— Пока, мама. — Телефон издал щелкающий звук, и все еще глядя на него, Финн пробормотал:

— Я — умница в свои тридцать два года. Они же еще дети в возрасте двадцати трех и двадцати четырех лет. Мама, как же ты могла так со мной поступить?

Финн положил на место трубку и нахмурился, глядя на Люси.

— В чем дело? — спросила она.

— Пока вы меня целовали, я согласился на то, чтобы мои братья приехали и жили со мной.

В его тоне прозвучала обвинительная интонация, и это неприятно поразило Люси. Она отступила назад, поставила руки на бедра и возмущенно сказала:

— Я вас не целовала! Вы сами меня целовали.

— Да, конечно, — ответил он с некоторым огорчением. — Финн сидел, прикрыв глаза рукой и как будто забыв о ее присутствии, об их разговоре. — Итак, они приезжают. Мои рука и спина зверски болят. Ну, а вы… вы теперь можете идти домой.

Гнев мгновенно оставил Люси, как только она вспомнила про ужасное падение Финна с лестницы.

— Мне так жаль, что вы получили столько ушибов, — сказала она, дотронувшись до его запястья. — Это я во всем виновата. Пожалуйста, позвольте мне отвести вас в больницу.

— Думаю, что я вынужден с вами согласиться. Боль ужасная. — Пока Люси ждала Финна, он поднял телефонную трубку. — Мне нужно позвонить в магазин. Я должен был быть на работе час назад.

Набрав привычный номер, Финнеган сказал Джиму Смитту, что он упал с лестницы и не придет на работу, по крайней мере, до полудня, если вообще сможет прийти. Пока он разговаривал, Люси слегка касалась мокрым полотенцем его спины. Какое-то неловкое движение причинило ему такую сильную боль, что он даже отпрянул.

— Осторожно!

— Извините.

Когда он положил трубку на место, она спросила:

— Где вы работаете?

— Я владею небольшим магазином мужской одежды — «Костюмы от Манди».

— Я не знаю, где такой магазин. Но я не очень разбираюсь в магазинах, где продают мужскую одежду. — Люси осторожно помогла ему снова надеть рубашку. Она подошла совсем близко, чтобы застегнуть ее и, пытаясь не смотреть на его гладкую, упругую кожу, на короткие волоски, поблескивающие на груди, спросила, стараясь переключить внимание с его тела: — У вас два брата?

— Да. Около двух недель назад они были у меня. Удивительно, что вы их не видели.

— Но ведь я и вас раньше не встречала, хотя вы и живете здесь.

— Да, верно. Братья приезжали ко мне уже два раза. Они пытались найти в городе работу. — Пока Люси, склонившись к нему, застегивала рубашку, Финн рассматривал ее мягкие рыжеватые волосы. — Я предлагал им подыскать что-нибудь на заводе электронных машин. Это быстрорастущая компания по производству компьютеров с центром в Оклахома-сити. — На какое-то мгновение Финн подумал о том, как легко было бы ее обнять.

— И что же? Они оба получили работу в одном месте?

— Да. Майку — двадцать три года, и он имеет разряд по своей специальности. Виллу — двадцать четыре, и он — квалифицированный мастер в своем деле. — Финн изучающе посмотрел на Люси. — С вами часто случаются подобные вещи?

Она взглянула на него широко открытыми невинными глазами.

— Что вы имеете в виду? Ничего такого со мной не случается. Вы — единственный, кто упал с лестницы на моих глазах.

— Из-за вас. Знаете, это вы толкнули меня ногой.

Щеки Люси порозовели, и она захлопала своими невероятно длинными ресницами, глядя на него.

— Я этого не хотела и говорила вам, что мне очень жаль…

— Пойдемте. Вы поможете мне спуститься вниз по лестнице?

— О, конечно. — Люси обняла его за талию, а Финн обхватил здоровой рукой ее за плечи, вдыхая при этом прелестный аромат духов. Невольно он подумал о том, что ему следовало бы чаще встречаться с девушками, тогда все было бы в порядке. Но если бы он часто встречался с ними, то не поцеловал бы сегодня Люси, лишив себя такого наслаждения.

