— Ты единственная, кого я когда-либо хотел, — сказал он и отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо. — Ты единственная, кого я когда-либо захочу.

Мое сердце стучало в горле. Куинн был крепким парнем. Я видела его на льду, наблюдала за тем, как он доминировал и уничтожал другую команду. Черт, если бы они не были вынуждены играть против него, я знала, что они, вероятно, расступились бы перед ним, просто давая пройти. Школа тоже ничем не отличалась.

Но прямо здесь и сейчас он был открыт для меня. Он также был милым и нежным со мной, будто я могла сломаться, но прямо сейчас, да, это была сторона, которую я никогда не видела.

— Я никогда не хотел никого другого, Изабель, — мягко сказал он. — Это всегда была только ты. Я хотел, чтобы ты была не просто моей лучшей подругой, а девушкой, которой я хочу отдать каждую частичку себя. Это тебе я хочу отдать свою девственность. Я хочу разделить с тобой свою жизнь.

Я не могла думать, даже не могла дышать после того, как он заговорил. Я тоже хранила себя для него, и, хотя я никогда не видела его с девушками, правда в том, что я никогда не хотела слишком много думать об этом. Я никогда не хотела представлять парня, которого люблю, в физическом плане с кем-то, кроме меня.

Но узнать о том, что он был девственником, что хранил себя для меня, как и я хранила себя для него, заставило мои эмоции яростно взбурлить. Я не хотела больше думать, не хотела беспокоиться об отъезде или о том, насколько это будет тяжело.

Все, что я хотела сделать, — это быть с Куинном самым простым способом и показать ему, как сильно я люблю его, разделив свое тело.

Она уже была рядом со мной, но, когда поднялась на цыпочки и прижалась своей грудью к моей, я ощутил ее округлость, и мой член яростно дернулся. Но мы не остановились на этом, и, как бы ни был удивлен ее действиями, я продолжал крепко ее держать.

Она смотрела мне прямо в глаза, пока мы вдыхали один и тот же воздух. Мое сердце стучало, как товарный поезд, и я почувствовал, как ускорился мой пульс. Я хотел поцеловать ее так, как всегда мечтал. Может, я и девственник, но я знал, что хочу сделать с Изабель, и, черт возьми, это было непристойно.

И как только я собрался сделать то, что хотел, Изабель прижала свой рот к моему. Сначала никто из нас не двигался, но потом я взял все под контроль. Я обхватил ее затылок, запустил пальцы в волосы и наклонил голову так, чтобы засунуть язык ей в рот. Я гортанно застонал, и ее аромат был как нечто, что я никогда раньше не пробовал.

Другой рукой я обхватил ее талию и использовал свою силу, чтобы приподнять Изабель на пару дюймов, просто держа ее и невероятно радуясь тому, что она была прижата ко мне. Я знал, что она ощущает мой член, и мне было интересно, о чем она думает.

Я провел своим языком по ее, и, когда она всосала его глубже в рот и слегка прикусила, не смог не прижаться сильнее своим членом к ее животу, утыкаясь им в ее мягкость.

— Будь со мной, Куинн.

Срань. Господня.

Я замер после того, как она прошептала эти слова, и прервал поцелуй, чтобы посмотреть на ее лицо. Я поставил ее на землю, но продолжал обнимать, желая, чтобы она была рядом.

Ее рот был припухшим и красным, и легкий блеск шалфея покрыл ее губы. Я чувствовал себя так чертовски по-собственнически касательно ее, что не мог не оторвать рук от ее волос и провести пальцем по нижней губе.

Она слегка раздвинула губы, высунула язык и пробежала им по подушечкам пальца.

— Будь со мной, Куинн, — снова прошептала она, и я почувствовал, как мой член дернулся. Если бы этот ублюдок мог говорить, то зарычал бы в одобрении. Я тоже за то, чтобы быть с Изабель, но я не хотел торопить события.

— Детка, я не хочу, чтобы ты чувствовала, что мы должны это сделать, потому что ты уезжаешь. Я никуда не собираюсь. — Я обернул руки вокруг ее затылка. — Я говорил тебе, ты моя, и ничто этого не изменит.

