— А ты что не размялся?

Воин неопределенно передернул плечами, лицо у него далеко от довольного. Амайя подобрался.

— Что Поль?

— По-прежнему не приходит в себя.

После происшедшего в городе, маг в первом же трактире упился до состояния, когда его словно мертвого вытащили из зала. Проспав пару часов, Поль вновь накачал себя спиртным, только добавив туда уже чего-то наркотического. Видимо этот коктейль сработал как-то по-особенному, отправив мага в глубокую кому из которой он не вышел и по сей третий день.

Отряд остался без руководства и меж воинов начало зарождаться легкое брожение: люди начали шептаться о том, что их задание законченно и нужно поворачивать обратно. Каэль как мог пресекал разговоры… но слишком глава воинов был бесхребетным. Он не мог настоять на своем и поэтому (по какому-то извращенному стечению обстоятельств) именно Амайя в эти дни взял на себя руководство отрядом. Остальные иномирцы и большинство воинов, после случившегося, были в таком ступоре, что напоминали стадо, которое мог вести любой… видимо из-за этого никто и не высказался против кандидатуры Амайи на место Поля. Хотя вряд ли кто-либо решил бы перечить: как заметил иномирец люди и Серебро в отряде своей инициативой напоминали растения — за каждого из них, буквально, приходилось думать. Самолично воины не могли принять даже малейшего решения.

… Решив обезопасить Существо и Поля от возможного бунта среди людей, демоны слегка перестарались. За что отряд сейчас расплачивался.

— Нам нужно двигаться. Мы теряем время, а Всплеск близок.

Воин даже не поинтересовался откуда маг-иномирец знает так много и почему Амайя толкает отряд по тому же пути, что Существо и Поль. Ведь, по идее, парень должен желать свободы, а вместо этого он ведет людей в Проклятые Земли, где попытка побега обернется стопроцентным самоубийством. В вотчине Хаоса одиночество — это смерть. И Амайя это прекрасно знает. Знает, что сбежать не получится.

Так зачем?!

В основном, кстати, именно из-за соблюдения маршрута воины и не сопротивлялись такому странному начальнику. Глава, который пленник.

… Идиотизм.

— Предложения есть? — задал вопрос воин, Амайя задумался.

Взгляд его медленно прошелся по разгромленному залу. Остановился на дальнем столике, за которым сидели Ходоки, не пытающиеся задеть иномирца.

"А что, это идея. Пусть и не самая лучшая…"

— Проводник. Нам нужен проводник… — пауза. — И я, кажется, знаю, где его достать.

Парень, огибая побитых и стонущих противников, выставив на свет свою самую обворожительную улыбку, подошел к столику. Опершись на столешницу кулаками (при этом его руки были едва ли не по локоть в крови — Амайя любил эффектный и зрелищный бой) парень осведомился:

— Не уделите пару минут? Благо, ваши люди нам пока не помешают.

Стонущий ковер на полу был с этим явно согласен.

— Наши люди? — удивился один из Ходоков. Высокий, с впечатлительной мускулатурой… и изъеденной какой-то болезнью лицом. Провалы глаз слезятся, нос провалился внутрь, волосы редкие, кожа сморщена — всем своим видом хаосит напоминает только что вылезшего из склепа лича. Окинув взглядом руки Ходока, Амайя отметил их вытянутую форму, острые когти. Это, то, что сидело перед иномирцем, уже не было человеком. Серебро изъело плоть Ходока насквозь, придвинув вплотную бывшего человека к черте, за которой смертный превращается в тварь Хаоса. Не рассуждающую, кровожадную и очень опасную.

— Не будьте столь наивными, — рассмеялся Амайя. — Узнать, кто стоял за всеми нападениями, не составляло для меня даже малейшего труда.

Серебро подобрались.

— Расслабьтесь, — нейтральным тоном остудил хаоситов парень. — Если бы я хотел вас убить, то не был столь туп идти в открытую. У меня предложение, а не угроза.

Ходоки выразили на лице максимальную заинтересованность. Из дальнего угла за ходом разговора следит охрана иномирцев, что добавляет словам Амайи еще большей весомости — степень подготовленности последних успела почувствовать на себе большая часть присутствующего тут Серебра.

