— В общем, дела наши пока хороши, но скоро будут швах. Други мои, посоветовавшись с вами, мне сейчас ясно, что необходима экспедиция к прибрежным городам свободных баронств. Нам нужны мастера, воины, запасы продовольствия. По дороге, возле крупных деревень, мы будем высаживать десант из проповедников, которыми станут наиболее верующие из нас, с этими посохами. Не секрет, что люди старшего поколения, которые проживали в нашей деревне, сейчас являются самыми фанатичными последователями Маниту. Храм Маниту не пустует ни днем, ни ночью! Вера в Маниту творит чудеса! Он дал нам это место, дал оружие, дал волю к победе. Но свою судьбу мы творим сами. Никто за нас не сделает то, что мы должны сделать. Нужно постоянно доказывать, причем собственным примером, что мы лучшие и достойны доверия Маниту. Так?

— ДААА!!! Во славу Маниту! — Дружно заорал народ на сходке и тут же опрокинул по чарке. От этого мощного акустического удара несколько крутящихся рядом псин, повизгивавших время от времени от запаха оборотней, неожиданно сходило под себя.

В поселке, не допущенные к банкету из-за недостаточного социального статуса, в отклике на этот крик, уже почти автоматически подняли правую ладонь и произнесли сакральное — "Во славу Маниту!". Новая религия стремительно обрастала не только поклонниками, но и ритуалами, по которым истинно верующие отличали друг друга.

Конунг торжественно назначил отлет через три дня. При этом он сумел соблюсти и древнейшие скандинавские юридические традиции, которые любили цифру пять, — это был пятый день от объявления. День объявления, день отлета, плюс три дня на подготовку, итого пять. Даже такой знаток традиций как Скарви, не смог найти изъяна в подобном толковании. В этом было существенное отличие менталитета местных от мировоззрения группы "Дорпан" — для них была более важна внешняя составляющая, чем сам смысл будущего путешествия.

На самом деле у Влада не было четкого плана действий. Он делал вид, что его тщательно скрывает, свой гениальный план, но на самом деле ему просто надоело сидеть в этом глухом месте и ждать непонятно чего. Конечная цель была ясна — раздобыть эльфийские священные книги, которые откроют портал домой. Но вот реализация этого плана была прописана пунктиром по туману. Вроде как начал строить свое королевство, разработал новый вид оружия и доспехов, чтобы с помощью военной силы добиться своих целей — но временные затраты представлялись просто неприемлемыми. Вроде как есть на подхвате "своя" эльфийская принцесска для тотального переворота — но почти полное отсутствие достоверных знаний о реалиях местной политической кухни делало этот вариант фантастикой в мире фэнтези. Достижения хакерш на пути познания сил магии тоже пока не вдохновляли.

Как-то Великий конунг беседовал со Скарви и ближним кругом об оружии. И тут Влад решил уточнить юридический статус арбалета.

— Скарви! А откуда в деревне было столько арбалетов, причем различных модификаций?

Я, конечно, понимаю, что вы готовили восстание и прочее. Но ведь они были под серьезным запретом. И запрет был серьезнее просто некуда, наказанием служила смертная казнь. И совсем уже из ряда вон — ваши тяжелые станковые арбалеты, которые минимум только двое и могут переносить.

Скарви степенно повел ответную речь

— Великий конунг, когда мы сошлись в бою с гномьими хирдами на перевале Торан-Урана, которые лежат за Колючим Лесом, выяснилось, что стрелы эльфов никакого вреда им причинить не могут. Заклинания тоже не пробивали щиты гномов с сильной рунической защитой. Сами гномы отстреливались из своих арбалетов, причем не самых мощных, довольно успешно. Мы тогда дрались на стороне клана Фиолетовой Ветви против клана Красного Цветка, который и нанял одного из подгорных танов повоевать в горах. Всем известно, гномы очень хорошо сражаются в горах. Тогда королева Эльвирванир объявила, что казнит каждого второго, если мы за половину лунного месяца не разгромим гномий хирд. Вот мы и понаделали таких вот арбалетов, два десятка. Как гномьи, только в несколько раз мощнее. И раздолбали их чертов хирд, выстрелив разом. Брешь, значит, пробили, а там уже и наши колдуньи подключились. В общем, всех гномов после и положили. Затем разграбили обоз и взяли богатую добычу. — Скарви от воспоминаний о богатой добыче аж зацокал языком. Те старики, которые тоже участвовали в том походе — одобрительно загудели.

