Спецмашина уехала, а Ельницкий и Чибис продолжили поиск гильз и других вещественных доказательств уже в салоне автомобиля. Но, судя по настроению, мрачным лицам сотрудников, эти попытки оказались тщетными. “С этим делом придется изрядно повозиться,– предчувствуя его сложность и запутанность, подумал Валерий Янович.– Преступник, на редкость, хитрый, осторожный и хладнокровный. Рискуя быть замеченным, постарался не оставить гильзы – вескую улику для проведения технической и баллистической экспертиз. Но зато оставил в живых свидетельницу и это не укладывается в логику действий». После пережитых страхов Ласке очень хотелось домой, но следователь велел ей не отлучаться. По завершению осмотра места преступления, автомобиль отправили на штрафплощадку ГАИ, а Наташа вместе с Валерием Зудом отбыла в УВД для дачи показаний.

10. Расчет или оплошность?

– Ой, какой ужас. Меня до сих пор трясет,– произнесла Наташа, присаживаясь к столу, за которым восседал Зуд. По выражению ее лица, испуганным глазам он понял, что она пребывает, если не в шоковом, то в стрессовом состоянии, под впечатлением от пережитого. «Возможно, это и позволит узнать от нее наиболее существенные детали, ибо в такие мгновения человеческая, зрительная память действует, как фотоаппарат»,– подумал Валерий Янович.

– Наталья Васильевна, страшное уже позади и теперь вы в безопасности, – сообщил он, подавая стакан с минеральной водой.– Но все же я вызвал психолога, который после нашей беседы займется вашим здоровьем. А пока постарайтесь вспомнить, что произошло, и, пожалуйста, в деталях, не упускайте ни одной мелочи.

– Какой ужас, он меня тоже мог убить,– она вздрагивала телом, пытаясь сдержать рыдания. Сделала несколько глотков и, расплескивая воду, поставила стакан на край стола. Сцепила тонкие пальцы рук, не зная, куда их деть, прижала к груди, а потом положила на колени. Опустила голову, не выдержав его проницательного взгляда.

– Вспомните с того момента, когда вы покинули офис и сели в автомобиль,– помог следователь собраться ей с мыслями.

– Обычно я заканчиваю работу, как и положено, в шесть вечера,– ответила Наташа. – Ника Сергеевна нередко задерживалась допоздна. На этот раз она была в хорошем настроении и сообщила, что подвезет меня домой, поэтому я осталась. А вскоре появился ее водитель и охранник Семен Рябко и сообщил, что карета подана к подъезду, так он называл иномарку. Мы по лестнице спустились вниз, сели в автомобиль. Стужина рядом водителем, а я на заднем сидении. И только собрались отъехать, как дверца со стороны водителя отворилась и я увидела руку, в которой был зажат пистолет. Раздался выстрел, наподобие хлопка и Сеня уткнулся лицом в баранку. Ника Сергеевна вскрикнула: Кто вы кто, что делаете? Но прозвучал второй выстрел и она затихла, склонив голову.

– Вы видели нападавшего человека. Его лицо?

– Оно было в черной маске с прорезями для глаз, как в кинофильмах показывают, в разных там детективах,– ответила Ласка. – Я даже не поняла, мужчина или женщина? Но на всякий случай предположила, что все-таки мужчина.

– Почему так решили?

– Потому, что женщина на такое злодейство не способна.

– Очень даже способна, – возразил следователь. – Некоторые из мастеров спорта по стрельбе и биатлону из-за того, что остались после развала единой страны не у дел, подались в киллеры. А среди женщин-спортсменок немало метких снайперов. Коль есть спрос, особенно у главарей преступных группировок и бизнесменов, сводящих счеты с конкурентами, то и есть предложение. Вы, Наталья Васильевна, не вращаетесь в той среде и не знаете, какие там царят жестокие нравы. Дай Бог вам подальше быть от опасности. Храни вас ангел.

– Спасибо, Валерий Янович, – произнесла она, выжав из себя виноватую улыбку.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Потом он или она, направил пистолет на меня. Не убивайте, взмолилась я и закрыла лицо ладонями. Посчитала, что это конец. Но он, наверное, сжалился, передумал. Взял с колен Стужиной сумочку из крокодиловой кожи и исчез в темноте. Я так была напугана, что несколько минут не шевелилась, забилась в угол. Боялась, что он возвратиться.

