Каллаган сбросил мокрое пальто и полез в карман за сигаретами.

— Что она хотела?

— Видеть вас. Она оставила вам записку.

Он протянул конверт. Каллаган прошел к себе и принял горячий душ. Он переоделся и только потом прочел записку.

«Я очень обеспокоена. Вечером я приехала в город, чтобы повидать мистера Грингалла — инспектора полиции, который занимается этим делом. Кажется, он хочет помочь мне, насколько это возможно.

Он говорит, что Селби, Рокс и Уайт первоклассные юристы, но лучше, если моего пасынка будут защищать адвокаты, специализирующиеся на уголовных делах. Он сказал, что мне надо посоветоваться об этом с вами.

Он также сказал, что уже виделся сегодня с вами и что вы поделились с ним своими соображениями — он назвал это „полезной теорией“ — о возможной самозащите.

Я собираюсь завтра утром повидаться с мистером Селби и была бы рада сначала поговорить с вами. Не могли бы вы позвонить мне, когда вернетесь? Я в отеле „Шартрез“.Торла Ривертон».

Каллаган засмеялся. Так она боится! Она начала понимать, что гораздо лучше дружить с ним, чем враждовать.

Он достал бутылку виски и на три пальца наполнил стакан. Потом закурил сигарету и позвонил Дарки.

— Хэлло, Слим, — засопел Дарки, — я проверил насчет Даун-стрит. Молодого Ривертона там не было. Он жил в другом месте — Марлес-Мьюсе. Дом 876 — отличные меблированные комнаты. Их содержит некий Харкер, бывший полисмен. Теперь насчет «Капера». Я привлек к этому делу Мазели и Фанни Адамс. У этого Братца Генни так стиснут рот, что его не разожмешь и ножом. При любом упоминании о молодом Ривертоне или Азельде Диксон он замыкается, как мидия.

— Хорошо, Дарки. Когда ты мне понадобишься снова, я позвоню.

Он положил трубку, надел новое пальто, мягкую черную шляпу и спустился вниз. В холле посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Он немного постоял у входа, глядя на дождь. Потом вернулся к кабинке швейцара.

— Уилки, попросите прислать такси с Беркли-сквер. Потом позвоните в отель «Шартрез» миссис Ривертон. Скажите ей, что я получил ее записку и жду ее звонка в двенадцать часов. К этому времени я вернусь.

Когда подошло такси, он велел шоферу везти его в Марлес-Мьюс, 876 и задумался.

Номер 876 оказался старомодным трехэтажным домом, расположенным в конце Марлес-Мьюс. Он был погружен в темноту. Светилось лишь одно подвальное окошко, зашторенное занавесками.

Каллаган нажал на кнопку звонка и стал ждать. Две или три минуты спустя дверь открылась. Перед Каллаганом стоял невысокий мужчина. Вид драчуна, опухшие уши, хитрые глазки. Каллаган подумал, что он явно неприятный тип. За его спиной был виден мрачный холл.

— Ну? — вызывающе спросил мужчина.

Каллаган сунул руки в карманы пальто.

— Добрый день, — сказал он спокойно. — Моя фамилия Каллаган. Я хочу кое-что узнать об Уилфриде Ривертоне. Он снимал здесь комнату. А вы Харкер, бывший полисмен, не так ли?

Мужчина кивнул.

— Это правда. Моя фамилия Харкер, и я бывший полисмен. Хотя какого черта вас это интересует, я не таю. Он здесь жил — вот и все. Я не отвечаю ни на какие вопросы. Так что теперь вы знаете, что ждет вашу любознательность.

Он начал было закрывать дверь, но Каллаган подставил ногу и толкнул ее обратно. Потом вошел в дом и закрыл за собой дверь. На лице его появилась зловещая улыбка.

— Так вы дождетесь неприятностей. Вам этого хочется, а?

— Почему бы и нет? — в тон ему ответил Харкер.

— Ах так? — Каллаган пожал плечами и повернулся к двери, как бы собираясь уходить. Потом вынул правую руку из кармана пальто и, сделав резкий поворот, ударил Харкера в живот. Тот побледнел, разинул рот, судорожно глотая воздух, и начал оседать, скользя спиной по стене, У него был вид рыбы, вытащенной из воды на берег.

Каллаган прислушался. В доме, видимо, никого не было, иначе кто-нибудь услышал бы шум.

Харкер, непристойно ругаясь, начал подниматься с пола. Каллаган ударил его в челюсть левой рукой, потом правой. Опять прислушался. Тишина. Он встал на колени перед Харкером и принялся лупить его по щекам: левой — правой, левой — правой, приговаривая: «Значит, ты не отвечаешь на вопросы?»

