Руководство столь важной экспедицией было доверено лейтенанту исключительно потому, что Нидермайер с 1912 по 1914 г. участвовал в научной военной экспедиции и побывал в Персии, Индии, Аравии, Египте, Палестине и Сирии. Целью экспедиции являлось изучение географии и геологии указанных местностей. Формально эта экспедиция была отправлена от Академии наук Мюнхена.

В составе экспедиции было около 350 человек, в том числе 40 германских офицеров. Рядовой состав был укомплектован из персов, афганцев и индусов, которые, как хорошо знающие местную обстановку, были завербованы из числа военнопленных. Часть рядовых были турецкими солдатами.

Экспедиция состояла из трех групп, у каждой группы были свои особые задачи. Группы назывались: Белуджистанская, Персидская и Афганская.

Задачей Белуджистанской группы являлось проникновение в Белуджистан, чтобы поднять там повстанческое движение местных племен против англичан. Руководил группой профессор Мюнхенского университета Эрик Цугмайер.

Перед Персидской группой стояла задача проникновения в Южную Персию, где в то время дислоцировались британские войска. Группа должна была поднять на вооруженную борьбу против англичан враждебные к ним племена. Этой группой руководил бывший немецкий консул в Багдаде Сайдер.

Задачей Афганской группы было проникновение в Афганистан, чтобы подкупами и территориальными обещаниями склонить эмира Хабибуллу-хана к объявлению войны союзникам. Предполагалось организовать в Афганистане, а также в Западной Индии повстанческое движение против англичан. Этой группой и руководил интересующий нас лейтенант Оскар фон Нидермайер.

Воспользовавшись тем, что в Луристане (область в Средней Персии) не было русских войск, экспедиция беспрепятственно пересекла страну с запада на восток, продвигаясь безлюдными пустынями — тем же путем, которым Нидермайер шел во время научной экспедиции в 1912—1914 гг. За это время он много раз вел переговоры с эмирами и представителями афганских правительственных кругов. Нидермайер от имени кайзера пообещал эмиру в случае его вступления в войну на стороне Германии оказать ему помощь в создании так называемого «Великого Афганистана», то есть присоединить к нему английский и персидский Белуджистан. Эмир, с одной стороны, был согласен объявить войну союзникам, но с другой стороны, он боялся, что своими силами не сможет противостоять союзникам. И Хабибулла-хан выдвинул условие — переправить в Афганистан несколько германских дивизий. Однако Германия физически не могла этого сделать, и эмир отказался выступать против союзников, заявив о своем нейтралитете, хотя и выполнял его только формально. Нидермайер провел в Афганистане ряд мероприятий, которые вызвали у англичан большое беспокойство и заставили их держать в Индии на афганской границе группировку войск численностью до 80 тысяч человек.

По утверждению Нидермайера, «вся персидская жандармерия работала на немцев. Руководили персидской жандармерией шведские офицеры, которые еще до начала войны были завербованы немцами. В результате немцам удалось создать в Персии, Афганистане и Индии из отдельных племен крупные вооруженные отряды, которые, действуя скрытно, нападали на группы английских солдат. В частности, такие отряды были созданы из: бакриаров, кашчай, калхор в Персии, афридов-махмандов, банеров — в Афганистане и Индии.

С демагогической целью мною [Нидермайером] были проведены следующие мероприятия. По согласованию с эмиром мы (немецкие офицеры) занялись реорганизацией афганской армии и Генштаба. Мы организовали несколько офицерских школ и военную академию, в которой я являлся начальником учебной части. В качестве преподавателей служили немецкие офицеры, а также значительная часть австрийских офицеров, бежавших в Афганистан из русского плена. Под руководством немецких офицеров была построена оборонительная линия по защите Кабула, которая демонстративно направлялась против Индии. Под моим руководством проведены маневры афганских войск, которые также имели демонстративное направление против Индии. Кроме того, по моей инициативе на границе с Индией был устроен артиллерийский полигон, где постоянно производились артобстрелы.

Проведение этих материалов имело чисто демонстративный характер, так как мы не располагали возможностями для их материального обеспечения. Например: построенная оборонительная линия Кабула состояла только из фортификационных сооружений и совсем не была обеспечена вооружением...

