Не надейтесь, что мужчина-«звезда» защитит вас от хулиганов (даже если вы исхитритесь выйти замуж за героя боевиков, который на экране сражается в одиночку с тремя мафиозными бандами) или споет романтическую серенаду под балконом (даже если он поп-певец, сделавший карьеру на душещипательных песнях о любви). Точнее, песню-то он вам споет и даже несколько раз подряд, но растолкав среди ночи, дабы вы немедленно оценили его свежерожденный хит, и не обращая никакого внимания на слезное: «Мне завтра на работу».

А еще, если речь идет о профессиональной «звезде», следует заранее вычеркнуть в своем календаре все праздники, начиная с 8 марта и оканчивая Новым годом. Как это обычно бывает с любовницами, мамами и женщинами-друзьями, отмечать их вы будете в одиночестве. А он со своей законной половиной — с публикой в зале или в прямом эфире со всей страной.

В общем, жить со «звездой» можно. Но разве это жизнь?

Как сказал великий режиссер Эфрон: «Актер — женская профессия». И в этом главная суть проблемы. И артист, и среднестатистический нарцисс узурпируют то, что по праву принадлежит только нам — жажду комплиментов, любовь к блеску, право на милый детский эгоизм и инфантилизм, слабость и потребность в опеке.

Ведь каждая настоящая женщина и сама — «звезда», которая хочет, чтобы «к ней относились, как к ребенку, и поклонялись, как богине»!

Так зачем уступать кому-то свое место на пьедестале?

«Если она согласилась пойти с тобой в ночной клуб, считай, согласна.» — услышала я обрывок мужского разговора. Речь шла о вполне пристойной девице. Да ив интонациях собеседников не проскальзывало ноток пренебрежения. Они просто обсуждали радостный для одного из них факт. А я задумалась: неужели механизм нашего соблазнения столь примитивно прост? И кто в этом виноват? Мы? Они? Общество? Время?

А ведь еще каких-то сто лет назад мораль диктовала дамам и господам предельно четкие правила по использованию друг друга. Ему: «Взял за руку — женись!» Ей: «Не женился — топись! Или ступай в монастырь.» Конечно, можно лишь посочувствовать соблазненным барышням, вынужденным хоронить себя живьем. Но ведь они были скорее досадными исключениями из общего правила. А правило это, что бы там ни говорили, работало на нас, дам. Кавалер не смел даже близко подойти к порядочной девушке, не имея на ее счет серьезных намерений. Три раза протанцевал с тобой на балу — обязан сделать предложение. Не выполнил обязательств, значит, он — бесчестный человек, и все демонстративно морщатся в его сторону.

Иными словами, мужчина твердо знал: он может получить любимую женщину, только предварительно надев ей на палец кольцо. Другого пути

нет! Поскольку нравственный закон общества с пеной у рта отстаивал нашу честь. Правда, мы были лишены избирательного права и носили удушливые корсеты. Но скажите честно, положа руку на сердце: так ли уж велика была эта плата?

Однако удавки мы сняли, права отвоевали — все, включая право портить себе жизнь по собственному желанию. Честь стала понятием сомнительным и растяжимым. Я бы даже сказала: трудноопределимым. Никто нынче не может с точностью сказать, что позволительно для порядочной женщины, а что — не очень. Мы имеем лишь ошметки законов прошлых эпох и обрывки правил, почерпнутых из западных фильмов, где герои сначала ложатся в постель, а уже потом решают: знакомиться им поближе или не стоит? Результат: проведя с тобой вечер в баре, мужчина бескомплексно предлагает отправиться с ним в койку. Ты можешь ответить «да» или «нет», по желанию. Но обижаться на его предложение глупо и несовременно. Скорее уж (и я сталкивалась с этим не раз) он обидится за отказ^.

И дело не в том, что воздыхатель оценивает тебя в стоимость выпитого пива. Просто, хотим мы этого или нет, наша любовь стала слишком доступной ценностью. И путь из пункта «А» («Ах, как она мне нравится!») до «Б» («Будет моей!») измеряется ныне в сантиметрах.

