– Милый, не придавай этому значения, – промолвила она, уловив в его голосе печальные нотки. – Лучше вспомни, как молоды мы были, как искренне любили. Бард Градский в ту пору был кумиром молодежи, хотя пальмой первенства владел Владимир Высоцкий.

–Помню, но мы и сейчас в расцвете сил и о старости еще рано размышлять и на себя ее навлекать, – заметил Зотов.

– Да в расцвете, но искренне-наивного восторга юности, трепета первых свиданий уже не вернуть, – вздохнула женщина.

– Ничто не вечно под Луной, – напомнил Сергей и, окинув взором столик, изрек. – Ну, что же приступим к нашей тайной вечере. Чем ты меня потчевать будешь?

–Не к вечере, а к романтическому ужину, – загадочно улыбнулась Ирина и вышла на кухню. Принесла три свечи, установила их в узкие горлышки керамических черно-лаковых ваз и зажгла. Затрепетали, слегка потрескивая, оранжевые язычки пламени. Сергей выключил свет. Сервированный столик был освещен, а в углах комнаты затаился полумрак, на мебели и стенах проявились тени.

– Ужин при свечах. Таинственно и романтично, – прошептала Ирина.

–Театр двух актеров, – пошутил он. – Только для Юли не нашлось роли в этом мини-спектакле. Кстати, где наша шалунья?

– Ушла к подруге Зое Масловой на день рождения, – сообщила жена и неожиданно предложила. – Может, выпьешь, согреешься с мороза? Обычно он сам принимал решение по части спиртного. Не злоупотреблял, лишь иногда, по меткому выражению коллег, принимал “на грудь” граммов сто для снятия стресса или по случаю праздника, семейного торжества.

– Коль женушка рекомендует, то я не прочь, – пошутил Зотов и с радостью ощутил на своей руке ее теплые длинные, как у пианистки, пальцы. – Слово опытного педиатра для меня – закон.

– Прямо – таки закон? – отозвалась она. – К сожалению, ты не всегда прислушиваешься к моим советам. Для тебя весь свет застят УК и УПК и прочие юридические постулаты.

В ее голосе Сергей уловил капризные нотки и это его насторожило. Он, как камертон, реагировал на настроение жены, понимая, что без веских причин она не станет огорчаться. Значит, ее что-то тяготит? Ирина налила в хрустальный стаканчик коньяк/

– Может, и ты выпьешь?– спросил он.

– Нет, я обойдусь чашечкой кофе, – отказалось она.

– За твое здоровье, милая.

Он выпил и с улыбкой заметил:

– Ириша, я подозреваю, что ты сознательно отправила Юлю в гости к Масловым, чтобы девочка нас не смущала, не мешала…

– Какой же ты, Сереженька, проницательный. От тебя ничего не скроешь, – усмехнулась она.

– Профессия, должность обязывает быть проницательным, словно лучи рентгена.

Пятьдесят граммов коньяка «Коктебель» согрели и взбодрили, Зотов почувствовал, что действительно, проголодался. В течение дня за текучкой дел не успел плотно пообедать, ограничившись бутербродом и стаканом чая. Женщина, наблюдая, как он, работая желваками, усердно уминает пищу, терпеливо дождалась окончания трапезы. Вместе выпили по чашечке ароматного бразильского кофе.

– Сережа, мне кажется, у тебя неприятности на работе?– то ли спросила, то ли сообщила она, доверчиво глядя ему в глаза.– Только не лги, я ведь вижу, что ты не в своей тарелке.

– А в чьей я тарелке? – иронизировал он.

– Не знаю, но вижу, что похудел, осунулся, стал раздражителен. Он помедлил с ответом, следя за тревожным выражением ее лица. Понял, что этот вопрос не случаен, не ради праздного любопытства. За ним обязательно последует очередной, ведь Ирина не просто терапевт, а психотерапевт, обладающий аналитическим складом ума. Уйти от ее прямых и косвенных вопросов будет трудно. Сергей всегда старался оградить ее от своих служебных проблем, чтобы не омрачать и без того нелегкую жизнь. Что может быть интересным для хрупкого нежного создания в этих бесконечных криминальных историях с убийствами и изнасилованиями, когда реальная жизнь стала самым захватывающим детективом. Но дай Бог оказаться его участником и жертвой.

