— Ваше величество, — начал вошедший, отвесив королю глубокий поклон. Мой сын, которого я привел с собой, постоянно убегает из дома, и я хотел бы узнать, что, по-вашему, мне следует с ним сделать.

— Почему ты убегаешь из дома? — спросил Бат.

— Потому что он меня сечет, — последовал ответ.

— Почему ты сечешь сына? — обратился Бат к отцу.

— Потому что он убегает из дома, — ответил тот.

Бат на мгновение задумался.

— Ну что ж, если бы меня дома наказывали, я бы, наверное, тоже сбежал, — наконец произнес он. — Ну а если мальчика никто не будет наказывать или еще как-то обижать, я думаю, он останется дома и станет хорошо себя вести. Впрочем, это все не имеет ко мне никакого отношения.

— Но это должно иметь к вам отношение, ваше величество, — возразил главный советник. — Вы повелитель этой страны, и проблемы ваших подданных — ваши проблемы.

— Это нечестно, — насупился Бат. — У меня есть свои дела, и мне хочется подняться наверх поиграть.

В этот момент принцесса Пушинка наклонилась и что-то прошептала на ухо королю, отчего тот заметно повеселел.

— Значит так, — провозгласил он. — Как только мальчишка еще раз убежит из дома или его отец еще раз его высечет, я попрошу, чтобы королевский палач как следует высек виновного. А теперь пусть оба возвращаются домой и ведут себя прилично.

Это решение было встречено аплодисментами, а Бат подумал, что, кажется, нашел удачный выход из трудного положения.

Затем вошли две старухи — одна толстая, другая тощая. Они ввели корову, причем одна держала веревку, обвитую за правый рог, а вторая за левый. Каждая утверждала, что корова принадлежит ей, и спорили они так громко, что королевскому палачу пришлось завязать им рот. Когда установилась тишина, главный советник сказал:

— А теперь, ваше величество, вам надо решить, кому же все-таки принадлежит корова.

— Я не могу, — пробормотал Бат.

— Вы должны, ваше величество! — хором воскликнули все пять советников.

Тут Мег опять что-то прошептало на ушко королю, и он снова кивнул. Дети всю жизнь жили в деревне, где было много коров, и потому девочке показалось, что она придумала хороший способ выяснить, кому же действительно принадлежит животное.

— Отошлите одну из женщин из зала, — распорядился король.

Тотчас же тощая женщина была удалена — ее заперли в маленькой комнатушке неподалеку.

— Принести ведро и скамеечку, — приказал король.

Когда и это распоряжение было исполнено, Бат обернулся к толстухе, велев предварительно развязать ей рот.

— Это моя корова! Она принадлежит мне! Я ее хозяйка! — заверещала толстуха, как только обрела дар речи.

— Стоп! — перебил ее король. — Если корова и впрямь твоя, подои ее.

— Конечно, ваше величество. Сию же минуту! — воскликнула она и, схватив ведро и скамеечку, подбежала к корове. Она села на скамейку, но не успела дотронуться до коровьего вымени, как корова так лягнула толстуху, что та полетела кувырком и ведро оказалось у нее на голове. Корова же преспокойно отошла от нее на несколько шагов и стала невозмутимо смотреть по сторонам.

Двое стражников подняли толстуху и сняли с ее головы ведро.

— В чем дело? — осведомился Бат.

— Ну, конечно, корова перепугалась, — прохныкала толстуха. — А я теперь буду вся в синяках. Любая корова станет лягаться, если ее привести в королевский дворец, ваше величество.

— Выведите эту женщину отсюда и пригласите вторую, — распорядился Бат.

Тогда толстуху выпроводили из зала и ввели тощую женщину, которой тоже было велено подоить корову.

Она взяла в одну руку ведро, в другую скамеечку и, подойдя к корове, нежно погладила ее и сказала:

— Ну-ка, Босси, веди себя как следует. Умница Босси…

Корова посмотрела на тощую женщину и преспокойно позволила той себя подоить. Бат подумал и сказал:

— Корова принадлежит тебе. Забирай ее.