Возвращаясь из Афганистана в Иран летом 1916 года, я узнал, что оставшиеся там для проведения работы наши группы англичанами ликвидированы. Поэтому я, переодевшись в гражданскую персидскую одежду, нелегально перебрался в Турцию, затем прибыл в Германию для отчета о проделанном. Здесь я был принят лично кайзером Вильгельмом II, который остался очень доволен моей деятельностью и лично наградил меня высшим орденом»[93].

Забегая вперед, скажу, что 6 июня 1945 г. генерал-майор Оскар фон Нидермайер был задержан контрразведкой «СМЕРШ» 1-го Украинского фронта. На допросе в Москве 28 августа 1945 г. Нидермайер заявил, что, «находясь в Иране, я имел широкое общение с представителями русских и английских дипломатических и военных миссий. В разговорах с ними я выяснил те вопросы, по которым информировал Зандерса»[94]. [Генерал Лиман фон Зандерс — глава германской военной миссии в Турции.]

Но, что любопытно, допрашивавшие даже не пожелали уточнить, о чем идет речь, и быстро перевели разговор на другую тему. Больше о своем «широком общении» с русскими и британскими дипломатами и военными Нидермайер разговор не поднимал. Так что мы никогда не узнаем о секретных переговорах русских властей в Персии с германским разведчиком. Нидермаейр 10 июля 1948 г. был приговорен к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. 25 сентября того же года он умер, отбывая срок наказания во Владимирской тюрьме МВД СССР. 28 февраля 1997 г. германский разведчик Нидермайер был реабилитирован Главной военной прокуратурой.

Помимо экспедиции Нидермайера, в 1915 г. в Персии были и другие германские агенты, среди которых выделялись германские эмиссары граф Каниц (военный атташе в Тегеране), Шюнеман, Васмус (действовавший на юге страны). В округе Керманшаха действовал Шюнеман. Он собрал отряд численностью до двух тысяч всадников и собирался двинуться в центральные районы Персидского Курдистана, чтобы, по словам русского посланника в Иране Эттера, «возбудить племена и взять их под свое покровительство». Некоторые племена ему уже удалось привлечь на свою сторону. Рядовым всадникам он платил по 15 туманов, а вождям племен — по 30 туманов в месяц. С помощью курдов Шюнеман и другие германские агенты планировали в первую очередь захватить Хамадан.

Осенью 1914 г. Англия существенно расширяла свое военное присутствие в зоне Персидского залива и в Персии. Британские войска, нарушив персидский суверенитет, 10 октября оккупировали остров Абадан и персидское побережье реки Шатт-эль-Араб. А еще раньше англо-индийские войска захватили форт Фао в Месопотамии. В персидском порту Бушир высадился английский пехотный батальон. Англичане мотивировали свои действия необходимостью охранять нефтепромыслы и предприятия АПНК.

В формировании и проведении новой политики в отношении юга Персии огромную роль сыграл британский резидент в зоне Персидского залива сэр Перси Кокс. Своей резиденцией он сделал Бушир, в 1915 г. он временно перенес резиденцию в Басру. Кокс упорно добивался усиления английского влияния на юге Персии и ослабления связей этого района с тегеранским правительством. В январе 1915 г. в беседе с русским посланником в Тегеране Коростовцем английский посланник в Тегеране Тоунлей жаловался, что Кокс действует «почти самостоятельно». Однако Тоунлей предложил России проводить в северных провинциях Персии такую же «децентрализацию», какую проводил в отношении Юго-Западной Персии Кокс.

Британские дипломаты в годы мировой войны не скрывали от своих русских коллег планов фактического отторжения южной части Персии. Интересна телеграмма российского посланника из Тегерана, в которой излагаются взгляды Тоунлея на послевоенную Персию. В телеграмме явно говорилось о том, что англичане к концу войны планировали положить конец Персии, как государству. Указывая на явные признаки разложения верховной власти, Тоунлей советовал Коростовцу не пытаться останавливать этот процесс. Далее русский посланник писал о «неизбежности англо-русского контроля, как только события в Европе позволят лондонскому и петроградскому правительствам уделять больше внимания персидским делам... Вообще в воззрениях моего английского товарища за последнее время произошла радикальная перемена: он перестал говорить о возрождении Персии, о поддержании ее суверенитета и самостоятельности».