Она покачала головой:

— Я давно хотела быть с тобой в этом смысле. Мы одни, я люблю тебя, и сейчас самое подходящее время.

Боже, я мог кончить прямо в свои ебаные джинсы, слушая, как она говорит такие вещи. Я хотел ее, но я также хотел убедиться, что она не торопится, потому что наши эмоции были необузданными и дикими.

— Пожалуйста, давай сделаем это воспоминанием, которое я смогу взять с собой, когда мне нужно будет уезжать.

Черт, мое сердце дрогнуло, но я тоже не собирался отказываться. Я снова прижал ее к себе, запустил руки в ее волосы и целовал, пока она не начала задыхаться и цепляться за меня.

Развернув нас, я пятился назад, пока машина не преградила нам путь. Она прижалась к водительскому окну, и я еще больше обернул свое тело вокруг нее, заставляя выгибаться для меня. Ее грудь была большой, но идеально подходила ее стройному телу. Мои пальцы чесались, чтобы дотронуться до них, расстегнуть ее рубашку, раздвинуть в стороны и просто пуститься во все тяжкие, массируя полушария.

— Прикоснись ко мне, — прошептала она, будто на самом деле прочитала мои мысли.

Я собирался, блядь, кончить прямо в джинсы, без шуток, но мне нужно было сохранять хладнокровие. Я, может, и был девственником, но я много раз дрочил на образ Изабель в своей голове, достаточно много для того, чтобы чертовски хорошо контролировать себя.

Я отступил, заставив себя разорвать поцелуй. Прежде чем расстегнуть ее рубашку, я провел языком сначала по ее верхней губе, а затем по нижней. Она застонала, и я не мог не поцеловать ее снова, проглотив этот звук. Наконец, я сделал шаг назад, несколько раз сжав руки в кулаки, пока наблюдал, как ее грудь поднимается от дыхания под светло-розовой блузкой, в которой она была.

— Пожалуйста, — она прошептала это слово одновременно со стоном, и мой гребаный контроль треснул пополам.

Я практически оторвал эти маленькие жемчужные пуговицы, расстегнул материал и посмотрел на белый бюстгальтер, который она носила. У меня во рту пересохло, и мой дружок в штанах запульсировал. Черт, бюстгальтер не был каким-то причудливым, простой хлопок с небольшим кружевом по краям. Но чертов материал был прозрачным, и я мог различить ареолы сосков на груди четвертого размера. Они были темно-красного цвета, ее соски были твердыми и прижимались к ткани.

— Господи, Изабель.

Я оторвал свой взгляд и посмотрел на нее. Удовольствие было написано на ее лице. Я не хотел быть жестоким или слишком грубым, но я не знал, как долго смогу себя контролировать, чтобы быть нежным. Правда в том, что дрочить и на самом деле стоять перед Изабель, или быть с ней, было действительно чертовски другим.

Да неужели.

— Ты выглядишь напуганным, — тихо сказала она, и я медленно выдохнул.

— Я не напуган, малышка. Я пытаюсь не наброситься на тебя.

Когда я открыл глаза, она издала этот небольшой звук горлом. Мне стало интересно, каким она видит меня.

— Может, именно этого я и хочу.

Ее слова были пьянящими, сказанными мягко, и они дали мне понять, как сильно она этого хотела.

— Как только я начну, то не смогу остановиться.

Я хотел быть честным.

— Я не попрошу тебя останавливаться.

Отлично. Боже.

— Потеря девственности не обязательно должна проходить со свечами и сладкими словами.

Мое горло сжалось, пока она произносила эти слова.

— Я могу вести себя грубо и дико.

Была ли это моя Изабель, та тихая и милая девушка, в которую я был влюблен?

— Ты именно так хочешь меня в наш первый раз?

Честно говоря, не имело значения, как бы я взял Изабель в первый раз. Дело не в том, как это произойдет, а в том, что я наконец-то возьму ее после стольких лет.

— Я просто хочу тебя.

Если она этого хотела, черт возьми, я дам ей столько, что она не сможет справиться.

Мое тело горело, кожу покалывало, и все, чего я хотела, — это Куинн. То, как он смотрел на меня, было безумно, собственнически, будто он собирался разорвать свою кожу.