Но преимущество в авиации, танках, артиллерии и других видах вооружения в тот период войны было на стороне фашистов, поэтому армия, возглавляемая генералом И. Е. Петровым, вынуждена была отойти в Крым для обороны второй черноморской цитадели – Севастополя. Одним из последних уходил и экипаж эсминца «Бодрый», эвакуировавшего имущество Одесской киностудии и финансы Госбанка в Новороссийск. А затем он включился в оборону Севастополя.

– В один из последних дней обороны города мы, приблизившись к берегу, высадили корректировщика, чтобы получить от него точные данные о расположении или перемещениях противника и поразить огнем своих орудий, – Николай Иванович продолжил рассказ. – В небе появилась «рама» – самолет-разведчик. А через несколько минут начался массированный налет бомбардировщиков «Юнкерс-87». Приходилось рассчитывать лишь на собственные силы – меткий огонь зениток и маневренность. Несколько подбитых самолетов, оставляя дымный след, рухнули в морскую глубь, но и наш корабль получил серьезные повреждения, а экипаж понес потери. Погибли тринадцать и ранены более ста человек, но яростные атаки отбить удалось.

Возвратились в Севастополь и, пополнив экипаж после ремонта в Туапсе, продолжили боевую вахту. В начале июля, когда, как поется в «Заветном камне», последний матрос Севастополь покинул, наш экипаж обеспечивал охрану уходящих транспортов, а затем проводил операции по нарушению морских коммуникаций противника, ставил минные заграждения…

Израненный в сражениях, эсминец осенью сорок третьего года был поставлен на ремонт, на сей раз в порту Поти. Здесь же находился тщательно замаскированный крейсер «Парижская коммуна» («Севастополь»), Когда мы готовились к ходовым испытаниям, налетела вражеская авиация. Наверняка охотились за крейсером. Но весь удар принял на себя наш эсминец. В него попали две авиабомбы, одна из которых взорвалась. Это событие навсегда разлучило меня и оставшихся членов экипажа с «Бодрым» – и родным домом, и крепостью, и грозой для врага. Его отправили на ремонт, а нас зачислили в Анапский полуэкипаж.

Десант на Эльтиген

Старшина второй статьи Солдатов был определен в состав экипажа мотобота, которым командовал кавалер трех орденов Красного Знамени Борис Гермагенов. Во время Керченско-Эльтигенской десантной операции, начавшейся 1 ноября сорок третьего года, экипаж мотобота с Тамани и косы Тузла через Керченский пролив перебрасывал воинов, боеприпасы на берег рыбацкого поселка Эльтиген (ныне Героевка) на захваченный у врага плацдарм, благодаря мужеству, стойкости и героизма десантников названный Огненной землей.

Почти сорок суток отражая контратаки фашистов, при поддержке нашей авиации, кораблей, катеров и мотоботов Азовской военной флотилии держались эльтигенцы.

После освобождения города от захватчиков. Николай Иванович продолжил службу на военно-морской базе в экипаже мотобота. Почти четыре года участвовал в тралении мин в Азовском море и Керченском проливе, делая их безопасными для судоходства и рыбного промысла. На личном счету Солдатова более сорока мин, уничтоженных с использованием подрывных патронов. До сих пор саперы МЧС в районе Минного причала, что у мыса Ак-Бурун, находят и обезвреживают опасные «сюрпризы» минувшей войны.

Династия Солдатовых

В сорок шестом году Николай Иванович познакомился с Раисой Федоровной. В то время, как он защищал Севастополь с моря, она, будучи военной медсестрой, перевязывала, выносила на себе тяжело раненных воинов с поля боя, с передовой. До последнего оставалась вместе с севастопольцами, попала в плен. Благодаря несгибаемой воле, вере в победу выжила в «фабрике смерти» – Освенциме. Лишь в сорок пятом возвратилась в родную разрушенную Керчь. Отважная медсестра удостоена боевых наград.

…Спустя два года после знакомства сыграли скромную свадьбу. Их любовь, союз двух сердец, опаленных войной, прочнее стали.

