В данный момент она пыталась изображать артистку кабаре высокого класса. Она осторожно отодвигала мизинец, когда поднимала бокал, и делала прочие вещи, которые она считала признаком высокого класса.

– Мне необычайно понравился обед, мистер Калагэн. Я должна сказать, что это истинное удовольствие – находиться в обществе настоящего джентльмена. В моей профессии слишком многие стараются поразвлечься со мной.

Калагэн кивнул.

– Я знаю. Это должно быть тяжело. Но я всегда восхищался вами как артисткой.

– Приятно слышать это, – сказала она. – А скажите, какой из моих номеров вам понравился больше всего?

– Не спрашивайте меня о подобных вещах, – воскликнул он. – Я никогда не интересовался тем, что называют номерами, и их последовательностью.

Он сунул руку в карман, вытащил усеянную камнями заколку, которую купила Эффи, и пододвинул футляр в ее сторону.

– Если бы не Габби Вентура, эта вещь давно была бы у вас. Я никогда не мог понять, почему он не разрешил мне познакомиться с вами. У него всегда были какие-то причины.

– Я тоже этого не понимаю. Он приводил массу головорезов, чтобы познакомиться со мной. Он всегда хотел подложить мне свинью. Я думала… – она замолчала, открыла футляр и увидела заколку.

– Это просто божественно, – взвизгнула она от удовольствия. – Вы знаете, мне всегда хотелось такую. – Она хитро посмотрела на него. – Конечно, мне не следовало бы принимать подарки от джентльменов…

– Это подарок артистке, а не женщине, – произнес Калагэн торжественным тоном.

– Понятно, – ответила Паула.

Но по ее голосу было слышно, что она не слишком довольна.

– Забавно. Мы давно могли бы с вами встретиться, если бы не Габби. Но, как я уже сказала, он всегда делал так, чтобы подложить мне свинью.

– Неужели? – Он сделал знак официанту. – Я хочу, чтобы вы попробовали коктейль, который подают здесь. Он очень хорош, и вам понравится.

Калагэн попросил официанта принести два двойных Бакарди.

– Мне не следовало бы пить коктейль после виски, – мисс Роше хитро посмотрела на него. – Через минуту я начну вам все рассказывать о моей прошлой жизни.

Калагэн подумал, что это именно то, что ему было нужно. Когда она допила коктейль, он предложил ей сигарету.

– Это пустяк, но меня удивляет, почему Вентура захотел избавиться от вас, Паула. Мне казалось, что вы привлекали в клуб массу посетителей.

– Это так. Мои выступления всегда вызывали столпотворение. Много народа приходило посмотреть на меня. И все мои приятели тоже. Тогда у меня было много приятелей, – добавила она, посмотрев на него взглядом, который предполагался быть скромным.

Она взяла сигарету в руку и какое-то мгновение рассматривала ее.

– У меня есть объяснение, почему Вентура уволил меня, – сказала она. – И я всегда надеялась, что у меня будет случай отплатить ему.

– Никогда нельзя загадывать, – ответил Калагэн. – Конечно, такой случай может представиться. Расскажите мне, я любопытен. Почему он вас уволил?

Она, дотронувшись до волос рукою, поправила белоснежный локон.

– Это было из-за одного парня. Парня, которого звали Ланселот Вендейн. Он очень часто бывал в клубе. Меня с ним познакомил Габби. Он сказал, что это такой парень, с которым можно хорошо проводить время.

– Понятно. Значит, вы и Ланселот были друзьями?

– Более или менее, – ответила она. – Около восьми или девяти недель. Согласно тому, что говорил Габби, я думала, что этот голубь Вендейн собирался сделать так, чтобы у меня не было времени скучать. Но вы не поверите. Он оказался самым большим подлецом, с которым я когда-либо встречалась в жизни.

– Подлость – очень плохое качество в мужчине.

– Вы правы. Он был подлым, как обезьяна. А что насчет денег, то, по-моему, их у него никогда не было.

– Понятно. Скажите мне одну вещь, Паула, – продолжил он.

– Габби и эта пташка Вендейн когда-нибудь из-за вас ссорились?

