— Откуда ты знаешь имя Богини?! Имя ее произносить нельзя! — изумился принц.

— Я много чего про вас знаю, темные. И не только это. Сколько твоих братьев, еще будучи младенцами, принесли ей в жертву, ради силы рода, ты это знаешь?! Вы, почитая ее, как пауки, пожираете сами себя! — Влад бил наугад, основываясь на общих знаниях о темных эльфах, почерпнутых от давнишнего прочтения фэнтези различной степени проработанности и интересности. Но судя по ставшим круглыми глазам темного, он бил четко в десятку. Влад придал своему голосу инфернальности и заорал. — Отрекись! Отрекись от Ллосс!

Одновременно он подошел вплотную к эльфу и, вывернув рычажок шокера на минимум, незаметно для темного, пустил ток по цепи. Дроу и так потряхивало, а тут вообще затрясло.

— Я-я-я! — заикаясь, начал эльф. — О-о-отрекаюсь от Ллосс!

— НЕТ! — страшно гаркнул Влад, отключив шокер. — Это нужно произносить четко!

— Я-я отрекаюсь от Ллосс! — по инерции, уже чисто на нервах, чуть заикаясь, повторил дроу.

— Громче! — орал Влад.

— Я от-т-трекаюсь от Ллосс! — закричал в ответ пленник.

— Не верю! Вот не верю! Не чувствую я силы в твоем отречении. А оно от сердца должно идти! От глубин души! От моря, нет, от океана ненависти!

— Я-я от-т-трекаюсь от Ллосс. От-т-трекаюсь от эт-т-той пауч-чихи! От-т-трекаюсь! От-трекаюсь! — раскачиваясь на цепях в исступлении и заикаясь, скандировал темный эльф. Он вошел в такой раж, что даже пена пошла изо рта. Влад понял, что надо закругляться, а то клиент сейчас помрет от инфаркта, несмотря на молодость.

— Вот! — удовлетворенно сказал Влад. — Вот теперь вижу, что отрекся. По глазам вижу. Молоток! Чувствуешь, как легко стало? Как груз ушел с сердца? Ну-ка вздохни — выдохни! Дыши парень, дыши глубже! Ты дышишь свободой! Ну, как тебе свобода?

— Хорошо-о-о-о, — блаженно выдохнул темный. Грудь его вздымалась, как меха. — Как хорошо-то…

— Маниту, — подсказал Влад. — Как хорошо-то, Маниту.

— Д-д-да, Маниту, — согласно и безвольно кивнул темный, находясь в полной прострации после такого психологического тренинга.

Судя по заиканию, конунг где-то малость переборщил. Принц от Ллосс отказался, к Маниту припал, но клятву верности конунгу еще требовалось написать. Готового у него ничего под рукой не было.

— Вот что. Повиси-ка часок, в себя приди. А я пойду прогуляюсь. Вернусь — продолжим, — форсировал ситуацию Влад и спешно покинул камеру. Ему требовалось несколько минут, чтоб сесть и придумать текст вассальной присяги. Ничего кроме трех законов роботехники, от Айзека Азимова, в голову не лезло совершенно.

Не успел Влад сесть за баронский стол, достать бумагу и шариковую ручку, чтобы накатать примерный текст клятвы, хотя бы в первом приближении, как ему на столешницу лег надушенный конвертик из розовой бумаги.

— Это что? — спросил вестницу Великий конунг. Катерина пожала плечами и сказала:

— Их высочества изволили-с написатьс-с-с. Будучи-с в сильном-с-с душевном-с-с терзании-с. Будетес-с писать ответ-с-с?

Влад хохотнул и разорвал конверт. Долго читал. Потом откинулся на спинку высокого резного кресла, подумал и снова прочел. Письмо было в стихах и от принцессы Эльнуриэль.

"Да", — подумал Влад. — "Психика-то у эльфов, что у темных, что у светлых, слабоватас-с-с. Чуть что — отрекаются от богов или поэмы в письмах начинают писать".

Влад по третьему разу прошелся по "избранным" строкам:

И отдельно стояли строки, которые Владу понравились больше всего:

Принцессе-то башенку снесло, понял Влад. Замуж ее пора… И кандидат висит и ждет, напомнил он сам себе. Он взял в руки красный грифель и начал править ошибки. А то "жертвы", "замуж", "рыцарь". Сейчас мы тебе организуем…Еще детей ваших крестить приглашать будете — злорадно планировал Влад.

Эльфийка, похоже, была особой грамотной и начитанной, поэтому в орфографии слов ошибок не делала, но вот с пунктуацией была просто беда. Текст стихов писался по-живому, и горящим чувствам юной царственной особы было не до точек с запятыми. Этим и воспользовался коварный конунг для ассиметричного ответа.

Основная беда и главный недостаток любого письменного текста — это то, что он не может предать все те оттенки речи, которые мы готовы воспринимать. Он жестко изначально ограничен. Обычная речь, сопровождаясь интонацией, темпом, жестами и мимикой, сочетая вербальную и невербальную оценку и осмысление произносимого — чаще всего легко перебивает яркие образы, изложенные на бумаге, оставляя их далеко позади по насыщенности и качеству смыслопередачи. Даже короткое "Да" можно сказать с миллионом различных смысловых оттенков, полностью перекрывая весь спектр булевой логики, от безоговорочного "да" до бесповоротного "нет" и мимоходом захватывая до конца так и не изученный перпендикуляр понятий отдельно стоящей женской логики с ее "не знаю", "не знаю и знать не хочу" и двойное "да-да" в смысле "нет-нет".

Есть древняя легенда, которая частично согласуется с научными исследованиями, что высшие силы или, по другой версии, естественный отбор даровали однажды человеку речь. И человек резко из первобытно-животного состояния стал прогрессировать в высокоразумное существо. Опираясь на волю, плечо собратьев по общине и координируясь с помощью первых слов, он стремительно стал оттирать всех остальных существ от трона "царя зверей". Все было хорошо, человек умнел, прогрессировал, пока низшие, темные силы не подкинули человеку письменность. И тут началась эра отупления, потому что самая важная информация зафиксировалась и стала передаваться через запись, вместо того, чтобы идти из уст в уста, постепенно все наращивая смысл и информативность. Исчезло, самоустранилось, проявив лень, звено, человеческий мозг, который, получив какое-либо знание, перерабатывал его, обогащал новым опытом и осмыслением и передавал дальше. Сам мозг, до этого неустанно и постоянно наращивающий свой объем, стал с каждым последующим поколением стремительно терять в весе. Теперь единожды сказанное, овеществленное с помощью символов становилось незыблемой догмой, которая с течением неумолимого времени все больше врастала в гранит непоколебимых аксиом. Смысл терялся, отсекались целые пласты высших ценностей, и текст, передавая информацию, менял значение этой информации, из-за невосполнимых потерь информационного поля и дрейфа понятий, которые сопровождают речь в ее развитии. Казалось, пройдет не так уж и много времени, и человечеству наступит конец. Оно отупеет вконец и станет неспособно поддерживать само себя на троне "высшего существа и венца творения". Но контрразведка высших, светлых сил паек получала не зря. И на переломе, чуть ли не в последний момент — появилась пунктуация. Хаос невозможно обуздать, здраво рассудили офицеры от безопасности светлых сил (вроде контрразведчика штабс-капитана Черного прекрасно сыгранного Олегом Борисовым, что даже в шашки играл, стреляя по доске из нагана), но зато его можно структурировать. Такова истинная история появления точек, запятых, восклицательного знака и его состарившейся версии — вопросительного. Ну и всех, до кучи, прочих знаков.