— М-да, — покачал головой Василий. — И каковы причины?

— Криворукость, как и было сказано кое-кем из присутствующих, — улыбнулся вахмистр, покосившись на Горыныча. Змей сделал вид, будто ничего не слышит. — То есть, неподготовленность основной массы пилотов — конец войны, значительную часть личного состава выбило, новички не справлялись. И как второстепенный фактор недостаточная надежность двигателей «Jumo-004» и их низкой боевая живучесть, плюс катастрофическое положение со снабжением боевых частей.

— Зато был дан старт новой эпохе, — держался своей версии дракон. — Чехословаки начали делать свой Avia CS-92, копию «двести шестьдесят второго». В Советском Союзе построили аналог Су-9, причем оснащенный помянутыми трофейными двигателями «Jumo-004». У англичан тоже был очень похожий аппарат, «Глостер Метеор», единственный реактивный самолет союзников, успевший принять участие во Второй мировой. К маю 1945 года успели произвести двести десять «Метеоров», однако существенного влияния на ход войны они не оказали — техника считалась особо секретной, поэтому летчикам было категорически запрещено перелетать за линию фронта, чтобы не попасть в руки немцев при аварии...

— Интересно, откуда ты все это знаешь? — поинтересовался Вася.

— Потому что в отличие от вас, я еще и книжки читаю, — высокомерно сказал Горыныч. — Библиотека на нашей базе богатая, рекомендую заглядывать хотя бы по воскресеньям.

— Погоди, погоди! Книжки — они маленькие, а ты вон какой здоровый!

— Аудио-формат, — не смутился Горыныч. — Попросил библиотекаршу поставить диск, улегся под окном и слушай себе...

© А. Мартьянов. 04.05. 2012.

06. Оружие Победы

— У-ух, красотища какая, — аэродромные техники помогли Герману Вольфу выбраться из кабины Bf.109, вахмистр пошатываясь сделал несколько шагов по летному полю, с трудом развязал промокший насквозь шейный платок и вытер им капли пота на лице. — Сочувствую собственному вестибулярному аппарату, эдакие перегрузки!

— Как повоевалось? — к самолету, переваливаясь и клацая могучими когтями о бетонные плиты подошел Горыныч. Потянул ноздрями, изобразил на ящеричьей морде брезгливое выражение. — Фу, герр вахмистр, от вас несет будто от распоследнего клошара!

— Отцепись, змеюка злоязычная, — устало вздохнул Вольф. — Я ведь не подшучиваю над твоей кошмарной аэродинамикой? В воздухе ты больше похож на трамвай с крыльями! А если серьезно, то очень занимательный бой получился!..

— Это вы справедливо заметили, — подошел только что приземлившийся штаб-сержант Ричард Хопкинс выходивший в бой на «Аэрокобре», такой же красный и вспотевший. Протянул бинокль: — Взгляните, веселье пока не закончилось...

Точно. Над отдаленным холмами Эль-Халлуфа крутились несколько истребителей, устроивших впечатляющую «карусель». Дракону, обладавшему феноменально острым зрением (сам Горыныч уверял, будто способен разглядеть с высоты спрятавшийся под масксетью МС-1 с танкистской базы) цейссовская оптика не требовалась:

— Под бортовым номером 11 наш Василий летает? — басом комментировал змей. — Молодец, ничего не скажу, с виража ушел в контролируемый штопор, заходит «Худому» с нижней полусферы, из слепой зоны!.. Есть!

Синее небо прочертила дымная полоса, «сто девятый» развалился на части еще в воздухе. Бой, похоже, подходил к закономерному финалу — свалка «пятнадцать на пятнадцать» перешла в стадию одиночных поединков, где верх одерживали более опытные пилоты.

Ла-5 товарища младшего лейтенанта, поврежденный, но продолжавший уверенно держаться на крыле, совершил посадку через минуту.

— Счет пятнадцать шесть, — прохрипел Василий, оказавшись на твердой земле. — Я, наверное, четверть живого веса за этот вылет потерял. Пить дайте!..

