Официант приносит счет, и ты берешь его раньше своего кавалера. Прикуриваешь сигарету прежде, чем мужчина успевает услужливо щелкнуть зажигалкой. Открываешь дверь быстрее, чем он вспоминает о своем долге джентльмена — распахнуть ее перед тобой. Сначала выходишь из машины, а уже затем удивленно замечаешь протянутую тебе руку.

Ты поступаешь так автоматически. Это не принцип — просто привычка к самостоятельности. Но она, уже въевшаяся в подкорку мозга, сильнее любого принципа.

Речь идет не о феминистках, не об амазонках, содержащих альфонсов, — о проблеме куда более незаметной, но гораздо более актуальной. Не об исключении — о правиле: о целом поколении женщин, привыкших сами расплачиваться по счетам в прямом и переносном смысле слова. Собственноручно решать свои проблемы и отвечать за свои поступки. Они не обязательно зарабатывают миллионы, однако вполне способны обеспечить себе прожиточный минимум: оплатить модную одежду, косметичку, теннис, мобильный телефон, квартиру, отпуск.

Это женщины, которые вроде бы не нуждаются в помощи мужчин.

Прочитав один из моих опусов в «Женском журнале», завершающийся радостным пассажем «Главный плюс быть женщиной в том, что она может заставить мужчину заплатить за все!», моя сотрудница задумчиво произнесла: «Так-то оно так, но… как по мне, легче платить самой. Дешевле будет. Не нужно ни хитрить, ни просить, ни отчитываться. Ты сама себе хозяйка».

С подобной аксиомой трудно спорить. Финансовая суверенность превращается в нравственную, психологическую. Ты можешь потратиться на любую, ненужную и такую желанную финтифлюшку, и никто не упрекнет тебя за транжирство. Никто никогда не крикнет в сердцах: «Я потратил на тебя целое состояние, а ты!..» Нет обязательств, не существует ограничений. Свобода! Независимость! Они дают ощущение полета. И мы забываем, что пессимистические философы давно уже доказали: любая независимость рано или поздно оборачивается зависимостью от собственной независимости. И это, увы, тоже аксиома.

«Представляешь, мне ни разу в жизни не удалось съездить в отпуск вместе с любимым, — призналась как-то подруга Наташа — известная певица. — Любимые менялись, ситуация — нет. Никто из них не был в состоянии оплатить вояж не то что за нас, даже за себя самого. Я могла бы, конечно, заплатить за двоих, но это же унизительно…»

Нормальная женщина, поднявшаяся на несколько ступенек благосостояния, уже не может быть с мужчиной, зарабатывающим меньше ее. Но в то же время ей, вкусившей свободы, тяжело также оказаться с человеком, выше ее по положению и богатству, поскольку рядом с ним она автоматически теряет столь привычное чувство независимости и собственного превосходства. Она уже отвыкла играть вторую роль, растеряла багаж невинных дамских хитростей и ухищрений — у нее нет опыта уступать.

Получается замкнутый круг.

И проблема не в окружении, а в ней самой.

Способность самостоятельно решать все жизненные проблемы, женские и мужские, рождает вполне справедливую гордость. Но со временем справедливая гордость перевоплощается в потребность ежечасно доказывать свою доминанту. Пусть в мелочах. Я, например, люблю прикуривать мужчинам сигареты. Моя подруга Инга лихо оплачивает обеды с богатыми поклонниками. Мы умеем поражать их, оглушать, переламывать — безупречной логикой, образованностью, осведомленностью, блеском юмора, циничностью суждений. Забывая азбучную деревенскую поговорку: «Мужа не ищут с вилами в руках!».

На лицах ошеломленных кавалеров появляется выражение озадаченности. Ты испытываешь секундный перевес. Демонстрируешь: «Вот я какая! Совсем не похожая на других!» Подобные секунды складываются в часы, часы — в образ жизни. И вдруг — кризис, ангина, депрессия, усталость! Тебе снова хочется ощутить себя не всемогущим богатырем, а маленькой девочкой, которую успокаивают, утешают, подставляют ей свое плечо. «Почему мне никто не помогает?!» — обиженно возмущаешься ты.

