— Ну что, хозяин, ставь на стол посуду, будем ужинать. — Сказала Марина, закончив нарезку колбасы, сыра и хлеба, намазав маслом бутерброды и выключив огонь под вскипевшим уже чайником.

Когда они съели все бутерброды, выпили вина и чаю, закусили мороженым на десерт и легли в постель, была уже половина первого ночи.

В интимной стороне жизни Марина была гораздо искушеннее Артема. Она умела заниматься любовью всеми возможными способами и, совершенно не имея никаких комплексов, всегда получала от этого занятия удовольствие. Артем объяснял такую ее опытность тем, что, во-первых, она была старше него на два года, а, во-вторых, по ее словам, она уже успела неудачно пожить в браке пару лет.

Когда в третьем часу ночи они, утолив страсть, стали, наконец, засыпать, зазвонил телефон. Артем голышом бросился на кухню и, схватив трубку городского телефона, оставленную там, выдохнул «алло», но в трубке было тихо. Артем тоже помолчал и послушал с минуту. Ему казалось, что на другом конце слышится чье-то прерывистое дыхание, впрочем, это мог быть и обычный телефонный шум. Артем еще два раза произнес «алло», но, когда никто не ответил, положил трубку обратно на аппарат. Вернувшись в постель, Артем сказал Марине, что это, должно быть, кто-то ошибся номером, но почему-то после этого звонка он довольно долго ворочался и не мог заснуть. То ли виновата была никак не унимавшаяся гроза за окном, то ли ночь сделалась слишком душной, то ли какие-то смутные, неоформленные предчувствия одолевали его. В конце концов, Артему все же удалось погрузиться в сон, но то, что приснилось ему, было хуже любой бессонницы.

Артему снилось, что из прихожей запахло горелым, что он встал с постели и в одних трусах пошел проверить, в чем там дело. Необычный, слабо светящийся дым проникал в квартиру сквозь щель под входной дверью. Артем хотел открыть дверь и выглянуть в коридор, когда заметил, что дым, сгустившись, начал светиться багровым светом и собираться в воздухе в некую фигуру, напоминающую своими очертаниями человеческую. Артем стоял перед этой дымной фигурой как вкопанный, словно загипнотизированный странным явлением.

Через полминуты перед ним из дыма сформировался вполне материальный мужчина среднего роста и плотного телосложения, лет сорока на вид, совершенно лысый, но с огромными черными усами, края которых были загнуты вниз и свешивались ниже подбородка. Его раскосые, как у китайца или японца, маленькие глазки блестели в полумраке. На незнакомце был ярко-красный спортивный костюм и кроссовки такого же цвета. Артем мог хорошо разглядеть его, хотя свет и был погашен: с появлением незнакомца прихожая наполнилась дрожащим багровым сиянием, как будто отсвет костра лег на стены. И было во всем этом что-то настолько зловещее, что Артем оцепенел еще больше. Не в силах сдвинуться с места, он наблюдал, как за спиной мужчины в красном из таких же дымных сгустков поочередно выросли еще два незнакомца. Они были такой же комплекции, как и первый, такие же лысые, так же одеты, но только без усов. Какое-то время все трое оставались неподвижными и полупрозрачными: сквозь их тела еще просматривалась входная дверь и часть стены, но эта прозрачность быстро исчезала, и Артем услышал слова усатого:

— Ты пойдешь с нами.

Голос его звучал властно, был низким и хриплым.

— Я не хочу никуда идти, — с дрожью в голосе выдавил из себя Артем.

— Я знаю, что ты не хочешь, но мы тебе поможем, — произнес усач со странно зловещей иронией, и сейчас же двое лысых, стоящих до этого за его спиной, выступили вперед. Они держали за две стороны большую красную сетку и явно намеривались накинуть ее на Артема.

— Убирайтесь! Я не позволю забрать его! — Неожиданно раздался со стороны комнаты решительный женский голос. Произнеся это, Марина одним, по-кошачьему изящным прыжком, преодолела метра три и оказалась в прихожей между Артемом и людьми в красном. Она каким-то образом уже успела одеться. Но такой одежды в ее гардеробе Артем никогда раньше не видел: на ней было великолепное короткое зеленое платье из бархата и такого же цвета высокие сапоги на шнуровке, а в волосах сверкал огромный изумруд, да и вся она словно светилась изнутри зеленым.