Но даже если в один прекрасный день ты вдруг скажешь себе: «Дудки! Я хочу быть столь же прельстительной и труднодостижимой, как крепость, окруженная рвом, как «Незнакомка» Блока, как жена американского президента!», то столкнешься с новой проблемой. В мастерской современной женщины практически не осталось материала, из которого можно было бы скроить семь покрывал Саломеи, чтобы отбрасывать их постепенно в процессе любовного танца.

Какие козыри мы имеем на руках? Девственность? Это аргумент одноразового использования. (Хотя, признаться, знавала я пару барышень, сумевших сыграть с этим тузом несколько партий и таки выигравших в финале законный брак.)

Замужество? Но, словно в игре в «переводного дурака», данная карта легко оборачивается против тебя. И кавалер вовсе не горит желанием брать штурмом крепость твоего брака. Напротив: считает, что эта стена надежно защищает его от тебя. «Я не хочу разрушать твою семью», — скажет он, если ты подберешься к нему слишком близко. И что ты ему возразишь?

Естественно, существует немало женщин, которые «сами себе крепость». К ним никто не осмелится подступиться со скользким предложением. Дорогие, безупречные, сдержанные — они одним своим видом демонстрируют: этот номер не пройдет. Но это «за» так же легко превращается в «против». Поскольку серьезных кавалеров очень мало, а несерьезных — большинство. И вот оно-то никогда к тебе не подойдет. Так и будешь сидеть распрекрасной принцессой в гордом одиночестве, дожидаясь своего образцового принца.

«Тут ты и попалась, — засмеялась моя подруга Наташа, выслушав цепь моих аргументов. — Ты просто-напросто трусишь! А мужчины, как собаки, — всегда чувствуют, когда женщина боится их потерять, боится не понравиться, боится остаться одна. Такая барышня, сама того не осознавая, каждым жестом, поступком, словом демонстрирует свою доступность, опасаясь: иначе на нее не обратят внимание. А хитрость в том, чтобы не бояться!

Не бойся, что он обидится, если ты откажешься незамедлительно лечь с ним в постель. Таким образом ты отсеешь все «разовые» варианты и вытекающие из них разочарования. Не звони ему сама, испугавшись: он не перезванивает слишком долго. И не беги по первому звонку — он должен тебя добиваться.

Не подходи первая при встрече в обществе. Он должен подойти к тебе! Не одевайся чересчур сексуально, отправляясь на свидание, — так ты сигнализируешь о желании его соблазнить. А это он должен тебя соблазнять!

Интригуй, понтуйся, блефуй, даже если на руках у тебя нет никаких козырей, кроме одного — самоуважения. И поверь мне, это бабушкино средство по-прежнему срабатывает безотказно. Все мои парни до встречи со мной были испорчены легкими победами над девушками. И пытались навязать мне расхожую схему. Но достаточно трех верных ходов, чтобы они поняли: будет либо по-моему, либо никак!»

Странно, но ее тривиальные максимы произвели на меня эффект, приравниваемый к вылитому на голову ушату холодной воды. Я с легкостью могла бы продолжить список этих женских советов. Парадокс состоял в том, что я давным-давно перестала давать их самой себе! Со школьных лет не слышала ничего подобного от приятельниц. Со времен журнала «Работница» не читала ничего похожего в прессе.

Увы, общественная мораль нас больше не защищает — по причине отсутствия таковой. А сами мы, вольно или невольно, подстраиваемся под аморальность окружающих. И первопричина вовсе не в нашей заниженной самооценке. Мы ценим себя так низко лишь потому, что по нынешним временам это стандартная цена! Забывая, какие бы сомнительные правила игры ни навязывали нам среда, приятели и поклонники, отсчет нужно вести исключительно от собственного «Я». От трех основополагающих понятий, на которых базируется наша личность — самоуверенность, самоценность, самоуважение, — охраняющих твою честь почище любых мамок, нянек и дуэний.