хочу видеть результат, джентльмены! Покажите мне результат!..

© А. Мартьянов. 22.11. 2012.

34. Истории с авиазавода

2 апреля 1943 года, авиабаза в Преданнаке, Англия

— Стикс, дружище, — обратился к своему оператору командир 141-й эскадрильи

королевских ВВС Джон «Боб» Брэхем. — Как вовремя вы вернулись со своих курсов

повышения квалификации!

Флайт-сержант Грегори, которого все называли «Стикс» — в память о тех мирных

временах, когда он был барабанщиком в оркестре Деброя Сомерса, — насторожился.

Его веселое лицо вдруг приобрело необычайно серьезное выражение.

— О чем это вы говорите, Боб?

— Да так, — махнул рукой Брэхем. — Возможно, я просто рад вас видеть.

Стикс с сомнением покрутил головой:

— Боюсь, все в этом мире непросто... К вам поступали какие-то жалобы на меня,

командир?

— А что, для таковых имелись какие-то основания, дружище?

Стикс неопределенно пожал плечами.

Брэхем рассмеялся:

— Нет, все гораздо лучше, чем вы себе представляли. Нам поручено выступить перед

рабочими и инженерами авиационного завода. Рассказать, каково нам воюется на тех

самолетах, которые они выпускают. Вылетаем немедленно. Вы готовы?

Стикс отсалютовал и наградил своего командира взглядом, от которого менее

чувствительный англичанин упал бы замертво.

2 апреля 1943 года, Филтон, авиазавод фирмы «Бристоль эйркрафт компани»

В заводской столовой было многолюдно.

Всем хотелось послушать, что расскажут летчики.

Храбрый Брэхем неожиданно побледнел. Он командовал эскадрильей ночных

истребителей, сражался с первых же дней войны. Но страх публичного выступления —

это нечто иное.

— Э... — выговорил он, чувствуя на себе сотни внимательных глаз. — Ну, мы все, значит,

боевые летчики, пилоты и операторы радиолокационной связи, — он ткнул большим

пальцем в сторону Стикса, — мы все очень вам признательны за то, что вы здесь, дружно,

сообща, делаете такой хороший самолет, как «Бофайтер». Потому что он действительно

«бо», то есть прекрасный, и, несомненно, он также и «файтер», то есть забияка и даже

убийца. Убийца наших врагов.

Он перевел дыхание.

В столовой, несмотря на обилие народа, было тихо.

Стикс глядел куда-то в окно и тосковал. Ему хотелось на волю.

— Вы, рабочие, — продолжал летчик, — мало почестей получаете за ваш тяжелый и

героический труд. А это неправильно. Вы должны получать много почестей. А теперь вам

расскажет о нашем боевом опыте мой боевой друг, флайт-сержант Грегори.

Стикс вздрогнул и медленно повернулся к рабочим. Он словно бы не верил, что командир

проделал с ним такую штуку: неожиданно заставил говорить.

Брэхем улыбнулся с притворно-виноватым видом. Мол, отдуваться — так вместе! Прости,

дружище.

Грегори сверкнул глазами и резко произнес:

— В общем, машина хорошая. Хотя поначалу ходили про нее разные слухи. Например,

что она не может лететь на одном моторе. Я вам скажу — полная ерунда. Сколько раз мы

с командиром возвращались... гм... не хочу сказать, что разбитые, но изрядно

потрепанные. И всегда «Бофайтер» выручал. Вот. Большое вам спасибо.

Один из рабочих, видимо, пользовавшийся авторитетом у остальных, пошептался с

товарищами и громко попросил:

— А вы расскажите подробнее. Как оно там, наверху, в небе?

— А, — сказал Стикс. Постепенно он успокаивался. — Ну, это можно. Начнем, стало

быть, с первого знакомства. Я-то этого не видел, но мой командир, — он почему-то язык

себе прикусил, поэтому и говорит так странно, — познакомился с ними еще в сентябре

сорокового. Так, Боб?

Брэхем кивнул.