– Вы могли бы опознать убийцу по внешнему виду?

– Только в той одежде, что была на нем во время нападения.

– Сколько ему лет?

–Трудно сказать, но энергичный.

–А по голосу могли бы узнать?

– Он не произнес ни одного слова, ни одной угрозы, молчал, словно рыба или глухонемой.

– Вы видели его руку? Правую или левую?

– Правую.

– Она была в перчатке?

– Да, в темной.

– А тип оружия могли бы определить?

– Пистолет, такой большой.

– Наталья Васильевна, вспомните, может вы когда-нибудь раньше встречали убийцу по характерным приметам, движениям, жестам или другим особым признакам?

– Нет, нет, я его раньше не встречала и, и не приведи Господь, когда-нибудь еще в жизни встретить.

«Да, у страха глаза велики, только они ничего не видят. Такой вот парадокс, – подумал следователь.– И это происходит, к сожалению, со многими очевидцами преступлений, оказавшимися в экстремальных ситуациях. Стресс, шок и даже потеря сознания. Но удивляет довольно странное поведение преступника, алогичное, ведь в подобных ситуациях свидетелей в живых не оставляют. Оплошность или осознанный расчет. Не исключено, что впоследствии, под угрозой разоблачения он решит исправить допущенную ошибку. Поэтому жизнь Ласки под угрозой. Надо позаботиться об обеспечении ее безопасности, иначе оборвется единственная ниточка».

– Наталья Васильевна, какие вещи похитил преступник? – после паузы возвратился Валерий Янович к разговору.

– Дамскую сумочку у Ники Сергеевны.

– Вы знаете, что в ней находилось?

– При мне она туда положила телефон “Nokiа“ и, наверное, косметичку и деньги. А вот кольцо золотое с бриллиантом он почему то с ее пальца не снял. Может, не заметил? У Сени тоже не стал шарить по карманам. А ведь у него кроме пистолета, 6ыли деньги и меня почему-то не стал грабить и насиловать? Странный какой-то тип. Может, сумасшедший маньяк? От собачьей жизни люди звереют и сатанеют, с ума сходят и бросаются на первых встречных.

– Почему он вас оставил в живых?– вырвался у следователя, вертевшийся в голове вопрос и, заметив ее реакцию, Зуд пожалел о том, что, не подумав, его озвучил.

– А вы хотели, чтобы он меня убил и я сейчас лежала бы в морге? – с обидой и упреком ответила она и на ее глаза навернулись слезы.

– Ради Бога, Наталья Васильевна, не обижайтесь, я не хотел вас обидеть,– поспешил Зуд с объяснениями.– Возможно, вы с ним когда-нибудь встречались, и он пожалел, иначе трудно понять его действия?

– Вы у него об этом спросите сами,– сухо сказала она.

– Спрошу, как только задержу, но без вашей помощи это сделать непросто, ведь вы главный свидетель обвинения. Почему вы решили, что в сумочке кроме мобильника и косметички были деньги?

– Стужина все же была президентом и даже не гендиректором, – не без гордости заявила секретарь-референт.

–Титул, название должности еще ничего не значат,– улыбнулся Зуд.– Нынче мода пошла на громкие должности, почитай в каждом хуторе свой президент.

– Ника Сергеевна охотно одалживала деньги сотрудникам, но редко кто торопился с возвратом, – пояснила Наталья.– Кто бы к ней не обратился, никому не отказывала.

– Она мало платила, что вынуждены были одалживать?

– Вполне достаточно и прилично. Но сами знаете, что деньги никогда лишними не бывают и имеют свойство быстро заканчиваться.

– Понимаю, у женщин большие запросы. Наталья Васильевна, будучи секретарем-референтом, вы посвящены во многие события жизни коллектива и обладаете информацией о взаимоотношениях, тем более, что Стужина была свободной женщиной, жила с сыном. Наверное, ни один мужчина почитал бы за честь с нею обручиться?

– Ника Сергеевна была эффектной женщиной, преуспевающей, но строгих нравственных правил. Хотя любой женщине нравится, когда за ней ухаживают, любят, осыпают букетами роз и подарками.