— Вы не ответили на мой вопрос, — заметил Финн. — С вами часто случаются подобные вещи?!

— Никогда! У меня в первый раз захлопнулась дверь.

— Я тоже в первый раз упал с лестницы.

После того, как они вместе спустились вниз, Финн сказал:

— Плохи мои дела. Мои братья, как два молодых слона. Шумные, энергичные, вездесущие. Если они будут беспокоить вас, то не стесняйтесь, звоните.

— Ничего страшного.

— Не представляю, как я смогу учиться, имея их рядом.

— Можете приходить заниматься ко мне. У меня спокойно.

Он пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, не является ли такое приглашение результатом их поцелуя. Но Люси смотрела на ступеньки и вообще в последние несколько минут, казалось, не обращала на него, как на мужчину, никакого внимания.

— Спасибо. Я постараюсь как-нибудь с этим справиться, — сказал Финн, давая себе клятву держаться по возможности как можно дальше от нее в будущем, хотя они и жили всего в нескольких ярдах друг от друга.

Люси резко подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— О, только не поймите меня неправильно. Я, в сущности, помолвлена.

Теперь пришла очередь удивляться ему. И прежде чем подумать, он выпалил:

— Судя по поцелую, этого не скажешь.

Люси справилась с негодованием и, приподняв подбородок, сказала:

— Вы застали меня врасплох.

Финн задумался. Надо признать, что он тоже был застигнут врасплох, но что-то в ее ответе задело его за живое.

— А по-моему, быть помолвленным — это быть помолвленным, независимо от того, застали вас врасплох или нет. Вероятно, вы не так уж и любите своего мистера… Как там его…

— Мне бы не хотелось обсуждать с вами такие вопросы, — холодно ответила Люси, надеясь, что ее слова прозвучали сдержанно, хотя она вовсе не чувствовала себя спокойной. Поцелуи Финна Манди затронули все ее существо, потому что они были более волнительными и в большей степени тревожили ее, чем поцелуи Хиатта Вудсона. И даже циничное суждение Финна по этому вопросу, его оценка ее поведения вовсе не помогли Люси справиться со своими чувствами.

— Конечно, — довольно радостно сказал Финн. — А вам не придется объяснять мистеру, как там его… мое присутствие, если я вдруг приду к вам заниматься?

— Он терпимо относится к этому, как довольно либеральный человек в таких вопросах, — произнесла Люси, зная, что Хиатт был куда более либеральным в тех случаях, когда затрагивались его интересы, а не ее. — Ну, пусть это будет платонический поцелуй. Ведь я — ваша должница. Вы ушиблись, пытаясь помочь мне, — смущенно проговорила она, прекрасно осознавая, что уже давно с симпатией поглядывает на Финна Манди, еще три месяца назад, когда только купила себе эту кооперативную квартиру.

— Да, да. Вы правы.

Через час они уже вернулись из больницы. Люси помогла Финну вновь подняться по лестнице. Он явно устал, рука болела, гипс был очень тяжелым, несмотря на то, что поддерживался ярко-голубой повязкой. Когда они поднялись на площадку, Финн заметил две картонные коробки, лежащие прямо возле ступенек. В глубине площадки стояло еще больше вещей. Гантели и спортивная штанга лежали рядом с его дверью, а гитара была приставлена к стене. Финн невольно застонал.

— О нет… Мои братья уже здесь. Ну вот — это кульминация дня.

— Не ворчите. Смотрите на все веселее. Вы ничего себе не сломали. У вас всего лишь трещина предплечья. Это очень скоро заживет, — стала успокаивать его Люси с бодрым видом.

Ее слова привели Финна только в ярость.

— Спасибо, Люси.

«Но пусть наши пути больше не пересекаются», — добавил он про себя.

Финн замедлил, глядя на целую груду вещей.

— Моя мама назвала их мышками.

Люси засмеялась. Ее настроение значительно улучшилось после того, как она узнала, что Финн ничего себе не сломал и что у него всего лишь трещина предплечья.

— Всего лишь, — так сказал доктор.

Люси понравилось это слово, и она несколько раз повторила про себя: «всего лишь, всего лишь».

В эту минуту открылась дверь, и перед ними предстали братья Финна.