Гренадцы не вылезали из выпусков новостей. Последней сенсацией Тринидада был гренадец двадцати четырех лет, женившийся на тринидадке восьмидесяти четырех. Их фотографии часто появлялись в газетах, кинопродюсеры уговаривали их появляться на публике, и пошел слух — возможно, его пустили проправительственные силы, — что действующий лидер оппозиции предложил этому гренадцу выдвинуться на ближайших выборах кандидатом от оппозиционной партии. В интервью «Санди Гардиан» — с фотографиями невесты, кормящей цыплят, и жениха в роли судьи на футбольном матче — гренадец рассказал, что в Гренаде у него четверо детей (таким образом, доказывая лживость одного из бытующих слухов). Он оставил их мать потому, что она и ее семья слишком «торопили» его с браком.
Это как-то утром и обсуждалось в одном такси в Порт-оф-Спейне.
«Эх, вертихвостка бессовестная эта старуха, если хотите знать, — сказала дородная женщина рядом со мной. — Господи ты ж Боже мой! С утра она страшная, наверно, как смертный грех! Мне илятидесяти нету, а как гляну с утра на свою рожу, так прям страх берет».
«Когда мой ко мне приставать начинает, — сказала женщина на переднем сиденье, — меня это так бесит, так бы по морде и съездила! Ну, я просто спиной к нему поворачиваюсь, слышь. И дышу такая, типа я тут сплю, дрыхну я!»
«Правильно, девка. А мне сказала соседка, что этому гренадцу только учиться надо. Он валит на свою учебу, а она дома цыпок кормит. Видела, в „Гардиан“ было, как она своих цыпок кормит?»
Из «Тринидад Гардиан»
Показ мод
Руководство «Старлайт Драйв-Инн и Поллянна», нового магазина детской одежды, устроило замечательный показ детской моды в кинотеатре в воскресенье в полдень, перед началом сеанса. Не говоря уж о прелестных платьях, а они были восхитительны, маленькие модели, мальчики и девочки, одному малышу не было еще и двух, были совершенно потрясающи, полны самообладания и спокойствия. Список одежд начинался с купальных костюмов «Балон», в стиле Брижит Бардо, но, несомненно, и сама Б. Б. не могла бы лучше представить свой костюм, чем Кристина Козье и Рената Лопес; не говоря уж о господине Бэрри Венте и его бикини аля Марлон Брандо… Среди наиболее восторженной публики были миссис Исаак Акоу с внуками, мистер и миссис А. Диксон, мистер и миссис Денис Крукс с детьми, мистер и миссис Франк де Фрейтас с семьей.
Тринидад считает себя современным, и другие страны Вест-Индии признают его таковым. В Тринидаде есть ночные клубы, рестораны, бары с кондиционерами, супермаркеты, фонтанчики с содовой, аптеки с мороженым, здесь можно, не вылезая из машины, посмотреть кино и даже снять деньги со счета. Но «современность» для Тринидада — это еще кое-что. Это означает неизменную быстроту реакции, желание переделать себя, готовность воспринять все, что фильмы, журналы, комиксы подают как американское. Королевы красоты и показы мод — это современность. Современность — это имя Луи (в Тринидаде произносят Лоис), которое пришло на остров в 1940-х годах вместе с Луи Лейн, героиней американского комикса «Супермен». Просто радио — не современно. Коммерческое радио — да: когда я был подростком, не знать последней мелодии из рекламы означало быть примитивным.
Быть современным означает отказываться от местных продуктов и употреблять только те, которые рекламируются в американских журналах. Отличный кофе, выращиваемый в Тринидаде, пьют только самые бедные и некоторые англичане-экспаты среднего класса. Все остальные пьют «Нескафе» или «Максвелл Хаус», или «Чейс», или «Санборн» — он дороже, но рекламируется в журналах, вот все его и пьют. Элегантные и удобные кресла с регулируемой спинкой и мягкими подлокотниками, сделанные из местного дерева местными мастерами, не современны и исчезли отовсюду, кроме беднейших домов. Их место заняла импортная трубчатая стальная мебель, гонконговские стулья из пластиковой соломки и длинные, тонкие стулья из чугуна.
