В Мехрабадском аэропорту аятоллу встречало людское море, скандировавшее «Аллах велик! Шах ушел, имам пришел!» С этого момента Хомейни превратился в главную политическую фигуру страны.

5 февраля 1979 г. Хомейни объявил о незаконности правительства Ш. Бахтияра и назначил Мехди Базаргана главой временного революционного правительства. Это был тактически верный ход аятоллы. 73-летний Мехди Базарган получил инженерное образование в Париже. В свое время он был сподвижником Мосаддыка и одним из видных деятелей Национального фронта. Шахская охранка четыре раза бросала его в тюрьму. Базарган пользовался поддержкой как либералов, так и левых.

Одновременно сторонники Хомейни и активисты левых радикалов — «народных муджахидов» и федаинов приступили к созданию вооруженных отрядов.

Сторону Хомейни приняли хомафары, то есть технический состав ВВС Ирана, дислоцированных на военно-воздушной базе Довшантапе под Тегераном. Вечером 9 февраля подразделения «бессмертных» (шахской гвардии) атаковали Довшантапе. С полудня 10 февраля на стороне хомафаров выступили федаины, а затем муджахиды, небольшие вооруженные группы членов Народной партии и других революционных организаций.

Утром 11 февраля восстание охватило все население. Люди разбирали оружие в арсеналах, казармах и полицейских участках. Восставшие захватили главные управления полиции и жандармерии, штаб-квартиру САВАК, тюрьмы, здания меджлиса, радио и телевидение, шахские дворцы. Положение в городе полностью вышло из-под контроля религиозного руководства, которое даже в это время — вечером 10 февраля и утром 11 февраля — продолжало вести переговоры с Бахтияром и военным командованием.

В 14 часов 11 февраля Высший военный совет заявил о своем нейтралитете в отношении политических событий и отдал приказ всем войскам вернуться в казармы. Это была капитуляция шахских вооруженных сил, последние очаги сопротивления которых подавили к утру 12 февраля.

Согласно полуофициальным сообщениям, в ходе восстания в Тегеране погибло 654 человека и ранено 2804 человека.

В результате восстания власть окончательно перешла в руки Хомейни и созданного им Революционного совета.

«После падения монархии массы уверовали чуть ли не в сверхъестественную, божественную природу Хомейни. На время для десятков миллионов иранских мусульман он превратился в чудодейственного идола, которому стали поклоняться и у которого искали защиты, покровительства и даже избавления от недугов для себя и своих близких. К нему (в г. Кум) шли за благословением из всех уголков страны: слабые за вдохновением, больные за исцелением, матери — чтобы получить его благодать для своих детей... И вождь выходил к народу, бросал в толпу несколько фраз о величии ислама и мусульман Ирана, о необходимости сохранять единство и бороться с врагами ислама и т.д., а затем давал возможность прикоснуться к его руке, "освящая" своим прикосновением взрослых и младенцев, куски ткани, становившиеся отныне священными реликвиями. В этих условиях массы иранских мусульман в своем подавляющем большинстве были готовы к выполнению любых распоряжений вождя, которого они боготворили»[222].

Надо ли говорить, что подобная ситуация не радовала премьера М. Базаргана и его министров, не желавших исполнять роль «свадебных генералов» при Революционном совете.

Одним из важных моментов в разногласии правительства при Революционном совете стал вопрос о взаимоотношениях с США. Президент Дж. Картер и Госдепартамент США были крайне недовольны падением шахского режима, но поначалу действовали крайне осторожно. Так, им удалось договориться с новыми иранскими властями об эвакуации остававшихся в Иране 7 тысяч граждан США, а главное, беспрепятственного вывоза американского электронно-разведывательного оборудования, установленного во время шахского режима вдоль советской границы.

Однако американцы отказались поставить запрашиваемые иранским правительством новые партии вооружения, в том числе эсминцы (а фактически — крейсера-ракетоносцы), заказанные еще при шахе, без приглашения военных советников и экспертов из США.

В начале октября 1979 г. министр иностранных дел Ирана Ибрагим Язди встретился в США с госсекретарем Сайрусом Вэнсом по вопросам ирано-американских отношений. После переговоров Язди сообщил иранским журналистам, что просил госсекретаря проявить «добрую волю» в вопросе о сотнях соглашений между двумя странами, воздействовав на те американские корпорации, которые, требуя возмещения нанесенного им революцией ущерба, фактически заблокировали иранские финансовые авуары в банках США. Поэтому иранское правительство пыталось доказать общественности Ирана, что давние экономические связи с США не могут быть прерваны, так как денонсация существующих договоров — ввиду неизбежности выплаты больших неустоек и штрафов — принесла бы больше ущерба Ирану, чем его американским контрагентам.

21 октября администрация США известила иранское правительство, что шаху предоставляется временная виза для госпитализации в Соединенных Штатах, а на следующий день концерн Рокфеллера организовал перелет шаха в Нью-Йорк, где его поместили в клинику. Это дало повод сторонникам Хомейни для решительных действий. Они решили одним выстрелом убить двух зайцев — оказать давление на США и убрать правительство Базаргана.

4 ноября 1979 г. толпа из 400 человек, заявившая, что они члены Организации мусульманских студентов — последователей курса имама Хомейни, напала на дипломатическое представительство США. Сотрудники посольства обратились за помощью к иранской полиции, которая, кстати, в этот день не выставила у посольства свой обычный караульный отряд. Однако просьбы эти остались без ответа. Через пару часов нападавшим удалось смять 13 американских морских пехотинцев, бросавших в толпу гранаты со слезоточивым газом. Посольство было захвачено, а организаторы нападения публично заявили, что эта акция была предпринята в знак протеста против того, что Соединенные Штаты предоставили убежище бывшему иранскому шаху, а также с целью сорвать заговоры американского империализма и международного сионизма против «исламской революции» в Иране. Студенты требовали выдачи шаха для предания его революционному суду.

До глубокой ночи в районе американского посольства проходили многочисленные митинги и демонстрации, на которых сжигались государственные флаги США и Израиля. Демонстранты скандировали лозунги: «Смерть Картеру и его гостю — свергнутому шаху!», «Долой американский империализм!», «Долой двустороннее ирано-американское военное соглашение!», «Посольство США, гнездо ЦРУ, должно быть закрыто!»

Иранское телевидение и радио весь день транслировали штурм посольства и последовавшие за ним митинги. В эфир передавались заявления различных религиозных, политических и общественных организаций Ирана в поддержку предпринятой акции, нескончаемый поток телеграмм и посланий от различных групп населения и отдельных граждан.

Из пропагандистских целей захватчики освободили 14 человек: неграждан США, негров и женщин. В плену студентов осталось 52 человека.

После захвата посольства Госдепартамент США выразил «озабоченность», на что правительство Базаргана ответило, что «предпримет все усилия для удовлетворительного решения проблемы» и освобождения сотрудников диппредставительства.

Однако Базарган и его правительство были бессильны что-либо сделать для освобождения заложников, и 6 ноября тегеранское радио передало прошение премьер-министра на имя Хомейни об отставке. Аятолла немедленно удовлетворил просьбу Базаргана, и по радио передали указ Хомейни о принятии отставки и передаче всех государственных дел Исламскому революционному совету, которому поручалась подготовка референдума по «исламской конституции», выборам президента и меджлиса, а также проведение в госаппарате «революционной, решительной чистки». Осуществление этих мероприятий и составили основное содержание «второй революции», победа которой, по словам Хомейни, должна была облагодетельствовать «обитателей хижин, а не дворцов».