Внутренняя отделка кабинета входила в непримиримое противоречие с мебелью. Темные, обитые на высоту в полтора метра деревом, стены никак не сочетались со стульями и столами в стиле "офисного минимализма". Такое положение вещей было головной болью хозяина кабинета вот уже на протяжении двух лет. Хозяйственная служба, гордая и независимая, с завидным постоянством включала его просьбу в план ремонта на будущий год, и с не менее завидным постоянством в конечном итоге исключала ее с мотивировками "не срочно" или "есть работы поважнее". Не только хозяину кабинета, но и другим "старожилам" здания иногда казалось, что служба эта не подчинялась вообще никому и являлась "государством в государстве". Во всяком случае, попытки каким-то образом повлиять на нее почти всегда заканчивались ничем.

— Возможно, на нас сыграло то, что денег мы много не просим. Во всяком случае, пока. — Олег Владимирович многозначительно посмотрел на товарища.

— Да, оно, конечно, так, — согласился тот. — Но ты ему доходчиво объяснил, что осуществление второго этапа потребует значительно больших средств? А третьего — и подавно.

— Естественно, объяснил. — Генерал отхлебнул из стакана. — За кого ты меня принимаешь? Ну, сколько, по-твоему, предварительно?

— Сам понимаешь, подробных расчетов я еще не делал… — задумчиво протянул Иван Дмитриевич.

— Естественно — не делал? Чего бы тебе их делать, если согласия еще получено не было. Но примерно же ты прикидывал? Ты, надеюсь, понимаешь, о каком конкретно поле для деятельности идет речь?

— Естественно! Мы ж с тобой в общих чертах это уже обсуждали. Ну, смотри, — полковник подался вперед. — На первый этап нужны вообще копейки. Это при условии, что ты дашь объект, и расходы эти пойдут как общие…

— Конечно, дам, — подтвердил Олег Владимирович. — А по какой статье пойдут расходы — это я разберусь.

— Ну да… На второй, я примерно думаю, пятьдесят-сто. Европейских…

— Так… — подняв глаза вверх, кивнул головой хозяин кабинета.

— А сколько на третий, сейчас вообще сказать сложно. Но я уверен — не больше двухсот-трехсот.

— Ага, — резюмировал генерал. — Деньги, конечно, не малые. Но, учитывая масштаб игры и возможные дивиденды — вполне оправданные.

— Так ведь дело еще и в том, что в конечном итоге государство все эти затраты с лихвой отобьет. Это — сто процентов. Нам бы в этом смысле с наших американских "партнеров" пример брать надо. Если у них и есть чему поучиться, так это тому, как из войны делать доходный бизнес.

— Думаешь, начальство этого не понимает? — усмехнулся Олег Владимирович. — Ясное дело, в случае успеха там будет большой передел. И уж наши себя не обидят, поверь мне.

На столе коротко зазвонил телефон. Генерал лениво поднял трубку.

— Да… Давай не сейчас, а! До завтра терпит?… Вот и ладненько. — Трубка аккуратно легла не место.

— Все еще сам отвечаешь? — улыбаясь, поинтересовался Иван Дмитриевич. — Помощника не перенапрягаешь?

— Причем тут это? — бросил хозяин кабинета. — Сам знаешь: кто попало мне не позвонит, а информацию я люблю узнавать первым. Мне всякие там "фильтры" типа секретарей не нужны. Сам разберусь, что важно, а что нет. Ну а четвертый, насколько мне помнится, затрат вообще не предполагает…

— А какие там затраты? — Иван Дмитриевич поставил недопитый стакан на пол рядом с кушеткой. — Там просто действовать надо.

Таким образом, начальство надо настраивать на триста-четыреста, — протянул Олег Владимирович.

— Ну, где-то так, — согласился собеседник.

Огромные уродливые напольные часы, выкинуть которые у хозяина не поворачивалась рука, начали громко отсчитывать ударами время. Мельком взглянув на них, генерал поморщился.

— С этим ясно, — продолжил он. — Как ты сам понимаешь, твоим ребятам придется работать самостоятельно. Ни о каком прямом сотрудничестве речи идти не может. Естественно, информацией делиться будем. Ресурсами и людьми подсобим. Я думаю, вояки тоже помогут. Но в целом они — сами по себе.

— В этом и суть проекта, — убежденно вставил Иван Дмитриевич.

— Ну да, — подхватил Олег Владимирович. — Расскажи мне о своем парне? Тогда, в кафешке ты мне про него вскользь изложил. Я понимаю, тогда смысла не было, но теперь, как ты сам понимаешь, он превращается в центральную фигуру нашей с тобой истории.

