В 1944 г. в Иране Курдскую партию возрождения возглавил популярный курдский религиозный и общественный деятель Кази Мохаммед. Теперь в «Комалу» вошли предводители большинства курдских племен Северного Курдистана. В конце октября 1945 г. «Комала» была преобразована в Курдскую демократическую партию (КДП), и в Мехабаде прошел ее I съезд.

В отличие от просоциалистической программы Азербайджанской демократической партии, программа Курдской демократической партии носила умеренный национально-демократический характер. Партия требовала предоставления курдам автономии в рамках иранского государства, объявления курдского языка основным языком школьного образования и официальным языком созданной автономии. Также выдвигались предложения об образовании местного парламента, полиции и жандармерии.

В середине апреля 1945 г. Кази Мухаммед направился в Тебриз, столицу Автономной Республики Азербайджан, где заключил соглашение о сотрудничестве. Две национальные окраины должны были совместными усилиями освободиться от власти иранского шаха.

В августе 1945 г. Кази Мухаммед сам образовал новую партию, названную Демократической партией Иранского Курдистана (ДПИК) и стал ее председателем. В целях упрочения своего влияния в Мехабаде советское правительство в том же 1945 г. провело в Баку переговоры Багирова с делегацией во главе с Кази Мухаммедом. Багиров предложил им автономию в составе Азербайджана. Кази Мухаммед категорически отказался и заявил, что если он и стремится к автономии, то только в составе Ирана.

Осенью 1945 г. в Мехабад из Ирака прибывает Мустафа Барзани и сразу занимает видное место в ДПИК. 24 января 1946 г. на центральной площади Мехабада «Чарчыра» («Четырехфакельная») на массовом митинге было провозглашено создание Курдской Республики. Над Мехабадом взвился флаг Курдистана — зелено-бело-красное полотнище с изображением солнца с 21 лучом, символизирующим 21 курдскую провинцию.

Президентом новой республики был объявлен Кази Мухаммед, сформировавший правительство из членов ДПИК. «Восторженные курды приветствовали национальных лидеров, ликованию народа не было предела, появились вера в то, что, наконец, настали иные времена и, создав свою государственность, мой народ сможет свободно развивать национальную культуру, язык, строить общество, руководствуясь гуманистическими идеалами и демократическими ценностями» — так написал впоследствии о событиях того времени профессор К.И. Мирзоев[201].

Мустафа Барзани играл в этих событиях активнейшую роль. Его «барзанцы» стали ударной военной силой вновь образованной республики, а сам он был назначен главнокомандующим ее армии (формально «милиции», так как Мехабад считал себя лишь автономией в составе Ирана) и получил звание генерала. Впоследствии азербайджанцы, не имевшие собственных боеспособных формирований, также пожелали создать свою армию в союзе с курдами, так что Барзани некоторое время носил титул главнокомандующего объединенной милицией Курдистана и Азербайджана. В этом качестве он участвовал в подавлении четырех мятежей, поднятых против республики курдскими феодалами, инспирированными Тегераном.

Официально новое государственное образование называлось «Республика Курдистан», руководство которой производилось органом, называемым «Национальным правительством Курдистана». Столицей республики был провозглашен город Мехабад.

В результате мирных переговоров с новыми властями другой бывшей иранской провинцией — Азербайджаном, было решено, что контроль Курдской республики распространяется на города Хой, Салмус и Орумьен на севере и Миандоуад на востоке.

С Азербайджанской республикой был подписан договор о дружбе и сотрудничестве в экономической, военной и области внешней политики. Курдский язык был провозглашен официальным языком и постановлено, что все официальные учреждения обязаны были вести документооборот на курдском языке.

Первым шагом к демократии стал принятый Основной закон — Конституция Мехабадской Республики. Создавались экономические, культурно-просветительские, научные, правоохранительные, военные, дипломатические государственные структуры. Большое внимание было уделено структурам образования и медицины. Издавались газеты и журналы на курдском языке: орган курдского правительства и ДПИК газета «Курдистан», журналы «Хавар» и «Агыр», газета для женщин «Халала».

Жизнь в молодой республике налаживалась, ее первые шаги говорили о том, что к власти пришли грамотные, демократически настроенные лидеры, а не восточные деспоты средневекового образца. По заданию правительства подготовили новые школьные учебники, начались передачи на курдском языке, прокладывались линии связи, заработала почта.

