У входа в бар я нос к носу столкнулся с Дебби.

— Привет.

— Привет, Илья.

Судя по выражению лица, настроение у нее было немногим лучше моего. Отряхивая капли с плащей, мы вошли вовнутрь. Оба ирландца уже сидели за столиком прямо напротив двери.

— Привет, — кивнул я. — Давно ждете?

— Привет, Илья. Хай, Дебби. Только пришли.

— Не могли разбудить — из-за вас чуть не заблудилась в этом чертовом городе, — буркнула Дебби по-русски. — Что пьете?

— «Килкенни». Настоящее ирландское «Килкенни». Кто бы мог подумать, что в Петербурге людям наливают то же самое пиво, что и у нас?

Я скинул плащ и сказал, что пойду закажу пиво. «Мне тоже „Килкенни“», — сказала Дебби. «Хорошо», — ответил я. Принес бокалы, закурил, устроился поудобнее.

— Чертов дождь, — сказала Дебби, оторвавшись от кружки. — В первый же день у меня промокли ботинки.

Брайан и Мартин одновременно заглянули под стол.

— Что ты носишь? — спросил Мартин. — «Гриндерс»?

— Нет, «Йеллоу Кэбз».

— Нужно носить «Доктор Мартинс», — лениво сказал Брайан, — самые стильные ботинки на свете. Я ношу «Доктор Мартинс» уже лет восемь, и за все время ни одни ботинки у меня так и не промокли.

Он вытянул из-под стола свою затянутую в черные джинсы ногу и продемонстрировал черный же блестящий ботинок.

— «Доктор Мартинс» — это обувь дешевых пижонов, — сказала Дебби.

— Даже Папа Римский носит «Доктор Мартинс», — обиделся Брайан.

Мы обсудили достоинства и недостатки английской обуви. Брайан рассказал, что пару месяцев назад был на концерте модной группы «Banshees» и видел у их басиста совершенно улетные замшевые ботинки с пряжечками. «Ты знаешь, что их барабанщик — гей?» — спросил Мартин. Брайан не знал.

Разговор явно не клеился. Думаю, что вчерашнее происшествие не давало покоя не только мне. Брайан сходил к стойке и принес всем еще по кружке «Килкенни». Честно сказать, я был не в восторге от ирландских сортов пива и предпочел бы обычную «Балтику».

— Здесь есть бильярд? — наконец спросила Дебби.

— Есть.

— Ты играешь?

— Нет, — сказал я.

— А я бы сыграл, — сказал Мартин.

Я показал им, где продаются жетоны, с помощью которых можно было получить набор шаров, и мы переместились в бильярдную. Оформлена она была в виде кают-компании пиратского корабля — «Флибустьер» пытался оправдать название. По периметру вместо стульев — дубовые бочонки, с потолка свисают веревки и канаты, и даже парень, выдавший нам кии, был одет в кожаную жилетку на голое тело и повязку, прикрывавшую один глаз.

В бильярдной здоровенный бородатый тип лениво гонял шары, а его подруга, явно с трудом сохраняя равновесие, сидела рядом и упрямо тянула пиво. При нашем появлении тип бросил кий на стол, и они переместились в зал.

— Ты вообще никогда не пробовал играть? — спросила меня Дебби.

— Никогда. Питаю недоверие к любым видам спорта.

— По тебе не скажешь. Ты мускулистый.

— Я никогда не занимался никаким спортом, — повторил я.

— Глядя на твой нос, я думала, что ты бывший боксер.

— Да нет, это у меня просто жизнь такая. Чуть что — сразу получаю от нее прямо по носу.

— Хочешь, я научу тебя играть в бильярд?

Я сказал, что могу послушать, и она долго объясняла мне что-то насчет разного цвета шаров и того, почему именно нельзя забивать в лузу черный шар. После ее объяснений мне окончательно расхотелось учиться играть.

Мартин практически без замаха разбил шары, и они испуганно заметались по столу, глухо ударяясь друг о дружку. С немалым удивлением я отметил, что у довольно щуплого на вид Мартина чертовски сильный удар.

— Еще по кружечке? — спросил меня пристроившийся рядом Брайан.

— Давай, — сказал я.

Откровенно скучавший бармен выставил на стойку два высоких бокала. «Большое спасибо», — сказал ему Брайан. Бармен, не ответив, вернулся на свое место.

