— Ты же сама меня хотела побыстрее сбыть кому-либо или передумала? — съязвила я. — Какая вообще может быть защита рода у любовницы?

— Сати, что-то у меня плохое предчувствие, — вздохнула мама. — Я хочу тебя защитить, любой ценой! Да, я не смогла пойти дальше любовницы, но ты сможешь! Ты должна!

Я лишь пожала плечами и с возрастающим энтузиазмом зашагала вперед. Если честно, причина моего восторга от предстоящей встречи была совершенно непонятна. Да, самый настоящий маг. Да, неплохая партия, но что в этом такого? Я же не какая-то провинциальная официантка в пригородном кабаке? И все равно внутри меня случился пожар, фейерверк, праздник. Отчего-то я ликовала — словно иду не к незнакомцу, а к кому-то, кто мне очень дорог.

Вдруг мужчины остановились, равно как и матушка. Даже пришлось ее отпустить, потому что я была явно не в той весовой категории, чтобы и дальше тянуть ее за собой.

— Стой, Сатияра, стой! — почти закричала родительница, но я продолжила движение, неведомая сила подгоняла вперед, не давая одуматься. Я все набирала скорость, а потом и вовсе побежала. Сердце билось в груди, словно птичка, загнанная в клетку, а я трепетала.

Лишь в спину раздалось обреченное матушкино:

— Глаза! Не смей поднимать глаза! Глупая ты девчонка, борись с собой! что же ты творишь?!

Последняя фраза прозвучала не вслух, а прямо у меня в голове, удивив и напугав одновременно. Снова моя странная способность…

Рой мурашек пробежал по спине, заставляя поежиться, а губы сложились в гримасу недовольства. Причиной моего негодования были не звуковые галлюцинации, и раньше доводилось слышать то, что слышать я не должна бы. Причиной была самая банальная обида на весь мир за устоявшуюся вселенскую несправедливость: служанка без рода и племени не вольна смотреть в глаза тем, кто выше ее по статусу.

Осознание неприятной истины охладило мой пыл подобно ушату холодной воды. Я встала как вкопанная, на мгновение где-то в сознании возникла первая разумная мысль: «Что со мной? Почему я так себя веду?», но очень быстро растворилась в неожиданно возникшем ощущении, которое напугало намного сильнее всяких звуковых галлюцинаций. Мимолетом я даже потрогала свой лоб на предмет наличия у меня жара, но нет, всё было в норме. Зато добавились тактильные галлюцинации:

— Это все неправда, — шепнула я себе под нос. — Тебе все кажется, Сати, очнись же!

Но наваждение не пропадало. Казалось, будто ладони и лицо лижет горячий язык огромного невидимого зверя, а саму меня окутывает теплый кокон защиты и заботы, словно надежные объятия. Я в ужасе дернулась назад, но лишь ощутила на шее горячее влажное дыхание. Зажмурившись, потерла нос и медленно втянула воздух, сосчитала до десяти и распахнула глаза. И отшатнулась назад еще раз, потому что прямо напротив меня стоял он — тот самый гость лэра Карола. Взгляд его внимательных желтых глаз прожигал насквозь, казалось, мужчина смотрит в саму душу, а выразительные черные брови были сердито нахмурены. Легкая небритость добавляла суровости идеальному породистому лицу, дополняли картинку сжатые в линию губы.

— Простите, что побеспокоила, уважаемый лэр, — пискнула я и сделала аккуратный шаг назад, а после брякнула первую пришедшую на ум отмазку: — Я здесь совершенно случайно оказалась, просто догоняла своего питомца.

— Питомца? — низким бархатным голосом переспросил новый знакомый, сложил руки на груди и окинул меня и местность вокруг скептическим взглядом.

— Именно, — утвердительно кивнула я с самым серьезным выражением лица. Хотя, откровенно говоря, у самой поджилки тряслись, а внутренний голос говорил мне: «Беги!». М-да, зря я не послушалась маму. Надо было и близко не показываться этому странному типу на глаза — уж слишком сильно от него веяло опасностью. Но играть так играть, пойдем до конца. Я сложила руки рупором, приложила их к губам и громко позвала несуществующего питомца: — Бая-а-ан!! Мальчик мой, выходи-и!

Черноволосый при виде моих усилий приподнял бровь и многозначительно хмыкнул, четко давая понять, что ни капли не верит моей бездарной игре. Согласна, актриса из меня всегда была никакая.