— Так что за предложение? — "лич" выдержал небольшую паузу. — И можешь ли ты дать нам что-то от имени других? Извини, конечно, за сомнения — больно ты молод для главы отряда.

— Не сомневайтесь — могу, — улыбнулся Амайя. — И даже то, что вы желаете больше всего…

Серебро удивленно переглянулись. Нагло. Самоуверенно. Обоснованно ли?

— И?.. — подтолкнули собеседники Амайю.

— Я могу дать вам… ее! — иномирец кивнул на спустившуюся в общий зал Оксану.

В глазах Серебра загорелся огонек интереса.

— Ублюдок!

Голос дрожал от ярости. Ненависть, казалось, ощущается в комнате физически.

Амайя перехватил ладонь девушки, которая хотела подарить парню пощечину с хорошим замахом, от всей души. И, в свою очередь, наотмашь ударил Камилу по лицу.

— Прекрати истерику, иначе вместо Оксаны я этому мутанту могу предложить тебя!

— Тварь, — не унималась девушка, поднимаясь с пола, куда ее отправила пощечина Амайи. — Тебе было мало того, что ты уничтожил целый город, теперь взялся за нас?

Парень смерил ледяным взором собеседницу.

— Не я устроил то побоище. Не приписывай мне, что сделано другим!

— Это ты сделал!

— Моя только идея… И я не думал, что все так обернется.

— Все ты прекрасно знал! — Камила надрываясь, выплевывает обвинение сжатая стальной хваткой рук иномирца. — Знал, к чему это приведет! Знал, что тот магический камень пронизывает все вокруг на километры, но все же предложил его взорвать! Полностью осознавая, к чему это приведет!

Амайя рассмеялся. Под весельем скрывая злость на себя — и что его дернуло не так давно рассказать о причине столь мощного огненного эффекта? Лучше бы промолчал.

— Какие смелые… — иномирец оскалился. — Я спасал свою жизнь, а также ваши! И что в конечном результате?! Вместо благодарности — презрение и ненависть. Воистину — вы, люди, неблагодарные твари!!!

Яростно оглядев иномирцев, парень сплюнул и выдавил сквозь стиснутые зубы:

— Собирайтесь! Через полчаса выходим.

— Ты это расслышала?

Саш переполз по днищу повозки, куда их усадили при выезде из города, сел рядом с Камилой. Та, смерив нового собеседника уничтожительным взглядом, отвернулась. Вся ее поза выражала презрение к окружающим: после того как девушку никто не поддержал в ее бунте против Амайи, она замкнулась в себе.

Злость все чаще и чаще переполняла ее, за короткий срок от той девушки, которая попала сюда, ничего почти не осталось. Видя смерть, убийства, чувствуя как все это стоит от тебя в шаге — трудно остаться прежним. Милым и пушистым. Все чаще девушка начала ловить себя на мысли, что в ответ на грубое слово, сказанное даже в шутку, ей хочется перерезать собеседнику горло. И что само жутко — это уже не вызывало сопротивление психики и воспитания. Камила стала более жесткой и стремящейся отстоять собственные взгляды, действия. Остальные так же начали меняться… но не все. Тот же Саш, например, еще не оставил позади старого себя. Поэтому Камила презирает его — человека не сумевшего переступить через собственный страх и старающегося пресмыкаться перед воинами отряда, тем же Амайей.

— Ты слышала, что сказал наш маньяк? — не унимается парень.

Не выдержав, Камила взорвалась, шепотом выплескивая в лицо Сашу накопившееся:

— Что я должна была заметить?! Что вы забились в угол и тихо скулили, только бы вас никто не тронул — моя хата с краю и я не имею к происходящему никакого отношения, не трогайте меня?! Была должна заметить то, что вы готовы отдать другого на растерзание, лишь бы только проблемы не коснулись вас?!! Жалкие трусливые твари!!! Ненавижу!!!

Было видно, что девушка едва сдерживает слезы. Вот только это слезы не слабости и бессилия, а ненависти и еле контролируемой ярости.

От нее сейчас ничего рассудительного не добиться.

— Меня напрягла оговорка Амайи.

Саш не унимался и, собрав всех иномирцев мужского пола, делился своими тревогами.