— Ну вот, — продолжал Стикс, — летал он, значит, мой командир на «Бленхейме», как

умел, а тут в эскадрилью привозят первый «Бофайтер». На пробу. Командир эскадрильи

— это был тогда мистер Уиддоус, — подозвал его к себе: «Идите, — говорит, — Боб и

опробуйте эту машину. Если живы останетесь, расскажете, ерундовая она или же это наша

главная надежда разбить гуннов».

— Он не так сказал, — пробурчал Брэхем.

— Вы отдали слово мне, сэр, так что извольте не перебивать, — ухмыльнулся Стикс. —

Вот, значит, наш молодой пайлэт-офицер, — он указал на Брэхема, — забирается в кабину

«Бофайтера», а там, мамочки! Просторно! Красота! Все отлично продумано — обзор из

кабины — превосходный, приборы размещены гораздо удобнее, чем на старом

«Бленхейме». Полетал-полетал он по кругу, приземлился и отрулил обратно к стоянке

командира эскадрильи. Командир: «Ну, Боб, что думаете?» А Боб: «Ой, командир, мистер

Уиддоус, сэр, ах, мамочки, скорей бы нам в эскадрилью такие самолеты прислали!..»

Командир человек серьезный, говорит: «Придется, Боб, маленько подождать. Поднажмут

рабочие на заводах — и будет вам игрушечка».

Кругом дружелюбно засмеялись. Стикс продолжал:

— Как устроен этот самолет, вы лучше моего знаете: двухместный, двухмоторный, пушек

четыре, пулеметов шесть, все вооружение установлено для стрельбы вперед. Но главное,

— это первый британский самолет с нормальным радаром. И тут я подхожу к тому, что

ближе мне всего на этом свете, — к радару. Это моя работа. Нас с радаром вы разместили

в хвостовой части фюзеляжа и заботливо прикрыли прозрачным плексигласовым

куполом. Есть у меня две маленькие электронно-лучевые трубки. С их помощью я могу

вывести пилота к любому вражескому самолету, который появлялся в зоне его охвата.

Вообще-то мы видим в темноте даже те цели, которые находятся позади нас, хотя радиус

действия в задней полусфере ограничен эффектом отражения от поверхности истребителя.

— Наземные службы как работают? — спросил другой рабочий.

— Вам известно, — вступил Брэхем, — что вдоль побережья Англии были быстро

сооружены радары «GCI». И вот теперь операторы наведения, используя эти радары,

получили возможность вывести истребители на противника на расстояние от полутора до

трех километров. С такой дистанции мой радиооператор, — он показал на Стикса, — уже

в состоянии установить с целью радарный контакт. Ну а мое дело — закончить перехват и

уничтожить противника.

Он скромно потупился.

— Тут главное, — опять заговорил Стикс, — стрелять хорошо. Когда летчик молод, горяч,

немного неопытен... — Он широко ухмыльнулся, с явным намеком. — Случается ему и

промахнуться.

— А случается и попасть, — оборвал Брэхем.

Стикс развел руками:

— Что есть, то есть. Случается, он и попадает.

— А вы что-нибудь принимаете для того, чтобы ночное зрение улучшилось? — спросила

хрупкая работница с огромными глазами.

— Что-нибудь — в каком смысле? — не понял Брэхем.

Стикс ответил:

— Иногда мы принимаем виски. В нескольких барах у нас довольно дрянная репутация.

— Я о лекарствах, — работница покраснела.

Брэхем ответил, стараясь не глядеть на Стикса:

— Есть довольно простой прием — походить за час до полета в темных очках. Но вообще

мы тренировали зрение просто в полетах. Никаких особых лекарств не существует.

— Но без визуального контакта все же не обходится, — снова сказал Стикс. — Вот

поговорили мы с наземным оператором, так?

— А эти операторы — просто голоса для вас, шорох в пространстве? — перебила другая

работница.

— Вы, наверное, радио часто слушаете? — Стикс приветливо улыбнулся ей. — Узнаете

любимых ведущих? Мы тоже знаем по именам почти всех наших операторов. Это не