Харкер молчал. Каллаган хлопнул его по носу, потом, зажав нос между пальцами, стал его выкручивать. Снова ударил в нос. Харкер захныкал.

Каллаган еще пару минут хлестал его по щекам, и Харкер сдался — решил заговорить.

Каллаган остановился посредине комнаты Щенка. Между ним и дверью, с распухшим носом и багровыми щеками, стоял Харкер.

Каллаган тщательно обыскал комнату, но ничего не нашел.

Он вытащил из кармана две сигареты, одну сунул в рот, другую протянул Харкеру.

— Садитесь на постель, — приказал Каллаган. — Я хочу поговорить с вами.

Харкер повиновался, но с ненавистью смотрел на Каллагана.

— Послушайте, — продолжал Каллаган, — я хочу кое-что узнать, а вы можете мне помочь. Этот Ривертон употреблял наркотики. Кто-то снабжал его ими. Вам это известно? Аэту комнату он, очевидно, использовал как место, где можно переспать. Возможно, он иногда приводил сюда свою приятельницу. Возможно, именно она снабжала его наркотиками. Вы знаете ее. Ее зовут Азельда Диксон. Я хочу знать, где она живет.

Харкер провел языком по распухшим губам.

— У нее квартира на Слоун-стрит. Дом 17, Корт-Мэншнз. — Он сунул сигарету в рот. — Вы считаете себя слишком проницательным, — добавил он. — На вашем я месте я действовал бы поосторожнее. Вас не очень-то жалуют, ублюдок…

Каллаган улыбнулся.

— Это меня не волнует. Теперь вы скажете мне еще кое-что, но сначала выслушаете меня. Вы можете разыграть в этом деле свою партию, и неплохо. Есть два варианта: тот, который предложу я, и другой. Будете играть в моей команде — для вас найдется несколько фунтов и с полицией вам не придется иметь дело. Если предпочтете другой путь, япойду прямо отсюда в Скотланд-Ярд и скажу Грингаллу — дело ведет он, — что вы связаны с этой Диксон скупкой и перепродажей наркотиков. Ну а что вас ожидает после, вы знаете лучше меня.

— Ну и что? — спросил Харкер. — Если я буду на вашей стороне, я получу деньги и останусь с разбитым носом. Если буду против вас, вы заявите в Скотланд-Ярд. Но есть еще третий вариант: некоторым может не понравиться, что я слишком много рассказал вам.

— Это не страшно, — успокоил его Каллаган. — Если вы боитесь, сложите ваши вещи и сматывайтесь. Никто не станет вас искать, — Он выпустил струю дыма через ноздри. — Итак, — продолжал он, — вернемся ко вчерашней ночи. В котором часу Щенок появился здесь?

— В восемь часов, — ответил Харкер.

— Верно. А потом кто-то приехал за ним на машине. Это было около девяти.

— Нет. Никто за ним не приезжал. Он сам спустился вниз. Просил меня заказать ему машину на без двадцати девять.

— Как он выглядел? Он уже успел зарядиться наркотиком?

— Нет. Похоже, он еще не успел принять его. Но был пьян. Просил сказать шоферу, что его надо отвезти и Корт-Мэншнз на Слоун-стрит и что он чертовски торопится. Он настолько спешил, что даже не надел воротничка, — схватил пальто и убежал.

— Понимаю, — кивнул Каллаган. — Значит, кто-то или что-то заставило его торопиться. Ему звонили по телефону?

Харкер помотал головой.

— Он получил записку. Ее просунули под дверь. На конверте было напечатано его имя. Он нашел его, как только вошел сюда.

— Хорошо, — сказал Каллаган. — Вы владелец этого дома?

— Нет. Я только что-то вроде управляющего.

Каллаган ухмыльнулся.

— Ну и дьявол же вы! — Он направился к двери. — Я дам совет: уходите отсюда, пока они до вас не добрались.

— Вы уже говорили это, — отозвался Харкер, усмехнувшись, и осторожно ощупал пальцами лицо. — Я-то уйду, — добавил он. — Но надеюсь, что и до вас они доберутся — сожгут вас живьем!

Менинуэй сидел у стены в дальнем конце зала и разговаривал с официанткой. Он был отлично одет и тщательно причесан. Увидев Каллагана, он кивнул официантке и поспешил детективу навстречу. Они сели за столик. Каллаган заказал две двойных порции виски и содовую.