Произошли и внутриполитические изменения. Так, 16 августа 1946 г. «Комитет Свободы» предложил организациям «Хива», «Шорш» и «Рызгари» объединиться. Предложение было принято, и состоялся съезд, на котором было провозглашено создание Курдской демократической партии, вскоре переименованной в Демократическую партию Иранского Курдистана. Председателем партии был заочно избран Мустафа Барзани. Кстати, в тот же день у Барзани родился сын Масуд, ныне являющийся председателем этой партии. А 12 июня 2005 г. Масуд Барзани стал президентом Иракского Курдистана. Шах и его приближенные, естественно, предпринимали отчаянные попытки задушить новую республику, но сделать это без вывода советских войск было невозможно.

19 января 1946 г. премьер-министр дал указание руководителю делегации Ирана на открывающейся первой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, послу в Великобритании Таги-заде, добиться включения проблемы Южного Азербайджана в план работы Генеральной Ассамблеи ООН. Любопытно, что вопрос этот был сформулирован так: «О споре Ирана с Советским Союзом».

В тот же день Таги-заде представил руководству ООН заявление Ирана. 24 января, после ознакомления с этим документом руководитель делегации СССР на Генеральной Ассамблее ООН Вышинский обратился с письмом к председателю Совета Безопасности, в котором отклонил все претензии Тегерана. На следующий день Вышинский выступил на заседании Совета Безопасности с речью аналогичного содержания. В резолюции Совета Безопасности отмечалось, что, учитывая готовность советской и иранской сторон к переговорам, как и то, что они должны начаться в ближайшее время, Совет Безопасности предлагает Москве и Тегерану информировать его о ходе предстоящих бесед, оставляя за собой право требовать все сведения о них.

В феврале 1946 г., когда уже проводились различные социально-экономические реформы в Азербайджане, премьер-министр Гавам-ас-Салтана сформировал новое правительство в Тегеране. 18 февраля в меджлисе он изложил программу своего кабинета, а также отметил, что отношения с СССР будут строиться в условиях взаимоуважения и взаимодоверия, после чего сразу же получил приглашение из Москвы.

19 февраля Гавам прибыл в Москву, где до 7 марта вел переговоры со Сталиным и Молотовым. Стороны обсуждали вывод советских войск из Ирана, азербайджанскую проблему и вопросы добычи нефти. По всем трем темам взгляды иранских и советских руководителей сильно расходились, так что продолжавшиеся более двух недель переговоры окончились ничем. Иранский премьер ехал в Москву с большими надеждами, а вернулся в Тегеран с пустыми руками.

2 марта 1946 г. в соответствии с имевшимися договоренностями истек срок пребывания советских войск в Иране. Но ТАСС сообщало, что СССР выведет свои войска только из Мешхеда, Шехруда и Семнана, а также подчеркивало, что Советская армия будет оставаться в других районах Ирана.

Американский консул в Тебризе Россоу в секретном письме от 3 марта 1946 г. госсекретарю Бирнсу сообщал, что имеющаяся здесь советская военная техника приведена в боевую готовность и начала движение в направлении Тегерана, Турции и Ирака, а, начиная с 3 марта, от границ СССР в Тебриз перебрасываются новые советские части.

4 марта президент США Трумэн принял госсекретаря Бирнса для обсуждения политики Москвы в Иранском Азербайджане, а 5 марта в связи с этим вопросом Соединенные Штаты направили ноту СССР. Однако 6 марта консул Россоу в секретном рапорте госсекретарю писал: «Советские военные силы продолжают прибывать днем и ночью... генерал армии Баграмян приехал в Тебриз и принял командование над советскими войсками в Азербайджане. Говорят, что генерал Баграмян — специалист по танковой войне... Дорога Тебриз — Тегеран закрыта для невоенного транспорта. Советские войска движутся в направлении Тегерана. Части сравнительно многочисленной азербайджанской армии движутся таким же образом. Из Тебризской оккупационной армии и из России в направлении Махабад — Курдистан посылаются воинские части... Из всего этого становится ясным подготовка советских соединений к крупномасштабным военным операциям»[202].