Эти слова были встречены бурными аплодисментами всех собравшихся, а старший советник воздел руки к потолку и воскликнул:

— Нами правит новый Соломон!

Снова раздались аплодисменты, и Бат покраснел от гордости и радости.

— Скажи-ка, обратился он к тощей женщине, которая уже собиралась удалиться с коровой, — где ты достала такую симпатичную послушную Босси?

— Сказать по правде? — осведомилась женщина.

— Ну конечно.

— Я украла ее, ваше величество, — призналась женщина. — У той толстухи, которую вы заперли в соседней комнате. Но теперь уже никто не может отобрать у меня корову, потому что мне присудил ее сам король.

При этих словах в зале наступила мертвая тишина, а Бат покраснел еще сильнее.

— Тогда почему же тебе удалось так легко подоить эту корову? — сердито осведомился повелитель Ноландии.

— Просто та толстуха ничего не смыслит в коровах, а я знаю, как с ними обращаться, — отозвалась тощая женщина. — Всего наилучшего, ваше величество. — И она покинула зал.

Король, принцесса и все собравшиеся находились в явном замешательстве.

— Есть ли у нас коровы в королевских коровниках? — обратился Бат к Пуллилупу.

— Конечно, есть, ваше величество.

— В таком случае отдайте одну из них этой толстой женщине, и пусть она возвращается к себе домой. Ну а я на сегодня и так перетрудился и теперь пойду наверх поиграть со своей сестрой.

— Погодите! Погодите! — раздался чей-то пронзительный крик. — Я требую справедливости! Хочу королевского правосудия! Пусть восторжествует закон! Правосудие тетке короля!

Бат увидел, что тетя Рекка пытается подойти к трону, но ее удерживает стража. Наконец ей удалось отпихнуть солдат, и она подбежала к трону с криком:

— Справедливости! Я хочу справедливости, ваше величество!

— Что с тобой случилось? — осведомился Бат.

— Со мной случилось все! Ты новый король?

— Да, — сказал Бат.

— А я твоя тетка?

— Да, — снова сказал Бат.

— Тогда почему я живу в какой-то лачуге и одеваюсь в лохмотья? Разве не гласит закон, что все королевские родственники должны жить в королевском дворце?

— Она говорит правду? — обратился Бат к Пуллипупу.

— Да, ваше величество.

— Неужели я должен жить в одном дворце с этой старой метлой? — простонал Бат.

— Сам ты старая метла! — возопила тетка, грозя кулаком Бату. — Ничего, вот останемся наедине, я покажу тебе, как называть меня старой метлой!

Бат почувствовал, как его бьет озноб. Но он обратился к главному советнику.

— Скажи, король ведь может сделать все, что пожелает?

— Совершенно верно, ваше величество.

— В таком случае пусть ко мне подойдет королевский палач.

— Бат, что ты задумал? — тревожно воскликнула принцесса Пушинка, хватая брата за руку.

— Оставь меня, — огрызнулся тот. — Король я или нет?! Я помню, как тетка однажды меня высекла. Больно-пребольно. Шестнадцать ударов розгой — я считал.

Тем временем перед троном предстал палач и отвесил королю низкий поклон.

— Принеси розгу, — велел Бат.

Палач удалился и вскоре вернулся. В руке у него был длинный гибкий березовый прут.

— Отлично, — сказал король. — А теперь пусть эта женщина получит шестнадцать ударов розгой.

— Не надо, Бат, прошу тебя! — заступилась за тетю Рекку Мег.

Тетя Рекка упала на колени, молитвенно сложив руки, запричитала:

— Простите, ваше величество, я больше не буду! Умоляю вас, пощадите меня!

— Ну ладно, — отозвался Бат с улыбкой. — На этот раз, так и быть, прощаю. Но если ты будешь мешать жить мне и Пушинке, если вообще начнешь путаться у меня под ногами, то палач с тобой разберется. Заруби себе на носу: я король и не потерплю никаких глупостей. А теперь, если хочешь, иди наверх и выбери себе там комнатку. А мы с Пушинкой пойдем поиграем.