Хопкинс посмотрел на русского сочувственно и передал бутылочку с минеральной водой. Одним из серьезных неустранимых недостатков Ла-5 (в девичестве ЛаГГ-3 М-82) был очень серьезный нагрев кабины во время полета — если верить мемуарам эпохи Второй мировой, "летчиков мучила африканская жара, а подошвы сержантских кирзачей спекались и трескались после десяти полетов".

— Все в душ, — выдохнул Вася, опустошив бутылочку «Соленых вод из Йеллоустона». — А потом в столовую, я голодный как волк!.. Но бой этого стоил!

* * *

Полчаса спустя вся компания собралась в офицерском клубе — на авиабазе снабжение было на порядок лучше, чем у танкистов, авиаторов кормили на убой, в столовую поставляли французское красное вино: руководство не скупилось. Горыныч, не способный пройти внутрь из-за своих немалых габаритов, просунул узкую голову в окно: послушать разговор и, если надо, поспорить — дракон был тварью общительной, умной, но слишком уж язвительной.

— Горыныч, можно тебя попросить?.. — Вася вынул из портсигара папиросу «Казбек». Змей понял, в чем вопрос и аккуратно выпустил тоненькую струйку пламени. — Спасибо. Ты настоящий друг.

— Да-да, рассказывай. Использовать меня, древнее, почтенное и волшебное существо в качестве зажигалки?.. Ладно, проехали. Рассказывай, что было сегодня?!

— Титаномахия, — фыркнул младший лейтенант. — Сам ведь знаешь, из-за дефицита летного персонала в большинстве боев полный состав не набирается, а тут две полноценные команды на машинах шестого уровня! До сих пор голова кругом! Противнику повезло меньше, техническое превосходство было на нашей стороне — в основном Ла-5 и Bf.109. Хопкинс, думаю вы меня извините, но ваши соотечественники на этот раз показали себя из рук вон плохо, хотя я продолжаю считать «Аэрокобру» одним из лучших истребителей своего времени!

— Чепуха, мистер лейтенант, — отмахнулся штаб-сержант. — Вдобавок во вражескую команду попали несколько машин пятого левела, а Grumman F4F Wildcat конкурировать с «Мессершмиттом» или «Лавочкиным» способен только в случае исключительного мастерства пилота — все-таки авиация тогда развивалась стремительно и отдельные модели устаревали буквально за два-три года!..

— Несомненно, — подтвердил Вольф. — Может быть за одним исключением — Bf.109 разных модификаций оставался основным немецким истребителем во время всей войны, перевооружиться на реактивные самолеты времени не осталось...

— Правильно сказал: «разных модификаций», — кивнул Вася. — У Германии исходно была отличная модель истребителя, которую можно было усовершенствовать на протяжении нескольких лет! А советским конструкторам потребовались огромные усилия, чтобы нащупать верную линию развития — предвоенные самолеты вроде «Ишачков» устарели безнадежно. Да взять хотя бы мой Ла-5, сколько с ним было мучений! Прежде всего, из-за перегрева двигателя М-82 и масляной системы!

— Но выход нашли, иначе эта машина никогда не поднялась бы в воздух, — ухмыльнувшись, подсказал Горыныч. — Причем выход очень оригинальный.

— Точно. Спас случай — на заводе случайно нашли забытый ящик, в котором находился новенький маслорадиатор с паспортом, причем с охлаждающей поверхностью раза в полтора больше, чем у того, что стоял на самолете. Показали конструктору Лавочкину, он определил, что это радиатор от мотора М-107 для КБ Яковлева... Лавочкин приказал вернуть радиатор, откуда взяли, но генерального обманули: кто-то отвлек Лавочкина, сказав, что звонят из Москвы, и тот ушел. Вызвали конструкторов, быстренько сняли эскизы, нашли подходящую болванку для выколотки обтекателя и ночью установили обтекатель на самолет. Через день или два самолет был готов. Внешне он остался почти таким же, как и прежде, но чуть подросла бородка маслорадиатора под двигателем, сверху по капоту прошел воздухозаборник, из вооружения оставили только две пушки...

— А что сказал Яковлев? — поинтересовался вахмистр.