– Он посмотрел на нее. – Я не вижу причин, по которым они могли этого не делать, – произнес он абсолютно серьезно. – Вы принадлежите к тому типу женщин, из-за которых мужчины могут поссориться.

Она жеманно улыбнулась.

– Думаю, что это так отчасти, но они поссорились не из-за меня. Я многого не знаю об этом деле, но здесь что-то связано с какой-то сделкой с акциями. Вендейн был связан с этим делом. Я думаю, он считал возможным заработать целое состояние в течение месяца. По моему мнению, – продолжала Паула, – Вендейну удалось уговорить Габби вложить какие-то деньги в этот бизнес, а когда ничего из этого не получилось, он потерял свои деньги, и, я думаю, между ними произошла какая-то ссора. А меня уволили. Габби заявил мне, что ему больше не по средствам содержать это представление и в любом случае, пока идет война, никому эти представления не нужны. Я думаю, что он был неправ.

– Я тоже в этом уверен.

Калагэн закурил. Паула достала пудреницу, напудрила нос и поправила помаду на своих слишком алых губах. Калагэн наблюдал за ней. Он был очень доволен ею. Она дала ему отгадку на еще одну часть головоломки, которой он занимался.

Паула была очень странной личностью. Она определенно не принадлежала к тому типу женщин, за которыми стал бы ухаживать человек, подобный Ланселоту Вендейну. Это был не его тип. Ланселот, который, по крайней мере, любил внешние признаки успеха, конечно, не стал бы появляться с женщиной, которая, а это было очевидно, не принадлежала к высшим слоям, не умела одеваться, которая не знала как себя вести, и пользовалась самыми дешевыми духами.

Он вспомнил об Одри Вендейн, которая какое-то время думала обручиться с Ланселотом, а потом почему-то отказалась от этой идеи.

Калагэн решил, что Ланселот, вероятно, начал встречаться с Паулой после того, как Одри дала ему от ворот поворот. Но почему она это сделала?

Вероятно, у него есть ответ на эту загадку. Он опирался на традиционные представления о владельцах ночных клубов. Габби, как один из них, вряд ли отказался от обычая использовать артисток, выступающих на сцене клуба, в качестве своих любовниц. Калагэн подумал, что вполне возможно, что Ланселот стал ухаживать за Паулой просто потому, что она, будучи связанной с Габби, могла послужить источником необходимой ему информации.

И Габби мог позволить допустить такую ситуацию, пока это ему было выгодно.

Затем, когда сделка Ланселота окончилась неудачей и когда он, благодаря чему-то или кому-то лишился своих денег, то первое, что он сделал, отделался от Паулы. Он остался верен своей натуре, и, когда Паула ему не нужна была больше в качестве источника информации о действиях Ланселота, быстро уволил ее из клуба.

Ланселот считал, что Габби "жулик", а Габби был уверен, что Ланселот "умник" и "ублюдок". И все же, несмотря на их взаимную неприязнь, Ланселот счел возможным занять у Габби триста фунтов, а тот счел возможным их одолжить.

Довольно-таки занятная картина.

– Паула, – произнес Калагэн, – в вас есть что-то такое, что меня трогает. Я думаю, вы чудесная девушка. Чего бы вам еще хотелось?

Она улыбнулась. Стало сказываться действие коктейля, выпитого после виски. Жизнь, несмотря на войну, на то и на се, показалась ей почти прекрасной.

– Я тоже думаю, что вы очень хороший, – ответила она. – Ну, мне бы хотелось выпить в клубе Миннелола, затем я хочу поехать в Блю Пеннант и еще выпить, а потом…

– А потом, – перебил ее Калагэн, – мы поедем в клуб к Габби Вентуре и покажем ему, что Паула Роше еще может постоять за себя, в отличие от того, что он о ней думает.

– Потрясающая идея, мне она нравится. Давайте так и сделаем. – Она рассмеялась.

Калагэн подал знак, чтобы принесли счет. Ему подумалось, что предстоящий вечер обещает быть интересным.

– Мне нужно позвонить, – предупредил он. – Я через минуту вернусь.

Он вышел к телефонной будке, стоявшей на углу улицы, позвонил в Грант Отель и поинтересовался, у себя ли мистер Вендейн. Служащий отеля ответил, что он у себя.