— Из-за чего могут стреляться авиаторы? — Горыныч лукаво дохнул огоньком в сторону.

— Из-за красивой женщины? — предположил Ганс Шмульке.

— Фф-фух! — отреагировал Горыныч. — Первым делом — самолеты! Ну а девушки — потом, как известно

— И какой же самолет они не поделили?

— Ме.210, — сообщил Горыныч. — Вася его считает секретным оружием люфтваффе и хитрой такой, технически революционной машиной, а Герман Вольф как персона обстоятельная и справедливая закономерно возражает. Слово за слово — схватились за револьверы.

Ганс Шмульке от такого известия схватился за голову.

— Можно подумать, если один подстрелит другого, это что-нибудь изменит в конструкции самолета!

— А может, им нравится поиграть немножко в дуэлянтов? — прищурился Горыныч.

— Играли бы в небе, — сказал Ганс. — В конце концов, что-то доказать касательно самолета можно только летая.

— Это-то так, но тут ведь целая легенда. Про «Мессеры», — сказал Горыныч. — Что они такие были замечательные. На самом деле история этого легендарного самолета сводится к захватывающей попытке объединить желание Германии добиться господства в воздухе с желанием концерна Messerschmitt добиться положения ведущего поставщика самолетов для Люфтваффе. Вокруг этого все и крутится. Политические, брат, интриги и их невинная жертва — самолетик.

— Погоди, — перебил Шмульке, — а при чем тут конструкция самолета?

— Я тебе о чем толкую? — возмутился Горыныч. — Ты меня хоть слушаешь? Перед войной и на протяжении первых лет войны профессор Вилли Мессершмитт был весьма влиятельной фигурой. Одолел и фактически задавил несколько фирм, в том числе — Henshel, Heinkel и Focke-Wulf.

— Ме.210, вроде бы, задумывался как многоцелевая машина, — припомнил Ганс. — Чуть ли не самого Геринга идея. Хотел создать элитарные эскадрильи тяжелых истребителей. А что не так?

— Да то, что есть такое дело — списывать на Геринга провалившуюся концепцию, — отозвался Горыныч. — Идея многоцелевого самолета не нова и возникала не только в Германии. Но в чем немецкая специфика? — Он замолчал и посмотрел Гансу в глаза.

— И в чем наша специфика? — подхватил Ганс.

— В том, что немецкий многоцелевой самолет должен был отвечать идее блицкрига. То есть этот самолет должен был поддерживать войска, ушедшие в глубокий прорыв, а также — морские операции. С незначительными переделками машина должна была действовать как тяжелый истребитель, скоростной бомбардировщик, пикирующий бомбардировщик, штурмовик, разведчик, ночной истребитель, торпедоносец и дальний тяжелый истребитель сопровождения. Прикинь? Фактически универсальный самолет.

— И почему же он не «секретное оружие» люфтваффе? — прищурился Ганс Шмульке.

— Потому что это был секретный больной котенок, над которым работали до войны и всю войну, да так и не довели до ума, — ответил Горыныч. — Ну, для начала предложили несколько альтернативных конструкций, из которых на вооружение приняли двухмоторный самолет Messerschmitt Bf.110. Сентябрьская кампания показала, что он имеет определенные достоинства. Были и минусы. Например, Bf.110 имел недостаточный радиус действия и ограниченную бомбовую нагрузку. Слабовата маневренность. Приняли логичное решение — создать новый самолет, обладавший достоинствами Bf.110, но лишенный его недостатков.

— Логика безупречная, — согласился Шмульке.

— Таким самолетом и стал Ме.210. Замена «Bf» на «Me» объясняется просто: в июле 1938 года фирма Bayerische Flugzeug-Werke сменила название на Messerschmitt AG.

— Ну так что же, исправили недостатки?

— Какое!.. Там такое началось. Политика, — многозначительно повторил дракон. — Вторым по влиятельности лицом люфтваффе был генерал Эрхардт Мильх, считавшийся правой рукой Геринга. Мильх желал во что бы то ни стало взять под свои контроль немецкую авиационную промышленность. Ему удалось заручиться поддержкой фюрера. Поэтому никто из высших офицеров и ведущих летчиков люфтваффе не смел высказывать критику. Что ж тут удивительного, если создавались довольно утопичные проекты, а работы над Ме.210 продолжались до конца войны!

