– Тяглого может и возьму на пушку, вытяну из квартиры, а вот Лещука не гарантирую. Он же знает нашу кухню и, наверняка, заартачится, начнет права качать, требовать санкцию прокурора на арест.

– Нам нельзя терять ни секунды.

Чибис исчез за дверью кабинета, а следователь углубился в размышления. «Почему он оставил Ласку в живых? – назойливо сверлил его сознание этот вопрос, – Могут быть несколько причин. Во-первых, не исключено, что преступник в сговоре с Наташей и теперь она искусно играет роль перепуганной женщины. Во-вторых, вполне возможно, что она случайно оказалась в автомобиле, но знакома с убийцей и потому он к ней проникся симпатией и пощадил. Но это не исключает и другие, на первый взгляд, невероятные версии, ведь мотивы для ликвидации Стужиной и ее водителя до конца не выяснены».

11. Жуткая весть

Лещук уютно расположился в кресле у журнального столика с початой бутылкой армянского коньяка, наполненным золотистым напитком хрустальным фужером и тремя для разнообразия бутербродами на фаянсовых блюдечках: с обожаемым салом бекон, сыром и колбасой.

Он наполнил фужер и тут же выпил, закусив бутербродом с сыром. «Хорошо все же после напряженного дня, суеты уединиться, отдохнуть душой и телом. Никто тебя не пилит и не докучает своими нудными нотациями. Однако, надо знать меру. Когда человек пьет наедине с самим собою, то это симптом, признак алкоголизма. Не следует слишком увлекаться, иначе может возникнуть зависимость, – подумал Лещук, знающий меру, не склонный к злоупотреблению спиртными напитками.– Теперь, когда завелись большие деньги проблем по поводу того, где на ночь снять смазливую и длинноногую женщину у него не возникало. Они сами липли, прознавши о его состоятельности и щедрости. После развода с бывшей первой женой Тиной, размена трехкомнатной квартиры и раздела имущества, супруге и дочери Даше досталась двухкомнатная и большая часть имущества, мебель, холодильник, телевизор и прочее, Лещук переселился в однокомнатную “хрущевку” с личными вещами и скромным скарбом».

Его размышления прервал резкий телефонный звонок, ранее незаметно покоившийся в полутемной прихожей на подставке трюмо. Чуть помедлив, Павел, нехотя поднялся и снял с рычага трубку.

– Слушаю, – произнес он беспристрастно, как робот.

– Павел Иванович, Павел…, – прозвучал, очень отдаленно мужской голос, явно, судя по интонации, чем-то встревоженный.

– Он самый, слушаю,– повторил юрисконсульт.

– У нас беда, трагедия,– с надрывом в голосе сообщил мужчина.

– У кого это, у нас? – недоумевающее спросил Лещук. – Я вам не бюро добрых услуг для утешения.

– В фирме «Nika». Вы что, Павел Иванович, меня не узнали!? Я – Тяглый Рэм Анисимович, вице-президент.

– О-о, Господи, Рэм Анисимович, простите великодушно, действительно не признал. Значит, жить долго и счастливо будете. Голос у вас какой-то необычный, чужой, осипший, поэтому и не признал. Вам нездоровится или перепили, хватили лишку!

– Как вы так можете!– обиделся вице-президент.– Вы же знаете, что я спиртное не употребляю, у меня хронический гастрит.

– Ах, да, Рэм Анисимович, совсем запамятовал, сколько дел в голове крутится, Ваша информация о болячках вылетела или стерлась. Очень сочувствую по этому поводу.

– Всем нам теперь надо посочувствовать,– оборвал его Тяглый и простонал, тяжело дыша в трубку.

– А что случилось? Может, кто из партнеров крупный иск выставил, не впервой отобьемся, с моими то связями в суде?

– Случилось, не приведи Господь,– вздохнул вице-президент. – Вечером у здания нашего офиса какой-то ненормальный злодей застрелил нашу Нику Сергеевну и ее водителя Сеню Рябко, а вот Наташа чудом уцелела, осталась живой.

– Не может этого быть! – воскликнул юрисконсульт. – Я вам не верю! Как вы смеете так шутить и разыгрывать меня? До первого апреля еще больше двух месяцев!

– Такими вещами не шутят,– осадил его Тяглый.– Мне об этом несколько минут назад сообщила Ласка. Туда съехались работники милиции и прокуратуры, ведут расследование.

