Еще более любопытной фигурой был Мэттью Брэди, ирландец из Манчестера, осужденный за подделку подписи хозяина на чеке. Это был один из немногих заключенных, которым удалось бежать из тюрьмы в Порт-Маккуори на диком западном побережье Тасмании. Он и его банда нападали на фермы по всему острову. О Брэди сложили легенду как о джентльмене-разбойнике, своего рода колониальном Робин Гуде, храбром и дерзком, верном друзьям и вежливым со своими жертвами. Однажды он расклеил объявления, предлагающие двадцать пять галлонов рома за поимку сэра Джорджа Артура. Один местный автор писал о Брэди: «Он нанес много обид, но часто был и снисходительным и никогда не оскорбил женское достоинство».

В наши дни места проделок этого разбойники включены в туристские маршруты. Около Лонсестопа туристов подвозят к месту, которое называется «наблюдательный пункт Брэди». Говорят, что бандиты разбили здесь лагерь накануне своего последнего налета. Предводитель развлекал дам ограбленного поместья песнями собственного сочинения. Но тут началась стрельба, он был ранен в ногу и через несколько дней взят в плен Джоном Бэтменом, впоследствии одним из основателей Мельбурна. Представители как простонародья, так и местной знати носили разбойнику в тюрьму пироги, вино и варенье. По словам репортера, он выслушал смертный приговор с полным спокойствием и с уважением поклонился судье.

Одна из наиболее привлекательных черт Тасмании — это реки. Долина реки Хьюон к югу от Хобарта знаменита хмелем и яблоками, щедростью своей земли и отличными хозяйствами. Здесь есть семьи, обрабатывающие эту землю в течение всего последнего столетия.

Хмель убирали сезонные рабочие, которые приходили на работу на одни и те же фермы из года в год. Сейчас их место занимают машины. Две хмелеуборочные машины заменяют труд двадцати пяти семей сезонников, которые раньше во время отпуска занимались этой трудной, но хорошо оплачиваемой работой на свежем воздухе. Итак, уходит в прошлое еще одна традиция сельской жизни.

То же происходит и со сбором яблок. Раньше яблоки убирали вручную женщины; они же их сортировали и упаковывали. Сейчас машина забрасывает каждое яблоко в соответствующую ячейку навощенных коробок. Рука человека не дотрагивается до плодов до тех пор, пока домохозяйка не купит их в универсаме, расположенном в двенадцати тысячах миль от фермы. Мне сказали, что самое важное для фруктов — это размер и цвет. Вкус сейчас больше никого не интересует, но самое маленькое пятнышко на кожице вызывает целую бурю протестов со стороны покупателей. Для того чтобы получить такие безукоризненные яблоки, фермеры должны опылять сады раз шестнадцать за сезон. Деревья, очевидно, уже настолько пропитаны химикалиями, что выработали устойчивый иммунитет против вредителей. Ну, а каково влияние этих отравляющих веществ на почву, зверей, птиц, пчел, бабочек? Лишь весьма незначительная исследовательская работа проводится в этом направлении в Австралии.

По дороге мы остановились на ферме, на территории которой расположен большой фруктовый сад. Хозяин с помощью шестнадцатилетнего сына строил амбар для холодильной установки.

— Наш главный враг — это град, — сказал он.

Град в Австралии выпадает в совершенно определенных районах, которые можно обозначить на карте, так же как реки и горные хребты. Сад размещался как раз в таком районе. В прошлом году град уничтожил здесь половину урожая. Ученые изобрели ракету, которая способна развеять тучу, прежде чем град обрушится на землю. Однако мнения по поводу эффективности этого изобретения различны.

Узкая деревенская дорога, вьющаяся между холмов, живо напомнила мне Девон. Небольшие поляны, заросшие белым клевером; стада жирных белых овец; маленькие фермы, расположенные недалеко друг от друга, — ничего нет от тех огромных, пустынных просторов, которые так характерны для основного континента Австралии. На крутых склонах холмов, когда-то покрытых густыми лесами, сейчас растут редкие рощи эвкалиптов с розовато-серыми стволами. Их окружают ярко-желтые кустарники. Там и сям видны кучи опилок, оставленных дисковыми пилами, заготовлявшими доски для ящиков. Было время, когда в долине реки Хыоон росли великолепные сосны. Но их уничтожали настолько безжалостно, что сохранилось лишь несколько экземпляров, ставших музейной редкостью, такой же как и морские котики.

