— Осторожно, — предупредила Маргина и Онти, плавно спикировав, пробежала несколько шагов и спрятала крылья в себя. Они пошли к дому Лотта, соорудив на лицах мину сочувствия, причём у Онти, она, почему-то, покрывалась рябью, как вода. Уроки Маргины помогли Онти владеть телом, а открывшаяся возможность менять его, как увлекательная игрушка будило в ней желание экспериментировать. Они открыли дверь и застыли.

Лоори и Русик сидели за столом, а Балумут угощал их молоком из большой крынки. Обернувшись на скрип двери, Балумут их спросил:

— Молока хотите? — и полез к полке, чтобы снять кружки.

Мо и Маргина стояли у дверей и смотрели на Лоори и Русика, а Онти присела к столу и, улыбаясь, спросила у Лоори:

— Ты как здесь оказалась? Сбежала?

— Почему сбежала, — обиделась Лоори, — мне дядя Неф разрешил.

— Причём здесь Неф? — не поняла Маргина, но Мо, давно поковырявшись в головах Русика и Лоори, сообщил ей: — При том, что он всё организовал.

— За Лоори схватятся, — сказала Маргина, всё ещё не понимая.

— Не схватятся, — убеждал Мо, — Блуждающий Неф прикидывается Лоори.

— А как же её женихи? — не унималась Маргина.

— Мне бы тоже интересно на них посмотреть, — хмыкнул Мо.

Пока они препирались, за дверью послышались голоса, и в неё ввалилась вся компания: король с Манрионой, Доностос Палдор с Полинией и Хабэлуаном, а впереди Лотт и Вета. Все застыли возле дверей и смотрели на Лоори, как на привидение.

— Может, у кого есть вопросы? — смеясь, спросила Маргина. Вопросы были, и Мо пришлось трижды объяснять присутствующим, каким образом Лоори оказалась в доме у Лотта. Вскоре, по мере того, как приходило осознание происшедшего, народ веселел, и радостные крики огласили вдруг ставший тесным дом Лотта.

Было время обеденной дойки, и Вета понеслась к стаду с ведром, но вскоре вернулась, мрачнее тучи, и спросила у Балумута:

— Ты что сделал с коровами?

— А что? — спросил Балумут, имевший беседу с королём.

— Они не дают мне молока, — растерянно сказала Вета.

— Их нужно пососать, — посоветовал медведь, и повернулся к своему высокопоставленному другу.

— Балумут!!! — крикнула Вета, вне себя.

— Простите, Ладэоэрд, — жеманно сказал медведь королю и бросил через плечо Вете: — Пойдём, научу.

Издали наблюдавшие за дойкой, увидели, как Балумут лёг под корову, взял в пасть сосок и пососал немного, а потом уселся на кусок колоды и принялся корову доить.

— Примерно так, — сказал Балумут и отправился к королю, продолжать прерванную беседу, оставив расстроенную Вету с коровой наедине.

— Кажется, здесь всё в порядке, — сказала Маргина, — полетели, пока нас не припахали доить коров.

Усевшись в тарелку, они на прощанье помахали Онти рукой и скрылись в небе, направляясь к Земле.

* * *

Когда они сверху подлетали к солнечной системе, Маргина, заворожённо глядя на Солнце и планеты, сияющие в глубокой темноте, воскликнула:

— Какая красота!

Рассматривая всё великолепие небесной панорамы, Маргина мучилась только одним вопросом, который она и задала Мо:

— Скажи мне, Мо, какой художник создал такую картину?

— Всё, что знаю я, знаешь и ты, — ответил Мо.

— Одно отличие, — улыбнулась в ответ Маргина, — я не знаю, как моими знаниями воспользоваться.

— Нам вон туда, — сказал Мо, показывая на голубой шарик, увитый белёсым туманом. Вокруг шарика двигался большой серый спутник.

Они подлетали к Земле с тёмной стороны, чтобы вместе с солнцем начать его дневной путь. Под ними, кое-где прикрытое облаками, раскинулось верхнее полушарие, присыпанное снегом.

— Там что, холодно? — спросила Маргина.

— Чего ты боишься, тебе же всё равно? — удивился Мо.

Они летели вдоль огромного материка, а внизу, под ними, начиналось утро.

— Где здесь Киев? — спросила Маргина, поглядывая вниз.

— Ещё рано, вон там, впереди.

Маргина вертела головой рассматривая планету.

— Мо, посмотри, сзади за нами какая-то штука летит, — сообщила Маргина, оглядываясь.

— Ракета «Танюша», — сказал Мо, считывая информацию из прикосновений на корпусе.