– Если это не утка, то Рэм Анисимович, вы обязательно, как ее заместитель, сейчас должны быть там. Да, и я не останусь в стороне, это наш и служебный, и человеческий долг. Я до утра не смогу уснуть.

– Я с вами полностью согласен, но Наталья Васильевна сообщила, что их трупы уже увезли в морг, поэтому дождемся утра, чтобы не мешать работникам следствия.

– Кто следователь, как его зовут?

– Наташа сказала, что какой-то Зуд или Зудила из прокуратуры, – сообщил Тяглый. – Я с работниками компетентных органов не общаюсь, стараюсь держаться от них подальше, чтобы не навлечь неприятности. С ними лучше не связываться.

– А-а, Зуда я знаю, старый, матерый волк, Валерий Янович, следователь по особо важным делам, – сообщил юрисконсульт. – Не одну сотню преступников за решетку и на “химию” отправили. Если ему потребуется моя помощь, то готов подставить плечо.

– Сами договаривайтесь,– вздохнул Рэм Анисимович.– Вы в угрозыске, криминалистике профессионалы, а я дилетант. Моя стихия – финансы, здесь я, как рыба в воде.

– Уверен, что со следователем договорюсь и мы быстро выведем убийцу на чистую воду. Кровь Ники и Семена будет отмщена,– пообещал Лещук.– Жаль, что в этот опасный момент никого из нас с нею рядом не было. Своим присутствием помешали бы киллеру.

– Но ведь Семен был при оружии и сам погиб?

– Какой из Рябко сторож, а тем более телохранитель,– посетовал юрисконсульт. – Он привык баранку крутить. Надо чем-то одним заниматься, либо водить авто, либо постоянно тренироваться, поддерживая физическую форму, метко стрелять, чтобы в любой момент и в любой ситуации оказать сопротивление, защитить человека, доверившего свою жизнь. Совместительство недопустимо. Крутил баранку, поэтому и не успел применить оружие. Я об этой серьезной ошибке говорил Нике Сергеевне, когда однажды она предложила мне место телохранителя. Но, видимо, она не придала этому замечанию большого значения и поплатилась за утрату бдительности и доверчивость. Забыла, что живем в жестокий период криминала, накопления капитала, раздела некогда общенародной собственности, созданной трудом и потом миллионов людей.

– Ладно, Павел Иванович, сейчас не время читать и слушать лекции,– нетерпеливо остановил его Тяглый. – Собирайтесь. Нам надо срочно прибыть на место трагедии, как это и предусмотрено инструкцией в случае ЧП, – заявил вице-президент.

– Рэм Анисимович, не паникуйте, не порите горячку, – отозвался юрисконсульт и резонно заметил. – Коль трупы погибших отправлены в морг, то на месте никого нет. При острой необходимости нас туда доставят с комфортом.

– Кто доставит? – не понял намека Тяглый. – Милиция или прокуратура. Я знаю Зуда, да и здравая логика подсказывает, что он будет действовать по «горячим следам», – сообщил Лещук. – Это стандартная практика. Я тоже обычно начинал расследование с таких действий. Подключал сотрудников опергруппы, судмедэксперта, сыщиков, эксперта-криминалиста, кинолога с овчаркой для тщательно осмотра места преступления, поиска улик и распутывания следов, пока они не остыли. Чем быстрее будут проведены оперативно-розыскные мероприятия, тем выше шансы раскрыть преступление и задержать злодеев. Рэм Анисимович нам следует оставаться на месте и ждать незваных гостей.

– Каких еще гостей? – насторожился вице-президент.

– Валерий Янович, а интуиция меня не обманывает, обязательно включит нас с вами, да и других сотрудников, близко общавшихся со Стужиной, в круг подозреваемых лиц и начнет методично и настойчиво отрабатывать версии. У него хватка, как у гепатитного клеща.

– Но это уму непостижимо,– возразил Тяглый. – Чтобы кто-то поднял на Нику руку? Пусть она у него отсохнет.

– Я тоже так считаю, но для следствия важны факты, доказательства, а не эмоции и слезы, – пояснил юрисконсульт. – Вне подозрения, если помните, только жена Цезаря – Клеопатра. Не раскисайте, будьте мужчиной с нордическим характером, готовым к нервотрепке.