— Кто же мог удостоиться чести получить такое любопытное имя? — тем не менее, подыграл он, а я тем временем потихоньку отступала назад.

— Это великолепный белоснежный пони, — мастерски сочиняла на ходу внешность своего несуществующего друга, даже поаплодировать себе захотелось. — На самом деле его зовут Баяний, просто он умеет разговаривать, чем ужасно гордится!

Богиня, что за бред я несу?! Какой еще пони?! Еще и говорящий… Небось, вся покрылась красными пятнами от стыда.

Маг все наступал, а я все отступала и отступала, бубня себе под нос всякую чушь. О том, что Баяний — лучший рассказчик в мире, о том, как он страдает от того, что он пони, а не обычный жеребец, иначе обязательно закрутил бы роман с местной пегой кобылой.

В общем, скажу честно: на месте нового знакомого посчитала бы, что я скудоумная. Еще бы, такой бред нести!

Сгорая от стыда, с выпрыгивающим из груди сердцем, я едва не улизнула. Вот только незадача: стоило мне сделать очередной маленький шажок от мага, как я спиной ощутила деревянную изгородь, ограждавшую поле.

— Что ж, вам несказанно повезло, юная лэри, — прямо на ухо прошептал маг; мои бедные коленки едва не подогнулись от вибрации, которая пошла по телу от бархатного текучего голоса. А маг с шумом втянул носом воздух у моих волос и продолжил, как ни в чем не бывало: — Я помогу вам в поиске сего необыкновенного экземпляра.

Я обреченно вздохнула, закрыла глаза и взмолилась про себя, чего никогда раньше не делала. И хоть слова моей молитвы кардинально отличались от матушкиных, все равно шли они от самого сердца: «Сатияра, прошу тебя, молю, помоги мне. Спаси! Я глупая, знаю, но я исправлюсь, честно-честно. Буду неделю на коленях в углу стоять. Нет, две. Три!»

Приоткрыв один глаз, я осмотрелась вокруг, но увидела лишь все того же черноволосого мага, стоящего непозволительно близко и рассматривающего меня. Что удивительно, руки он заложил за спину, но все равно я нутром ощущала, что нахожусь в кольце его сил. Снова зажмурилась и добавила шепотом к своей молитве: «Ладно, буду тебе должна. Только не жизнь, и в храм служить не пойду, и убивать не стану, ну, ты поняла».

Рядом с ухом послышался тихий смех незнакомца — видимо, он хорошо расслышал слова молитвы. А затем случилось невообразимое. «Вот и договорились, моя милая энканта— послышался в моей голове ласкающий женский голос.

Должно быть, я побледнела от шока или покрылась красными пятнами от ужаса, а может, у меня с ходу волосы начали выпадать, потому что мужчина вдруг обеспокоенно спросил:

— Юная лэри, вы в порядке?

Глупо хлопая ресницами, я с не менее глупым видом уставилась на облака, медленно плывущие над полем. Готова поспорить: где-то там высоко-высоко Сатияра смеялась до упаду, до колик в животе надо мной, так глупо доверившейся ей в минуту трудности. Ну, ничего, мы еще посмотрим, что за подарочек она послала.

— В полном, — хриплым голосом ответила я, продолжая безмятежно любоваться облаками. Скрип моих зубов не в счет.

— Восхитительно! — заключил незнакомец и улыбнулся уголками губ, когда я скептично посмотрела на него. Хотя больше выражение его лица походило на ухмылку человека, прекрасно понимающего, что ему просто-напросто дурят голову. Но отчего-то он мне подыгрывал. — Показывайте, в какую сторону сбежал ваш пони?

Слово «пони» мужчина произнёс с брезгливостью, словно говорил не о милой белой лошадке, а о толстом грязном таракане.

— Туда! — Я указала рукой вправо, совершенно не глядя, лишь бы только куда-нибудь указать. Мужчина все с тем же выражением лица повернул голову в данном направлении, но ухмылка тут же сползла с его лица, словно по направлению, указанному моей рукой, действительно кто-то находился. Мне стало любопытно, я решила сама перепроверить и тоже посмотрела в указанную сторону. И ужаснулась второй раз подряд. Теперь точно покрылась пятнами, как пить дать. Потому что увиденное было как раз тем, кого я описывала несколько минут назад: сияюще-белоснежный, с длинной аккуратной гривой, заплетенной в косу и огромным голубым бантом на шее. Пони. Стоит себе, ржет, копытом землю бьет.