Большое количество эвкалиптовых лесов сохранилось в основном в западной части острова — диком, необитаемом крае, многие места которого вообще не исследованы. Пропасти там слишком обрывисты, вершины слишком остры, скалы слишком тверды, чтобы на них могли пастись даже овцы, а уж о культурных посевах и говорить не приходится. Большая часть этой территории так же неизведанна, как и в те дни, когда к этим берегам приплывал Тасман на судах «Хеемскэрк» и «Зехан».

Если в северо-западной части Тасмании широко развернулись работы по добыче полезных ископаемых, то в юго-западной не проложены даже дороги. Мало того что многие горные хребты поросли густым непроходимым лесом (ежегодное количество осадков в этом районе достигает ста дюймов), исследователь часто сталкивается здесь еще и с «горизонтальным скребом» — растительным покрытием, создавшимся из искареженных, упавших деревьев, переплетенных с кустарниками. Оно образует своеобразную платформу, подчас поднимающуюся до тридцати футов над землей, сверху поросшую мхом и вьющимися растениями и прогнившую снизу. Путешественник может идти, вернее карабкаться, по этому покрову, но рано или поздно он провалится в зеленую трясину, которая, как ловушка, сомкнется над ним. Считают, что бесследно исчезнувшие путешественники погибли именно так, словно пловцы, запутавшиеся в водорослях. Встречается там и скреб, образующий преграду из тонких ветвей высотой до двадцати футов, настолько крепкую и упругую, что ее не берет никакой топор. Перекатиться через этот скреб — единственный путь преодолеть его. Пройдя несколько сотен миль такой местности, оставив позади себя множество крутых скал, — если при этом останешься жив, — в конце концов доберешься до дикого каменистого побережья, о которое разбиваются яростные буруны. В этом богом забытом крае, где нет человеческих поселений, могли сохраниться даже тасманийские тигры — сумчатые параллели европейских волков — ростом примерно с восточноевропейскую овчарку с темными поперечными полосами на спине.

В прежние времена эти животные встречались часто, но когда они стали нападать на овец, тасманийских тигров начали преследовать. Выжили они сейчас или нет — мнения специалистов по этому поводу расходятся. Доктор Вильям Брайден, директор музея в Хобарте, отмечал все факты, которые можно было бы связать с появлением животного. За последние двенадцать лет их набралось двадцать девять, но некоторые, — а возможно и все — могли быть ошибочными.

Тасманийский тигр — животное ночное, живет в лесах, последний зарегистрированный экземпляр был убит в 1928 г. Экспедиция, направленная музеем несколько лет назад для обследования юго-западных отрогов, не обнаружила ни единого следа «тигра», несмотря на поставленные ее участниками многочисленные капканы. Старый бушмен по имени Морт Тернер, содержащий небольшой частный зоопарк и исходивший этот суровый край вдоль и поперек, говорил, что он в течение многих лет не встречал ни следов лап, ни брошенной добычи, ни помета. Так что и он выражал сомнения относительно существования «тигра». В то же время зоологи утверждают, что многие виды животных на континенте, которые считались утраченными, на деле сохранились и даже возрождаются.

На острове имеется ряд живых существ, более нигде не встречающихся, например горная креветка. Не более двух дюймов длиной, она водится в холодных озерах западных и центральных гор. Спинка у нее прямая, без горба. В озерах креветка зарывается в грязь. Считают, что она существовала еще в глубокой древности, до возникновения млекопитающих. Креветка исчезла тысячелетия назад, пока ее вновь не обнаружили в 1892 г. Это очень застенчивое существо, не то что тасманийский дьявол, напоминающий сумчатую дикую кошку. Его тоже можно встретить только в Тасмании. Согласно своей репутации, сумчатый дьявол (Sarcophilus harrisii) кровожаден, но здесь возможны и преувеличения. Натуралист Гарри Фрока описывал его как весьма робкое животное: «Если его схватишь, дьявол будет царапаться и кусаться, но стоит отпустить, как он убежит сломя голову».