— Может она и «Танюша», — согласилась Маргина, — только она нас скоро поцелует.

На разговор ушло полпрасека, на прыжок прямо через стекло колпака — прасек, а ещё через прасек раздался взрыв, который детонировал тарелку и она выплеснула из себя всю энергию. Её взрыв прогремел громом в морозном воздухе, вышибая все окна в округе.

— Инопланетяне, — деловито спросил их мальчик, когда они врезались в землю. Маргина, застрявшая по пояс в грунте, подтянулась на руках и вытащила тело, оставив в промёрзшей земле дымящуюся дыру, потом порылась в голове мальчугана и сообщила:

— Русские мы, из Киева. С дороги сбились.

— Киев далеко, по прямой две тысячи километров от нас, — мальчик показал на юго-запад, внимательно рассматривая Мо.

— Заплутали, — согласилась Маргина.

— Как тебя звать? — спросил мальчик у Мо.

— Мо, — сообщила ему Маргина, слизнула ассоциации из головы мальчика и затряслась, хихикая. «Чмо, — подумал мальчик, — странное имя».

Через час мальчика допрашивали дяди в гражданском из Челябинска, а некоторые дяди были из Москвы. Мальчик сообщил, что дядя Чмо, а тётя, ничего, красивая.

Тётя и дядя Чмо, шагая по заснеженному полю, в это время раздумывали, каким способом попасть в Киев: то ли запрыгнуть в самолёт, летящий в Москву, то ли сесть в поезд и ехать до Харькова. Решили, что самолётом быстрее, тем более, что в летящем над ними Боинге-767 были два места в бизнес классе. Появившиеся пассажиры в авиалайнере немного смутили стюардессу, но она решила, что раньше их не заметила.

— Вам воды, виски, водочки? — спросила она у них, рассматривая их странную одежду. Впрочем, может они иностранцы, что и подтвердила дама, сообщившая, немного коверкая слова:

— Мне лимонный сок, а Мо дайте стаканчик водки.

Стюардесса ушла, а Маргина сказала Мо:

— Настрой свои вкусовые симпоты. Узнаешь, что чувствуют люди.

Принесённый стюардессой стакан водки Мо выпил, как воду, ничего не почувствовав. Маргина кивнула стюардессе, и та принесла ещё один стакан, который не дал никакого эффекта. Стюардессе самой стало интересно, и следующий стакан она принесла по собственной инициативе.

— И как? — спросила Маргина.

— Никак, — ответил Мо, и Маргина с сожалением вздохнула: рассказы Элайни о Земле сильно преувеличены. Они были где-то возле Казани, когда Мо неожиданно провалился сквозь сидение и выпал из самолёта. Маргина успела вытянуть руку и водрузить его на место. У пилота на пульте вспыхнула лампочка разгерметизации ВИП салона, но сразу потухла. Лампочка вспыхивала ещё пару раз, и второй пилот вышел проверить.

Всё было нормально, если не считать пассажира с дамой, который немного перепил. Когда пилот подошёл к нему, тот схватил его за китель и спросил:

— Ты меня уважаешь?

— Уважаю, — снисходительно сказал пилот и вцепился за пассажира: они висели под самолётом, болтаясь в воздухе. Чья-то рука схватила их за шкирку и втянула в салон.

— Спасибо, — сказал пилот даме, державшей его за шиворот, и отправился к стюардессе, где у неё на глазах хлебнул стакан водки.

— Ты этому пассажиру, — сказал пилот, показывая на Мо, — больше водки не наливай.

В аэропорту Маргина усадила Мо в такси и поехала на Киевский вокзал, всего пару раз потеряв его на шоссе. Второй раз через Мо успел переехать грузовик, шофёр которого дико извинялся, когда Маргина вытаскивала Мо из-под колёс.

На вокзале Маргина попросила Мо сделать денежку, и он соорудил пятитысячную купюру размером с газету. Уменьшив её до приемлемого размера, Маргина сунула её в руки таксиста. Тот долго её рассматривал, спрашивая: «А у вас другой нет?» — на что Маргина ответила, что сдачи не надо и потянула Мо на поезд, зарекаясь когда-либо его поить чем бы то ни было.

На границе у них спросили паспорта, но Маргина сказала, что они не местные. Пограничник хотел их задержать, но, после слов Мо: «Ты меня уважаешь», — побывал вместе с ним под вагоном и решил, что граница от двух иностранцев не пострадает. Поспешно убежав, он оставил свою фуражку в купе, которую Мо натянул на голову и пошёл проверять документы, проставляя в паспортах печать с надписью: «Деканат».