже не думает слезать вниз.

Джойс вновь забыла обо всем и повернулась, чтобы разглядеть подошедшего мужчину.

Он оказался очень привлекательным — высоким, темноволосым и, судя по всему, очень сильным. На первый взгляд ему уже было за тридцать. Но такое впечатление наверняка создавалось из-за его хмурого лица, скорее всего, он был гораздо моложе.

Мужчина был одет очень просто — темные шерстяные брюки, светло-синяя рубашка в полоску и белые туфли, на которых с досадой остановила свой взгляд наполовину босая Джойс.

— Что вам тут нужно, сударыня? — холодно спросил вновь пришедший.

— В первую очередь я хотела бы получить назад свою туфлю, — решительно заявила Джойс.

Глаза Брюса Мелвина скользнули по свисавшей сверху босой ножке. В следующее мгновение он пинком отогнал в сторону собаку, попытавшуюся воспользоваться моментом и в прыжке схватить Джойс за ногу.

— Эй Сэм! Забери своих волкодавов и запри их! — недовольным голосом приказал он «пирату».

— Но, сэр Брюс, я хотел бы предупредить вас…

— Я не нуждаюсь в твоих предупреждениях. Выполняй, что тебе приказано.

Испытывая некую смесь удовлетворения и торжества, Джойс победно поглядела на человека с ружьем. Тот же стал отзывать собак. Бестии неохотно подчинились, поскуливая и ворча.

«Пират» снова обратился к своему хозяину:

— Может быть, вам оставить мое ружье на всякий случай, сэр Брюс?

— Нет. Я думаю, что смогу справиться и без ружья.

Продолжая сидеть на стене, Джойс проводила взглядом удалявшегося в сопровождении своих собак человека с ружьем. Наконец он исчез среди деревьев.

Брюс Мелвин тем временем отошел от стены и теперь стоял, прислонившись спиной к стволу старого и мощного дерева. Его взгляд с явным удовольствием скользил по красивой ноге, свисавшей со стены.

Немного придя в себя, Джойс решительно оставила идею поправить задравшуюся юбку. Теперь, когда не было никакой опасности, и собаки уже не угрожали ей, она могла себе позволить продемонстрировать свою красивую ножку в самой выгодной для себя позиции.

— Смотрится отлично, — прокомментировал сэр Брюс.

— Вторая не хуже, — заверила его Джойс.

Брюс Мелвин рассмеялся.

Противостоять женскому обаянию было выше его сил. Женщины всегда оказывали на него самое сильное влияние.

И даже теперь, когда ему было просто необходимо одиночество для продолжения работы в спокойной обстановке, когда он приходил в бешенство уже от одной мысли о любопытных журналистах, ему не хотелось быть грубым и негостеприимным по отношению к этой приятной девушке. К тому же его забавляла эта ее независимость и непосредственность. Джойс понравилась ему с первого взгляда, едва он увидел ее роскошные рыжие волосы.

— Вы, наверное, журналистка? — не мудрствуя лукаво, сразу поинтересовался сэр Брюс.

— Нет, — последовал незамедлительный ответ.

Джойс не колебалась и доли секунды, решительно отвергая свою принадлежность к журналистской профессии. И этот короткий и решительный ответ был дан с максимально доступной ей искренностью.

Судя по всему, Брюс Мелвин проглотил отрицательный ответ на свой вопрос без малейшего сомнения.

— Интересно, и что вы тут поделываете? — полюбопытствовал сэр Брюс.

— Это одно из самых любимых мною мест.

— То есть?

Брюс Мелвин озадаченно заморгал. Джойс невольно отметила, что у него были длинные черные ресницы и живые красивые глаза. Его взгляд вновь пробежал вдоль стройной ножки, в то время как на широком лбу внезапно наметилась горизонтальная морщина. Казалось, хозяин замка пытался вспомнить что-то.

— Я сказала, что это одно из моих любимых мест. Я любила прежде сидеть тут, — повторила Джойс. — Именно здесь первый раз в своей жизни я имела возможность наблюдать эротическую сцену.

— Не может быть!

— Может. Тогда я была еще совсем юной и несведущей. Мне до того еще не приходилось слышать ни об эротике, ни — тем более — о сексе. И то, что я увидела тут в тот раз, меня одновременно испугало и удивило. Именно так — испугало и удивило одновременно…

— О нет!

— Как я вам уже сказала…

— Но ведь не можете же вы быть, простите, той сопливой девчонкой, что, не помню уж сколько лет назад, испортила мне столь многообещающий момент, и в которую я даже швырнул камнем!

— Но прицелились вы тогда, вне всякого сомнения, совсем неважно. Просто не верится. И что во всем этом вам напоминает выдумку? Что вы оказались не очень метки и не попали в меня?

— Да нет. Мне трудно поверить в то, что передо мной снова та же девушка. Ты просто не можешь быть ею… Простите, надеюсь, мне будет позволено обращаться на «ты»? Подожди-ка, если напрячься, то я, наверное, даже вспомню твое имя…

— Пауэр. Джойс Пауэр.

— Вот-вот! Конечно же. Я прекрасно помню, что в нашем городке жил некий Пауэр — завсегдатай бара у Троттера. Думается мне, Троттер со смертью вашего отца потерял изрядную толику своего дохода…

— Да, вы правы. Это был мой отец.

— Кто бы мог подумать! Какие сюрпризы подкидывает нам жизнь. В это невозможно поверить.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга, как бы пытаясь найти в себе сегодняшних следы тех вчерашних, какими они были несколько лет назад.

Джойс восседала на стене с таким умиротворенным видом, что можно было подумать, будто она покоится на мягчайших пуховых подушках. На лице ее блуждала странная улыбка, а нога по-прежнему дразняще белела на фоне потемневшей от времени стены.

Брюс продолжал стоять, опершись спиной о старое дерево. Ему никак не удавалось отвести взгляд от этой красивой обнаженной ноги. Она просто гипнотизировала его, заставляя забыть о работе и о стремлении держаться подальше от малознакомых людей.

Наконец Брюс сообразил, что дальнейшее молчание становится просто неприличным, и приблизился к стене.

— А вы бы не хотели спуститься, мисс Пауэр?

Джойс улыбнулась, демонстрируя два ряда безукоризненных, ослепительно белых зубов. Она нарочито помедлила, прежде чем ответить.

— Вы уже не обращаетесь ко мне на «ты»?

— Ах да, конечно, — покачал головой Брюс Мелвин. — Просто мне кажется, что нам лучше продолжить обсуждение вопросов о форме обращения несколько позже, когда вы спуститесь вниз и мы наконец-то будем на одном уровне…

Теперь Джойс могла разглядеть лицо молодого человека в деталях — оно находилось в пяти сантиметрах от ее ноги. Мужчина стоял, подняв голову вверх, и его черные пышные волосы откинулись назад.

— А как же собаки? — поинтересовалась Джойс.

— Можете забыть о них, — поспешил заверить ее хозяин поместья.

— Это будет не так легко. Имейте в виду, они разорвали одну туфельку из моей любимой пары.

— Не беспокойтесь. Это, несомненно, моя вина. А посему я должен буду возместить причиненный вам вред и оплатить соответствующие расходы, — поспешил заверить ее Брюс Мелвин.