В пригороде Териоки, на берегах прекрасной Онкамо, стоит памятник десяти тысячам героям.

Он стоит посреди рощи из стройных лиственниц, посаженных сотни лет назад самим королем Питером.

Основанием памятника служит скала — вторая часть камня, постамента для "Медного Всадника" на Сенатской площади, расколовшегося при транспортировке еще в 18 веке. Из скалы-постамента уходит ввысь "Меч в Ножнах", ножны которого оплетены свитком, ниспадающим вниз и постепенно раскручивающего спираль. На гранях, уходящего вверх серпантином, свитка, воткнуты ножи. Под каждым имя. Имя героя, отдавшего жизнь за свободу и независимость княжества, раскинувшегося от Северного моря до уральских гор хитрого сибирского ханства. Мы расскажем вам в ПРОЛОГЕ о двух героях, их имена Воладаринине и Евгимяйнинен.

Ветер дул неожиданно сильно и прерывисто, будто собирая с тающих сугробов весь холод и вбивая его затем коротким замахом под одежду. Со надсадным присвистом он, как заправский борец, пытался найти точку силы и кувыркнуть на землю слабую человеческую сущность. При таких порывах требовались определенные усилия, чтобы удержаться на ногах и не покатиться на потеху ветру по покрытому пленкой воды ледяному насту. Обледеневшие по такой погоде пальцы в легких строительных перчатках немели и с трудом удерживали инструмент. Показавшееся из за горизонта солнце с хитрой восточной ухмылкой наблюдало над действом. Двое мужчин, вполголоса матерясь, пытались развинтить крепления строп-растяжек, пятнадцатиметрового шпиля передающей башни мобильной связи. Металлические стропы крепились к шести основательно вбитым в промерзлую землю стальным сваям, и ни в какую не хотели терять связи с землей. Тем более, что все оказалось не таким простым, как казалось по плану. Сняв фальш-корпус с креплений, демонтажники обнаружили, что стальные канаты спаяны, а на болтах держится только часть каната, позволяющая выбрать слабину. Это было неприятным сюрпризом. До пролета патрульного вертолета финских погранцов оставался час, а до начала операции "Ход Слоном" — три с небольшим.

Один из мужчин вдруг достал из ножен на поясе нож и броском воткнул острием в мелкое крошево льда у ног второго. Нож поймал лезвием луч солнца и улыбнулся в ответ отраженным приветствием, разбрызгивая зайчики по ледяному насту.

— Жэка, отожми волокна лезвием на петле, я пока схожу за ножницами по металлу, — сказал метатель.

Жэка, облизнув обветренные губы, схватил нож за наборную рукоятку, и остервенело, стал разлохмачивать стальные волокна. Время поджимало, и собачиться с Владом не было ни резона, ни желания. Тем более бежать и искать ножницы в обледенелом кузове грузовика было в его представлении гораздо тяжелей, чем пытаться распушить стальную стропу.

Влад, скользя и балансируя на мокром льду выбежал за ворота ограждения вышки, перепрыгнул через полулежащий труп охранника и подбежал к грузовику. Оттолкнувшись от колеса, рывком перелетел через борт и стал истерично греметь в ящике с инструментом.

На обратном пути Влад все-таки споткнулся и налетел на тело охранника, свалив его окончательно с решетки ворот. Матюгнувшись, и подобрав выпавший инструмент, спринтерским рывком подбежал к демонтируемой свае, и остервенело стал пережевывать и рвать струны каната, пытаясь согреть вымокшие насмерть пальцы.

В пять минут они прикончили первую стропу, затем перешли ко второй и там просто сбили пластиковый фальш-корпус сильным ударом кувалды, не заморачиваясь с тугими болтами затяжки. Неведомый конструктор даже не предполагал, что найдутся варвары, которые просто расколют крышку сверху, не отвлекаясь на хитрый замок и восемь стягивающих болтов.

Жэка уже пошел к третьей растяжке, но Влад его остановил.

— Смотри, достаточно двух с юга отчекрыжить. Сейчас ветер дунет — она и сверзится, основание уже гнется — видишь, там краска сыпется. У этой дуры парусность как у клипера. Вот что, ветер с севера — отходим за будку, а то струной порежет.