— У нас в Корке есть заведение, — сказал Брайан, когда мы вернулись в бильярдную, — называется «Dirty Sally», «Грязная Салли». Там всегда липкие столы, в пиве плавают дохлые мухи, тарелки моют раз в неделю, а официантов специально обучают хамить клиентам. Считается, что это очень стильно. Народ часами стоит в очередях, лишь бы попасть в этот бар…

Я закурил и посмотрел на Брайана. Он пускал дым кольцами и лениво поглядывал, как Мартин хлестко лупит по шарам, не оставляя Дебби ни единого шанса хотя бы вступить в игру.

— Слушай, Брайан, — сказал я. — Что ты обо всем этом думаешь? Я имею в виду Шона…

Он выдохнул дым, затушил сигарету и принялся выковыривать из пачки новую.

— Черт его знает… Я полночи уснуть не мог, думал об этом… Ты считаешь, это кто-то из нас?

— А ты думаешь, что это я?

— Да нет, тебе-то зачем? Ты, кстати, извини за вчера. В смысле — за то, что я сказал про тебя капитану. Просто я думал… Ну да ладно. По всему видать, это действительно кто-то из нас. Но кому мог помешать Шон?

— Вы дружили там у себя в Корке?

— В том-то и дело, что нет. Встретились только вчера утром в аэропорту. Я нескольких журналистов в Корке знаю, но это в основном политические хроникеры, а Шон, как я слышал, занимался культурой. А кроме того — он вообще парень странный… Тихий какой-то. Мы с Марти и Дебби как-то сразу разговорились. В самолете бутылку «Бифитера» выпили. А он сидел и всю дорогу читал какую-то книжку. Не нашего круга парень. Не такой, как мы. Не такой, как ты или я.

— Может, Мартин или Дебби знали его раньше?

— Ну, не знаю… Честно, не знаю. Не думаю. Ты считаешь, кто-то из них?

— Ничего я не считаю, — честно сказал я. — Бред какой-то.

— Точно, — кивнул Брайан. — Бред. Такое впечатление, как будто все это происходит не со мной… Кому понадобилось убивать Шона? Такой тихий парень…

Мартин играючи положил последний шар от двух бортов и кинул кий на стол. Так ни разу и не ударившая Дебби подошла к нам и, не спрашивая, вытащила сигарету из моей пачки «Лаки Страйк».

— Этот парень играет, как механизм. Ни единой ошибки.

— Я долго тренировал свои руки, — сказал сияющий, как начищенная пуговица, Мартин и в доказательство вытянул руки. У него были пальцы пианиста, тонкие запястья, мускулистые предплечья. Отчего-то я вспомнил, как вчера, в туннеле, когда зажегся свет, он стоял почти в такой же позе, как сейчас. Слегка наклонившись, выставив руки вперед. Вот только джинсы у него были густо заляпаны свежей черной кровью.

— О чем вы тут шепчетесь? — поинтересовалась Дебби. Курила она быстро и нервно, явно расстраиваясь из-за проигранной партии.

— О Шоне, — сказал я.

— Бедняга Шон, — не переставая улыбаться, бросил Мартин.

— Вы пытаетесь за парой кружек пива угадать, кто из нас троих его убил? — спросила Дебби.

— Нет, просто разговариваем. Не высказываем ни единого подозрения, — грустно улыбнулся Брайан.

— А я бы высказала пару подозрений. Как ты считаешь, Мартин, кто мог убить Шона?

— Понятия не имею.

— Ты, похоже, вообще не думаешь об этом?

— Нет, — покачал головой Мартин. — Меня это не касается.

— Как это не касается? — не унималась Дебби.

— Не заводись. Проиграла, а теперь злишься.

— При чем здесь «проиграла»? Как может не касаться смерть человека?

— Мы все когда-нибудь умрем.

— Это демагогия! Ты играешь, как машина, ты говоришь, как машина… Тебе что — вообще не жалко Шона?

— Жалко не жалко — какая разница? Шона убили. Кто? Я не знаю. С нами был этот… как его?.. русский капитан… Он пусть и расследует.

— Мартин! — укоризненно покачал головой Брайан.

— А что такого? До вчерашнего утра я этого парня вообще не знал. Конечно, очень неприятно, что все так получилось, но у меня в этом городе есть определенная программа. И я просто обязан ее выполнить. За мою поездку платит, между прочим, мой журнал. Я обещал редактору привезти несколько материалов. Так что я лично продолжаю работать. У меня времени рыдать нет. Все эмоции — после того, как работа закончится. Надеюсь, этот инцидент не помешает мне ее закончить.