Геринг пытался ограничить влияние Мильха с помощью Эрнста Удета. Летчик он был хороший, а вот администратор — из рук вон. В 1935 году Удет сделался инспектором истребительной и пикирующей авиации, а вскоре его назначили на должность начальника секции развития в Техническом департаменте люфтваффе. Именно Удет и поручил Мессершмитту работу над истребителями.

— Погоди, самолет же разрабатывали, усовершенствовали, испытывали наконец? — сказал Ганс.

Дракон посопел и потоптался на месте.

— Германия, как тебе известно, — страна бедная, — сказал он, и непонятно было, шутит дракон или говорит серьезно. — С ресурсами не очень. То есть очень, конечно, если пол-Европы завоевать, но вообще-то... Гхм. Да. О чем я?

— Об испытаниях, — напомнил Шмульке.

— Испытания Ме.210 сопровождались разного рода несчастьями и катастрофами. Первая случилась в июле 1940 года. Изменили профиль сопряжения центроплана и фюзеляжа, чтобы устранить турбулентность. Полеты показали малую эффективность нововведения. Прототип вернули в Аугсбург, где самолет получил просторную кабину с большей площадью остекления фонаря, крепления для пулеметов и аэродинамические тормоза. После этого самолет испытывали в роли пикирующего бомбардировщика. В ходе одного из полетов во время пикирования оторвалась правая часть руля высоты. Пилот, капитан Фриц Вендель, ведущий пилот-испытатель фирмы, выпрыгнул с парашютом, а самолет разбился.

Весной 1941 года была выпущена нуль-серия из девяносто четырех самолетов Ме.210А-0. Несмотря на испытания, продолжавшиеся полтора года, машины нуль-серии мало чем отличались от первых прототипов. Отчеты летчиков-испытателей игнорировались, и даже сам Мессершмитт не мог получить «добро» на переделку самолета. В общем, в серию пошел недоделанный самолет. Самыми тяжелыми дефектами конструкции были недостаточно прочный фюзеляж и ненадежное шасси.

— И что, так и сражались на недоделанных?

— Фактически — на «сырых», — сказал дракон. — Что только не делали! Идет война, кругом интриги, не хватает алюминия, самолетного топлива, в общем — полное бурление! Кое-кто поглядывал в сторону Америки. У них, в общем, с двигателями все было в порядке. Немцы про это вслух (пока война не кончилась) не говорили, конечно, но старались во что бы то ни стало превзойти противников по мощности самолетного двигателя. С подобными проблемами столкнулись и создатели Ме.210. Чтобы выйти из кризиса, немцы испытывали трофейные двигатели. В общем, старались как могли.

— Ну так а репутация «Мессеров»? — начал было Ганс.

— Мы подходим к основной проблематике предстоящей дуэли, — сказал дракон. — Первые Ме.210А-0, собранные еще в начале 1940 года, направили в испытательную группу. Пока они ждали Ме.210, летали на старых Bf.110. Они начали боевые действия над Англией летом 1940 года. Затем, облетав новые Ме.210, летчики составили об этих машинах довольно нелицеприятное мнение. Ну а что они должны были, спрашивается, думать после того, как командир звена, обер-лейтенант Хайнц Форгач погиб 23 сентября 1941 года, совершая пробный полет на Ме.210?

...Когда самолеты проходили модернизацию и переделку, их направляли в специальную экспериментальную часть Versuchsstaffel 210. В августе 1942 года эта эскадрилья получила статус боевой. База эскадрильи находилась в Зестербурге, центральная Голландия. Уже первый боевой опыт стал для эскадрильи печальным. Шестого сентября два Ме.210А-1 были сбиты английскими «Тайфунами» над Йоркширом. Один экипаж попал в плен, второй разбился вместе с самолетом. По уму, «Мессеры» заменяли потом «Юнкерсами», но вообще их выпускали до самого конца войны.

— Что поделаешь, связи! — сказал Ганс.

Донесся выстрел.

— Неужели без нас начали? — Дракон заторопился к месту дуэли. — Пошли смотреть!