— Лес валил? — уточнил такую опытность напарника Жэка и хмыкнул. Напарник хмыкнул в ответ.

Ветер вдруг выдохнул и тоненько подвзвыв навалился всей своей стихийной сущностью на ажурную конструкцию со здоровенным белым шаром на самой верхушке.

Башня задергалась, а потом, резко надломившись у основания, хрустнула об землю. Белый пластик шрапнелью обстрелял будку подстанции.

Жэка выглянул, посмотрел на место крушения и глубокомысленно сказал,

— Баба проектировала. — Так как в принципе он озвучил общую мысль о квалификации проектировщиков — возражений вслух не последовало.

Они вышли из-за укрытия и, быстрым, скользящим по льду шагом, подошли к лежащему в белых пластиковых осколках кубу с оборудованием.

— И на хрена мы канат искали, потом везли? Она сама упала! — иронично протянул Жэка.

— Нож отдай, — ответил ему напарник, напрочь игнорируя несущественные на его взгляд вопросы.

Они принялись сноровисто раскурочивать куб, отдирая панели и блоки, пытаясь добраться до своей цели. Было видно, что они не в первый раз видят подобную штуку, и точно знают что делать.

— Слышь, Влад. А подари мне режик свой, а?

— Дедов нож. Он сам его сделал. Из паровозного котла. Возьми сам и сделай.

— А где я тебе паровоз возьму?

— Вон, прошвырнись в паровозный музей, там куча паровозов. Берешь котел и делаешь себе свой "режик".

— Ага, сначала значит, финские патрули, потом фошиков, затем, после Невы, эльфийские блокпосты, а затем, значиццо после пиндосов, дорогие гости шляхтичи поляки.

— Ты забыл отдельный ударный пидарский спецбатальон укуренных нидерландцев между немцами и финнами. — Каждое слово Влад веско сопровождал ударом по обуху отвертки, пытаясь отодрать заклинивший блок.

— Да, совсем забыл про этот, самый страшный отрезок пути. Там где после грустной и кислой папироски стоят говорящие дома и смеющийся вокзал. А улицы освещены красными фонариками. Спец зона промышленного борделя и развратных наркотиков.

Говорят, там видели всамделишных моджахедов с осликами. Целый караван осликов. Героических!

Шел второй год после БП. Большого Песца. Родину все-таки продали. Все началось с договоров о разоружении, продолжилось соглашениями о взаимодействии и закончилось точечными операциями заокеанских спецподразделений в день "БП". И все под соусом "борьбы с терроризмом". Все что успели наши вооруженные силы записать себе в актив — это разбомбленный Лондон и орбиты вокруг Земли нашпигованные кусками железа.

По первому пункту — одна лодка пробила паковый лед и выпустила две баллистические, прежде чем ее достала торпедой чуть отставшая "подлодка-охотник". Спец-команды на подрыв и сброс, отработанные очкариками из АНБ, не сработали. Ирония судьбы — несмотря на полный сброс всех координат, ракеты и полетели в нулевую точку координат — в Гринвич. И долетели… Нет теперь, короче, Бейкер-стрит 221-б, и некому расследовать, кто и почему накосячил к коде.

А по второму пункту все было еще проще — нашлись отважные люди, нажавшие кнопку. Только вот их ракеты были списанные и без ядерного боекомплекта. То есть, не учитывали этих людей. Думали — взорвем подстанцию, и все сами разбегутся. Уюшки! Где запустили динамо-машины, где-то сварганили из автомобильных аккумуляторов — и пошла команда — "протяжка Один, протяжка Два!" а затем "поехали!!" и вот вам знак рукой. Неприличный. А был там особый боекомплект — сотни тысяч металлических шариков. Вершина достижений Нано-технологии, мля. Ракетам просто надо было подняться вертикально вверх и там взорваться на заданной высоте. И спутниковому теле-еле-виденью тоже пришел песец. Если не предпринимать никаких мер — на 500 лет точно.

Так страна была навсегда оторвана от передовых космических информационных технологий, гей-парадов по эмтиви и последних достижений аниме.