И он убрал газ.

ИЛ-400 повалился вниз с высоты в двадцать метров. Он так и падал с задранным носом,

норовя свернуться на крыло.

Арцеулов смог добиться лишь одного: чтобы самолет парашютировал по возможности

плашмя.

Затем все рухнуло.

Летчик пробыл в воздухе всего двадцать одну секунду.

К обломкам подбежали люди.

— Жив!

Переломаны правая рука и левая нога, ушибы покрывают тело, но жив...

Через несколько дней в больницу к Арцеулову пришли Поликарпов и Косткин.

— Как себя чувствуете, Константин Константинович?

Из-под бинтов донеслось:

— Ну так похоже, что вес хвоста ничем не уравновешен...

— Будем проводить испытания в аэродинамической трубе МВТУ, — обещал Поликарпов.

— Почему сразу не?.. — Арцеулову трудно было говорить, но Поликарпов его понял.

— Видите ли, Константин Константинович, у меня... гм... не очень хорошие личные

отношения с Туполевым, а он, как известно, представляет ЦАГИ, и от него зависит...

— Самолет важнее, — сказал Арцеулов.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Поликарпов, — и... Когда мы доработаем

истребитель, вы согласитесь его испытывать?

— Естественно, — ответил Арцеулов.

18 июля 1924 года, Ходынка

Новый самолет сильно отличался от старого. Масса его со всей нагрузкой была, как

указано, 91 пуд. (Переход с пудов на килограммы давался не без труда).

Кабина пилота была сдвинута вперед, носовую часть сделали более обтекаемой, крыло и

оперение были увеличены, а их обшивка выполнена из дюралюминиевого гофра.

Использовался металл и для изготовления нервюр.

И этот самолет взлетел нормально.

Небольшой перелет по прямой. Хватит. Арцеулов благополучно посадил самолет и вышел

под гром оваций. Он все еще хромал после травмы.

— Можно устанавливать вооружение и пробовать дальше, — сказал Константин

Константинович. — Думаю, военным самолет понравится.

31 марта 1926 года, Ходынка

Военным самолет понравился.

Работы над истребителем-монопланом продолжались. Была построена первая серийная

машина.

Крыло вновь стало деревянным с фанерной обшивкой.

Моноплан теперь называли И-1. Для понятности.

Истребитель номер один. Вот так.

Летчик-испытатель Филиппов с удовольствием работал над этой машиной. Она

представлялась ему удобной во всех отношениях. Немного опыта — и все будет отлично.

...Взлет. Все уже привычно. Самолет слушается, выполняет фигуры высшего пилотажа...

Теперь — низкий скоростной проход над аэродромом...

И-1 врезался в землю.

Погибли двое: летнаб Михайлов и летчик-испытатель Филиппов.

Прибыла карета «скорой», затем явилась комиссия.

Поликарпов ждал результатов.

Когда бумага легла к нему на стол, конструктор выглядел бледнее этого листка.

«Производственный дефект при склейке крыльев».

Это звучало приговором. Техническая секция Авиатреста поставила под сомнение

прочность крыла истребителя вообще. Испытания было рекомендовано прекратить. И

отчитаться в затраченных суммах.

— Будем строить бипланы, — таков был окончательный вывод. — Моноплан ненадежен и

мало перспективен.

Неудача.

А ведь проект обещал так много!.. Поликарпов мрачно смотрел на бумагу. А в глубине

души зрела уверенность: он был на правильном пути. И рано или поздно на этот путь

вернется. Нужно время, чтобы все пересчитать, испытать и прийти к окончательным

выводам. Время есть.

© А. Мартьянов. 15.12. 2012.

38. Приручение «англичанина»

7 августа 1917 года, Москва, завод «Дукс»

Революционные события в Петрограде докатывались до Москвы волнами.

Главный инженер завода «Дукс» сердился:

— Из-за всей этой неразберихи черт знает что происходит на производстве! Мы не можем

отвлекаться на митинги и прочую болтовню, когда главное дело не делается — самолеты.

— Главное — свобода! — говорили ему инженеры, ходившие с огромными красными

бантами.

— Кто будет ее защищать, эту свободу, когда самолетов нет? — звучало резонное

возражение.

Переговоры с англичанами о самолете DH4 велись еще царским правительством.

Сэр Джеффри Де Хэвиленд построил, что и говорить, первоклассный самолет —

многоцелевой армейский биплан.

Самолеты Де Хэвиленда применялись для дневных налетов, для разведки и

бомбардировки, даже для морских операций в прибрежных водах. Скорость они

развивали немалую, вооружены были до зубов, поэтому использовались и как

истребители.

Россия тоже хотела такой самолет. Наконец — уже Временному правительству — удалось

уломать союзников, и в середине семнадцатого года англичане обещали России пятьдесят

самолетов.

Попутно велись разговоры и о закупке лицензии.

И вот англичане сподобились — что-то прислали. Нет, не самолеты. Комплект чертежей и

конструкторской документации. Правда, неполный.

Придется поднапрячь российский гений, но не впервой же. Все равно предстоит

подгонять самолет под наши условия: англичане-то строят его из своих материалов, а у

нас, небось, таких и нет.

Только вот когда всем этим заниматься?.. Революция ломает все планы.

16 сентября 1918 года, Москва, завод ГАЗ №1 (бывший «Дукс»)

— Товарищ Поликарпов, вам предстоит важное дело для Республики: нужно изучить

документы, присланные английскими товарищами, и приступать уже к строительству

самолетов.

— Вы эти документы видели? — сердился Поликарпов на комиссара, прибывшего лично с

поручением.

— Если бы и видел, — не растерялся комиссар, — то что бы понял? На то вы у нас спец,

чтобы разобраться что к чему и выполнить задание Республики.

— Ладно, вот вам ситуация вкратце, — сказал Поликарпов. — Комплект чертежей

неполный. Образца самолета нет. А он нам необходим — для наглядного изучения и

съемки эскизов тех деталей, на которые отсутствует документация.

— Так революция же, товарищ дорогой! — Комиссар развел руками. — Сам понимаешь.

— Понимаю, — угрюмо согласился Поликарпов. — Сделаем.

— А самолет я тебе попробую добыть, — обещал комиссар.

Поликарпов возглавил Технический отдел ГАЗ № 1. Именно на этот коллектив легла

основная нагрузка.

Легко сказать — самолет для Республики!

Предстояло в полном смысле слова приручить «англичанина».

Десятки их сражались сейчас на стороне беляков и интервентов.

Несколько были захвачены бойцами РККА.

Самолеты эти летали с разными двигателями — американским «Либерти», Сидлей

«Пума», «Фиат А-12».

Предстояло решить первый и самый главный вопрос: с каким двигателем строить русский

DH-4?

Решили для начала остановиться на «Фиате» — просто потому, что таковые имелись на

складах. Потом, когда дело пойдет на лад, можно будет запустить на наших заводах

производство моторов «Либерти».

— К середине девятнадцатого года управитесь, товарищи?

— Постараемся, — обещал Поликарпов.

2 июня 1920 года, Ходынка

Первый полет советского ДеХ-4 — так называли DH-4 теперь.

Николай Николаевич Поликарпов выглядел до странного спокойным.

— Можно лететь, товарищ Поликарпов! — доложил летчик Горшков.

Конструктор пожал ему руку, кивнул.

— Действуйте.

«Сюрпризов» не произошло — самолет полетел. За двадцать три минуты набрал высоту

три тысячи метров. Развил скорость приблизительно в сто пятьдесят километров в час.