Ответ прост и безыскусен. За много лет ты приучила окружающих к мысли, что не нуждаешься в их помощи.

«Недавно я задумалась, — смущенно поведала мне моя коллега Ляля, — почему мужчины так редко дарят мне подарки. Отчего все мои романы гаснут и постепенно перерастают в дружбу. Начала анализировать. Искать подвох. И неожиданно поняла: на первом же свидании с новым парнем я сразу же называю ему цифру своей зарплаты, марку машины, сообщаю: у меня все есть — я ни в чем не нуждаюсь.

Я так часто слышала, как они осуждают девушек, провоцирующих их на траты, что боюсь хоть на минуту показаться одной из них. Даже если сейчас переживаю финансовый спад, все равно не признаюсь. Никогда не стану просить о чем-то — это уязвляет мою гордость и самолюбие. Мне казалось, моя позиция вызывает у мужчин уважение. Но выходит, меня они лишь уважают, а влюбляются в тех, других. Возят их к морю, покупают одежду, расстаются, подсчитывают расходы, снова осуждают, затем опять увлекаются точно такими же. Почему?»

Все истины стары и просты. Природный инстинкт мужчины — быть охранником и добытчиком, заботиться и защищать. Он никогда не признается в своей архаичности, покивает, похвалит тебя за самостоятельность, удивленно признает твою эксклюзивность и… сбежит к другой. Потому что рядом с женщиной, не нуждающейся в помощи, перестает чувствовать себя мужчиной. Ему не удается ни покрасоваться, ни пустить алмазную пыль в глаза — вы все можете сами. Какая радость дарить вам что-то — у вас все есть. Как вызвать ваше восхищение, когда вы «сами с усами»?

Рядом с тобой ему нечем гордиться!

И услышав от любимого покаянное признание: «Ты лучше, умнее меня, самостоятельней, успешней…», не задавайся — в эту минуту он подписывает смертный приговор вашим отношениям[3].

Как ни заблуждался классик социалистического материализма со своей теорией переустройства мира, он был прав в одном — самом главном: в женщинах ценят прежде всего слабость. Возможность быть сильным, смелым, незаменимым на ее фоне.

И поэтому, даже если ты способна сама все решить и оплатить, — не признавайся в том никому. Ни за что. Пусть это будет твоей маленькой женской тайной.

Моя коллега Ляля, весьма успешная журналистка, смеясь, рассказала мне «несчастный случай» из своей жизни. Она познакомилась с мужчиной. Он ей понравился. В отношениях вырисовывалась перспектива. Но на третьем свидании барышня случайно проговорилась о роде своих занятий. И кавалер тут же испарился, предварительно пролепетав: «Нет, я не смогу соответствовать… Ты общаешься с такими видными людьми… Тебе не может быть со мной интересно!»

«Забавно, — резюмировала я. — Казалось бы, явное достоинство было воспринято им как ущерб. Он отверг тебя не потому, что ты в чем-то плоха, а оттого, что СЛИШКОМ ХОРОША».

Это правило, похожее на уайльдовский парадокс, срабатывает куда чаще, чем можно себе представить. Каждый из нас, вне зависимости от пола, стремится стать как можно лучше: красивее, интереснее, презентабельнее… Любовь или даже жажда любви усиливает подобное желание десятикратно. Чем совершеннее будем — тем больше у нас шансов на любовном рынке, думаем мы. Не понимая, что в процессе роста увеличиваем лишь свою «стоимость». А чем дороже и эксклюзивнее «вещь», тем избраннее и ограниченнее круг «покупателей», способных приобрести подобный раритет. Тем больше людей попросту побоятся зайти в магазин, на витрине которого выставлено это седьмое чудо света.

Известно: боги не любят совершенства. И вероломный божок по имени Венера-Афродита отнюдь не исключение из правил.