— Отойди, женщина, и я не причиню тебе вреда, — сказал усатый Марине. Но вместо ответа в ее правой руке зажегся зеленым пламенем маленький, не больше карандаша, стержень, и она описала им дугу в воздухе. «Прямо какая — то волшебная палочка Гарри Поттера», — успел подумать Артем, прежде чем последовавшая за этим вспышка на миг ослепила его. Запахло озоном, как после сильного электрического разряда. Между Мариной и людьми в красном от пола до потолка, отгородив половину прихожей, встала стена из пульсирующего изумрудного света, напоминающая переливы северного сияния.

— Как тебе удаются такие чудеса? — спросил Марину пораженный Артем.

Марина обернулась к нему. Ее было трудно узнать: она вся преобразилась. Мышцы ее напряглись, ноги были чуть согнуты, левая рука выставлена вперед, правая, в которой она сжимала светящийся предмет, похожий на карандаш, — прижата к корпусу. Во всем теле девушки чувствовалась такая сила и решимость, что, казалось, она готова вступить в кулачный бой с самим Николаем Валуевым. Но самая удивительная метаморфоза произошла с ее лицом: ее глаза превратились в два изумрудных огня, а изо рта при дыхании вылетали маленькие зеленые искорки.

— Сейчас они попробуют прорваться, но я постараюсь защитить тебя, — совершенно чужим голосом произнесла Марина, и в этот момент раздался страшный грохот, а с потолка посыпались куски штукатурки. Почти сразу же зазвенело бьющееся стекло и из двери, ведущей в комнату, выскочил один из людей в красном. Он занес над головой огромный пожарный топор, окрашенный красной эмалью, собираясь в следующее мгновение обрушить его на Марину. Но она оказалась проворнее. Поднырнув под руки нападавшего, с удивительной легкостью она подняла мужчину над собой и с размаху швырнула о стену. Последовал неприятный хрустящий звук, и из головы несчастного вперемежку с кровью потекло что-то желтовато-серое. Он весь странно передернулся, перестал шевелиться и, потеряв форму, растекся по полу большой красной лужей. После этой сцены Артем снова застыл посреди прихожей, как парализованный, не в силах двинуться и потеряв дар речи. На кухне в это время тоже разбилось стекло, и из окна появился и кинулся в коридор второй противник с широким хромированным кинжалом. Похожие продаются в сувенирных лавках, но этот клинок был остро заточен и представлял собой настоящее холодное оружие, готовое к убийству. Не дожидаясь каких-либо действий с его стороны, Марина метнула подобранный с пола топор. Мужчина попытался увернуться, и топор пролетел бы мимо, но, крутанувшись в воздухе, лезвие в полете задело левую сторону шеи, повредив артерию, и алая кровь фонтаном брызнула во все стороны. Нападавший схватился левой рукой за рану и упал на колени. Марина пнула его в лицо. Этого оказалось достаточно, чтобы он растянулся на полу, затих, и через мгновение тоже, как и его предшественник, превратился в огромную красную кляксу.

Но пока Марина расправлялась с этими двумя, созданная ею световая стена становилась все более тусклой и прозрачной. И, когда стоявший за ней лысый усач в спортивном костюме стал достаточно хорошо виден сквозь светящиеся волны, он выхватил откуда-то из-за спины раскаленный докрасна самурайский меч и с криком «Банзай!» перешел в наступление. Шагнув в зеленое пламя световой завесы, он остановился и покачнулся. Лицо его исказилось, по-видимому, от боли. Запахло паленым мясом. Но, через мгновение, усатый уже миновал преграду, и она сразу погасла и исчезла за ним.

Усач взмахнул мечом. Марина отскочила назад, и маленький зеленый «карандаш» в ее руке в ту же секунду вытянулся и принял форму длинной изумрудной рапиры. Женщина сделала выпад, и усатый попятился, но тут же начал так яростно орудовать своим оружием, что клинок его катаны невозможно было разглядеть. Меч крутился в руках красного наподобие смертельного вентилятора. Самурай пытался загнать Марину в узкий коридор, ведущий на кухню, но она ожесточенно сопротивлялась и отбивала удары своей рапирой. Зеленые и красные искры наполнили все пространство вокруг дерущихся и быстро разрастались. Через несколько секунд это были уже не искры, а целые языки пламени. И сами участники поединка, двигаясь все быстрее и быстрее, теряли свои очертания. Через минуту это были уже не люди, а два огненных смерча: один — красный, а другой — зеленый. Бешено вращаясь, они налетали друг на друга, переплетались, затем отскакивали и повторяли все сначала. Темп огненного танца сделался таким напряженным, что вокруг загудел воздух. После этого прямо в квартире сверкнула молния, и прогремел гром. Больше Артем ничего не помнил.