— Я долго с ним беседовал. На этого человека можно возлагать надежды. Хотя, конечно, не без недостатков. Незначительное завышение самооценки, чрезмерная уверенность в своих силах и способностях, недостаточная самокритичность… Но это все — в пределах допустимого. Но я тебе однозначно говорю: это тот материал, из которого можно слепить то, что нужно.

— Как готовить собираешься?

— Сначала — на общие. Потом — в индивидуальном порядке. Привлеку кого-нибудь…

— У тебя-то у самого в группе людей достаточно? — участливо поинтересовался генерал.

— Хватит, думаю… Всего — тридцать один. Из них — двадцать три оперативника.

— Да, пойдет, — коротко согласился Олег Владимирович, поднявшись с кресла и присев на стул рядом с кушеткой, напротив собеседника. — Я если, что, постараюсь подбросить тебе людей. Ну, если понадобится, конечно. "Спецами", само собой, помогу… Ты мне лучше вот что скажи… Каких именно своих людей и в какой мере ты планируешь привлечь к операции? Сам, понимаешь, это важно.

— Ну, перво-наперво, я тебе все подробно укажу, когда буду подавать весь комплект документов. Сметы-шметы, платы-шманы… — задумчиво проговорил Иван Дмитриевич. — Но если на вскидку…

Он резко встал и с полминуты прохаживался по кабинету. Генерал терпеливо ждал, сопровождая взглядом товарища.

— Естественно, на связь с центральной фигурой буду выходить лично я, и никто другой, — убежденно проговорил тот. — Во все подробности операции будут посвящены максимум три-четыре человека. Наиболее проверенные и надежные. Какие — это я уже решил. А вот в отдельные ее части так или иначе будет вовлечена большая часть группы. Некоторые — в большей степени, некоторые — в меньшей. Тут главное — так распределить информацию, чтобы никто из них не смог сложить отдельные части пазла. Это — работа кропотливая…

— Гляди, господин полковник, здесь — ключевой момент, — тихо и проникновенно сказал хозяин кабинета. — Если будет утечка — все на смарку. И тогда спросят с нас по полной программе. В былые времена за такое, не долго думая, стреляли. И правильно делали.

— Знаю, Олег, знаю… — Иван Дмитриевич вновь сел напротив генерала. — И поверь, отнесусь к этому вопросу со всей серьезностью…

24.09.2008. Краина, г. Кировогорск. Ж./д. вокзал. 05:55

Денис широко зевнул, так, что противно хрустнула челюсть. Он стоял на чистой, уложенной дешевой тротуарной плиткой платформе. За спиной висел новенький серый достаточно вместительный рюкзак, купленный им в универмаге "Москва", недалеко от площади трех вокзалов. Он был наполовину пуст. Немного вещей, приобретенных за день перед отъездом, дорогой фотоаппарат, кое-какие документы и деньги.

Пассажиры прибывшего поезда "Москва-Одиса", оживленно беседуя между собой и со встречающими их родственниками и друзьями, обходили Дениса с двух сторон. Большие клетчатые баулы, сумки на колесиках, помятые пакеты с недоеденными в поезде продуктами мелькали тут и там. Оперативник, словно волнорез, стоял среди всей этой суеты и пытался сбросить дорожную дремоту.

Поспать толком не удалось. Прошлую ночь он провел в комнате отдыха Киевского вокзала. Гостиницу в Москве искать не стал, пожалел времени. До часу ночи бродил по ночному городу, смотрел на людей.

Он бывал в Москве и раньше, но было это давно. Денису тогда не было и пятнадцати. Они с отцом и сестрой ездили в гости на неделю к дальним родственникам в Звенигород. В тот приезд они гуляли по Кремлю, посетили Третьяковку, музей Пушкина, еще какие-то достопримечательности… Он уже не помнил. Но зато на всю жизнь запомнил поход на Лужниковский рынок. Невообразимая духота, толпы народа, цыгане, китайцы, кавказцы, еще кто-то… Непонятная еда, готовящаяся тут же на рынке, милиционеры с опухшими и злыми лицами, дерущиеся бомжи… Денису тогда хотелось только одного: побыстрее оттуда уйти. Но у отца была бумажка со списком необходимых вещей, которые здесь по какой-то неведомой и не подчиняющейся никаким рыночным законам причине стоили в разы меньше, чем на вещевых рынках в Пензе. И они бродили по этому хаосу четыре часа, пока отец удовлетворенно маленьким погрызенным карандашом не вычеркнул из списка последнюю позицию. Короче, воспоминаний о той поездке у Дениса осталось мало, а хороших — и того меньше…