— И ничего вам не было? А как же закон эльфов? — удивился Влад. Он не стал выяснять, как это так получилось, что только на перевале Торан-Уран перед эльфами встал вопрос об адекватном противодействии защите гномьего хирда.

— А что закон? Все было по закону. Кто стрелял из таких арбалетов — тех после боя казнили. Но двадцать человек — это не полторы тысячи, если считать половину от численности людей. Правда, в том бою, все равно полтысячи ушло в Вальхаллу, но шестая часть, это не половина. Да и умерли они как воины, с мечом в руке, а не на жертвенном камне.

— А что за Колючий Лес, покажи на карте? — Влад достал из планшетки, которую постоянно носил с собой, бумажки с кроками местности. — Что в нем особенного, в этом Колючем Лесе?

— Там не растут мэллорны, поэтому нет и эльфов. Слишком много источников с красной, как кровь, водой. И берега ручьев — красные от этой воды. Ваны тоже там жить почему-то не могут. Бандитское гнездо, но самый удобный путь для караванов.

— Скарви, ты вот сказал, что там нет эльфов. А почему там нет тогда королевства людей или еще кого, неужели там мало народу?

— Народу много, но все знают, что лес — это для эльфов. Какое может быть в лесу королевство людей? — продемонстрировал чисто человеческую инерцию сознания Скарви.

Влад сделал себе зарубку на память. Он точно знал, что человеческая кровь красная, именно благодаря повышенному содержанию железа. Если развивать мысль дальше, и предположить зависимость магии от биологии, то, видимо, благодаря железу, спектр человеческой магии визуально был также больше в красный цвет. Это тянуло за собой не менее интересные мысли и гипотезы о взаимодействии магии и атомарной структуры веществ… Но информацию про Колючий Лес и его особенности Влад запомнил особо.

Требовалась легенда для легализации на территории одного из прибрежных баронств. Эти баронства возникли благодаря тому, что эльфы семи королевств море не любили и селились в достаточном от него удалении. В результате возникли полунезависимые феодальные образования, вольные людские города и даже некоторые подобия королевств, которые были друг с другом в состоянии перманентной войны. Они платили дань эльфам, причем не только серебром, но и живым откупом. Влад заработал себе головную боль, пытаясь перебрать все варианты, от бродячего цирка до богатого купца, и найти приемлемый.

В мире Ванахейм диффузия цивилизаций нескольких рас, пусть и через полное порабощение людей эльфами, все-таки хоть немного приподняла культурный уровень людей в целом. В конце концов, эльфы были высокоразвитыми существами. Они писали романы, стихи, играли в эльфийские шахматы. У некоторых из высокопоставленных эльфов были свои собственные театрики или "гладиаторские школы". В общем — жили как баре со своими крепостными в позапрошлом от Влада веке. Поэтому, даже что такое "театр", старики-викинги имели понятие. Но сама идея с театром конунгу не нравилась.

Эту проблему на всеобщее обозрение он не выставлял, схема внедрения должна быть его собственной, иначе грош ему цена как Великому Конунгу. За эти две недели спокойной жизни он довольно продолжительное время провел в беседах со Скарви и другими стариками, кругозор которых был шире околиц их деревень.

Решение пришло неожиданно. Как-то, проводя летучку с хакершами и обсуждая проблему увеличения мощности огненной волны, он неожиданно для себя назвал Нюку, она же наследная принцесса Эльнуриэль, Забавой Путятичной. После чего впал в ступор творца, сорвав продуктивное производственное совещание. Ассоциативный посыл, активировав миллиард синапсов в мозге, выдал готовый вариант.