– С чего ты взяла, то у меня неприятности? – все же попытался он уклонится от ответа. – Просто я устал, много работы. Следователей не хватает, зарплата низкая и ту инфляция съедает. Вот опытные, да и молодые юристы, уходят в разные коммерческие структуры, ибо в адвокатуру обслуживать богатых клиентов. У тебя в медицине, наверное, тоже самые процессы происходят. Нагрузка большая, поджимают сроки следствия. В общем, будь спокойна, родная, все в порядке и нет повода для тревог.

– А мне, кажется не все в порядке,– возразила жена. – Сережа, ты же знаешь, что я не проявляю навязчивого любопытства к твоей работе, окутанной следственной тайной. Довольствуюсь тем, что ты считаешь нужным сообщить. Но мне стало известно, что ты ведешь следствие по делу о той страшной автомобильной катастрофе. Я боюсь за тебя, родной…

– От кого известно? Я тебе ничего не говорил. Откуда этот беспричинный страх? – обрушил он на нее залп вопросов. Она стушевалась, отвела взгляд в сторону, плотно сжала капризные губы. Зотов с запоздалым сожалением подумал, что начал забывать вкус ее нежных губ, теплоту смуглой кожи. К своему стыду не смог вспомнить, когда последний раз дарил цветы. “Жена моя родная, терпеливая, как мало я ценю каждый миг жизни рядом с тобой. Прости. ” – повинился он, но не решился произнеси это вслух, чтобы не выглядеть в ее глазах жалким и плаксивым.

–Почему ты молчишь?– не желая того, резко спросил он.– Что произошло, что изменилось? Я должен знать.

– Я не на допросе,– обиделась жена, упрекнув его за профессиональный жесткий тон в голосе.– Опустись на грешную землю. Сергей не будь идеалистом, не забывай, в каком жестоком мире мы живем. Кому нужны твои совесть и служение закону, когда вся верхушка коррумпирована? Подумай о семье, хотя бы о нашей любимой дочери Юлечке.

– Ей кто-то угрожает? – встревожился он.

– Да, угрожает, и ей, и тебе, и мне,– твердо сообщила жена.– Вчера позвонил какой-то мужчина и поставил условия.

– Что же ты молчала? Какие условия?

– Не хотела тебя беспокоить, посчитала, что это глупая шутка. Но сегодня тот тип позвонил мне на работу и в угрожающей форме велел исполнить свои требования.

– Какие еще требования?

– Ты должен вынести постановление о прекращении уголовного дела об автокатастрофе из-за отсутствия состава преступления. Только после этого нас оставят в покое и даже вознаградят за солидарность и услугу. Наступила гнетущая тишина. Слышен был мерный ход старинных часов, словно начался отсчет секунд запущенного механизма часовой мины. Это впечатление захватило Зотова. ”Чертовщина какая-то?” – попытался он избавиться от мрачного сравнения. Встретился взглядом с женой. Она с напряжением, вцепившись в край стола руками, так что побелели кончики пальцев, ждала его решения. Затем положила ладонь на его руку, и трепетная дрожь передалась ему. В какой -то миг он готов был уступить, оказавшись под магией ее внушения.

– Ира, ты ведь понимаешь, что эти условия неприемлемы,– твердо произнес Сергей.– Иначе я перестану себя уважать и как следователь, и как человек. Да и в твоих глазах буду выглядеть трусом. Нет, об этом не может быть и речи.

– Ты неисправим. Другого ответа я от тебя и не ждал,– спокойно промолвила она. – Но ты пойми, дорогой, насколько серьезна угроза. Тому, кто ворочает шальным капиталом, не составит особого труда нанять убийцу. Крым, где прокатилась волна громких заказных убийств, уже прославился, как криминальный регион. Даже недавно на прилавках появилась книга «Крым бандитский» о преступных группировках «Башмаки», «Сейлем», «Греки» и других, наводящих страх на жителей солнечного полуострова.

– Знаю, что появился такой документальный детектив, – подтвердил следователь. – Но с крупными группировками Башмакова, Дзюбы, Поданева и других авторитетов уже покончено. Одни погибли в кровавых разборка и покоятся на «аллее почета» симферопольского кладбища Абдал, другие парятся на тюремных нарах, а третьи смогли выйти сухими из воды, легализовались и, благодаря криминальному капиталу стали депутатами, чиновниками высокого ранга. Нашли «крышу», поступив на службу к донецким авторитетам. Такая вот удивительная и странная метаморфоза.