Вскоре молодожены уехали в Баку, где жили родители Николая, а он устроился работать на судоремонтный завод Каспийской военной флотилии. Через двенадцать лет возвратившись в Керчь, около тридцати лет проработал на судостроительном заводе «Залив». В супертанкерах серии «Крым», а также «Победа», в судне с атомной установкой «Севморпуть» есть частица труда Николая Ивановича и его сыновей – продолжателей рабочей династии корабелов. Хотя пенсия по выслуге Солдатову была назначена еще в 1972 году, на отдых он ушел лишь в 1995-м. Но забот не убавилось. Николай Иванович и Раиса Федоровна воспитали четырех сыновей – Владимира, Юрия, Федора и Сергея. В их семействе шестеро внуков, четыре внучки, два правнука и одна правнучка.

О боевой молодости Солдатову напоминают, не только пожелтевшие снимки, которые пополнят бесценные экспонаты музея боевой славы, но и награды: орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За отвагу», «За оборону Севастополя», медаль Ушакова и другие. Николай Иванович – активный участник ветеранского движения города-героя Керчи, один из представителей прекрасного, героического поколения творцов Великой Победы.

СКВОЗЬ ОГОНЬ И ШТОРМ

О героической, без преувеличения, судьбе Владислава Донатовича Пельника написаны книги: «Четверо в шлюпке», «Золотой запас» Лидии Литвиновой, «Час мужества», «Штормовая пора» и «Ночь у мыса Юнаиду» Николая Михайловского, на «Боевом курсе» Константина Воронина. Были публикации очерков и статей в газетах и журналах, репортажи на всесоюзном телевидении. Но однажды внук Слава, наслушавшись рассказов бывалого фронтовика, предложил:

–Напиши-ка, дед, сам книгу воспоминаний. Должна же молодежь знать, что тебе довелось испытать. Лучше участника событий никто не напишет.

Сын латышского стрелка

—Дельное предложение, – поддержал Славу его отец Валерий Владиславович, директор фирмы, занимающейся компьютерной техникой. – Проблем с набором текста не будет. Наши потомки должны знать свою родословную, свои корни.

И Владислав Донатович с присущим ему усердием взялся за перо, обнаружив в себе литературные способности. Пригодились старые записи, да и память многое сохранила. К моменту нашей встречи в ветеранском клубе «Побратим» он успел написать основные главы о родителях; отце Донате Станиславовиче, красном латышском стрелке, участнике первой мировой и гражданской войн, Октябрьской революции, о матери– труженице Александре Ивановне Хроничевой.

Родился Владислав Донатович на Смоленщине. После окончания школы, как и многие из его ровесников, увлекался военными видами спорта, мечтал стать офицером, защитником Отечества. Юношу, как и многих его ровесников, романтикой покорения стихии привлекали авиация и морской флот. И он выбрал Пермское морское авиационное училище, в котором соединились эти две стихии.

В сентябре сорокового приступил к учебе, которая была рассчитана на два года с получением специальности военного техника 2-го ранга и звания «лейтенант». Но менее чем через год грянула война, ускорившая процесс подготовки. Уже в октябре сорок первого Пельник был зачислен в 18-й штурмовой авиаполк ВВС Черноморского флота.

–На вооружении нашего полка были штурмовики Ил-2, – рассказывает ветеран. – Их справедливо называли воздушными танками. Кабина и мотор защищены броней, четыре реактивных снаряда, две пушки, два скорострельных пулемета системы ШKAC, производившие 1800 выстрелов в минуту. Кроме того, Ил-2 нес четыре стокилограммовые бомбы. Фашисты его называли «черной смертью», а мы – крыльями Победы. В Севастополе, у мыса Херсонес и Казачьей бухты, находился аэродром авиаполка. Для Владислава и его боевых друзей закипели горячие будни. Он успевал не только готовить самолеты к вылетам, но и выполнял обязанности комсорга, личным примером подбадривал товарищей, вселял веру в победу.