В своей статье, опубликованной в «Каррибиан Квортели», журнале университетского колледжа Вест-Индии, д-р Альфред П. Торн исследует экономические последствия этой «очевидной психологической особенности». «Большое число островитян среднего и высшего класса, — пишет он, — избегает регулярного потребления многих местных корнеплодов и других сельскохозяйственных продуктов и предпочитает импортированные артикулы соответствующей пищевой ценности (обычно по более высокой цене)». Он предлагает, чтобы политические лидеры и новая элита показывали пример, и это будет куда более эффективно, чем «страстно проклинать и пламенно проповедовать».
«Существует ли сколько-нибудь достаточное основание, по которому в системе престижа сладкий картофель и тому подобное не могут служить пищей среднего и высшего класса нашего общества? Разве утонченные английские бароны и графы или даже самые изысканные принцессы королевского дома не разделяют простой „ирландский“ картофель с английскими докерами? Даже то, что кокни прозвали скромные корнеплоды „мотыгами“, не отвратило аристократа-потребителя».
Это старая проблема Вест-Индии. Еще Троллоп, говоря о Ямайке, печалился в 1859 году:
По всему острову можно заметить, что людям нравятся английские блюда, что они презирают — или притворяются, что презирают, — собственные продукты. Тебе предложат суп из бычьих хвостиков, когда черепаший суп куда дешевле. Ростбиф и бифштекс встречаются за обедом и ужином. В огромных количествах поглощается пиво. В то время как ямс, авокадо, горная капуста, бананы и еще двадцать превосходных плодов могли бы накормить все собрание, люди настаивают на том, чтобы им подавали плохой английский картофель; а их желание есть английские маринады уже смахивает на одержимость.
Чарльз Кингсли, который спустя десять лет провел зиму в Тринидаде, в рассказе «Наконец» поведал историю об одном немце, который, учитывая, что Тринидад производит сахар, ваниль и какао, решил производить в Тринидаде шоколад. Так он и сделал, и цена этого шоколада была в четверть от стоимости импортного. «Но светлые креолы ни в какую не покупали его. Он не мог быть хорошим; он не мог быть настоящим, если только он дважды не пересек Атлантику сначала вперед, а потом назад — из Парижа, этого центра всякой моды». Туристы на Ямайке часто жалуются, что им неоткуда взять ямайской еды. И однажды, когда в одном небольшим клубе для интеллектуалов в Порт-оф-Спейне я попросил желе из гуаявы, у них оказался только джем из сливы-венгерки.
Так что современность в Тринидаде оказывается лишь крайней восприимчивостью людей, которые, будучи не уверены в себе, не имея ни собственного стиля, ни вкуса, страстно жаждут инструкций. В Англии и Америки для них есть глянцевые журналы; в Тринидаде инструкции поставляют рекламные агентства, которые пользуются большой популярностью не только из-за этого, но и потому, что реклама сама по себе уже современная вещь.
Было время, когда в Тринидаде не было агентств, и самое большее, на что мы оказались способны в копирайтинге, это «Свежесть морского бриза в бутылке» (компания «Лимакол») и «Если вы не пьете ром — это ваше дело;
если пьете — то наше» (Мистер Фернандес). В остальном мы обходились списком уцененных товаров и обычными сагами о плохом дыхании и прилагающихся к нему зубных пастах. Теперь все изменилось. Давно известно, что о стране можно судить по ее рекламе. Рекламные объявления Тринидада очень поучительны. Человек с черной повязкой на глазу используется в рекламе не гавайских рубашек, но алкогольных напитков. Бермудские бисквиты рекламируются как «линейка превосходных крекеров», среди которых «крекер „Мопси“ для юных сердцем» — что звучит так же загадочно, как и слоган на тринидадском грейпфрутовом соке: «Улыбка доброго здоровья — здесь внутри». «Крикс» (тоже из бермудской линейки) — это «уже сам по себе обед». Поломав голову над упаковкой, приходишь к выводу, что смысл всего этого в том, чтобы убедить тринидадцев, что бермудские бисквиты — это и в самом деле «крекеры», те американские штуки, которые американцы едят в фильмах и комиксах. В рекламе обычного рома из дубовых бочек (кажется, это был ролик на десять секунд, но может быть, я путаю его с другими роликами) несколько смеющихся, хорошо одетых, тщательно отобранных по цвету тринидадцев стоят у стойки бара. Ни одного черного. По-настоящему черный актер снимался в роли руки, высовывающейся из гаража в ролике «Я всегда так и хотел, у меня всё, как у Шелл», а черные лица используются обычно в рекламе велосипедов, крепкого пива и тому подобного.