прослушал, как оркестр исполнил обязательное «Броня крепка и танки наши быстры»,
после чего толкнул речь.
— Товарищи танкисты! В ознаменование Дня международной солидарности
трудящихся...
— Мы, безусловно, трудящиеся, — согласился Ганс Шмульке. Обычно немцы всегда
посещали культмассовые мероприятия у иванов хотя бы потому, что от комиссара можно
было услышать полезные сведения: Парамон Нилыч, увлекшись ораторским искусством,
мог непроизвольно открыть завесу тайны над грядущими нововведениями. — Очень даже
трудящиеся! Герр лейтенант, сколько у нас боев?
— Только на VK4502 одна тысяча двести тридцать два, не считая тех, когда нас
пересаживали на другие машины, — не задумываясь ответил Отто Фюрст. — Причем за
два минувших года один только наш экипаж уничтожил почти две танковые армии,
немногим меньше полутора тысяч машин. Что-что, а статистику я помню преотлично —
показатели не самые выдающиеся, но у других и этого не наблюдается...
— Подумаешь, герои, — широко улыбнулся слушавший разговор Степа Жилин, мехвод
КВ-220-Т. На подарочной «Розетке» ездили внушительные широкоплечие дяди, все до
единого с офицерскими званиями: наиболее опытный экипаж, обитавший на базе с
окончания ЗБТ. — У вас максимальное число фрагов за бой какое? Девять? А у нас
четырнадцать!
— Вы, Степан, сравниваете несравнимое, — вежливо ответил лейтенант Фюрст. — У вас
какой уровень? Пятый? Полупесочница? Очень, конечно, красиво — выезжать к
маленьким на этом непробиваемом мастодонте и устраивать геноцид!
— А ведь было дело, КВ-220 сам себя не пробивал, — мечтательным голосом ответил
товарищ Жилин. — Отлично помню первый день после релиза и жесткого вайпа: ни у
кого серьезных машин еще нету, только Бета-тестерам выдали толстяков. Массовый
свальный грех на «Розетках» в Ласвилле, тринадцать сгоревших танков с одной стороны
«кишки», дюжина с другой... Но сейчас да, зверь-машина стала.
Шмульке и герр Лейтенант переглянулись: Степа косвенно подтвердил имевшиеся
подозрения о том, что КВ-220 втихомолку апнули — ученые мужи из секретного НИИ
господина Storm‘а что-то там подкрутили в характеристиках, в результате чего только
редкие неудачники не могли теперь получить на «Розетке» «стальную стену»,
«бронебойщика» или «снайпера».
Парамон Нилыч тем временем глаголил: месяц предстоит праздничный, следовательно,
товарищи, нас ожидают приятные сюрпризы, от утроенного опыта, до скидок на золотые
снаряды. Экипажу Т-34-85 — особое внимание, поскольку четыре недели вы будете
привозить удвоенное количество серебра, но самое главное...
Комиссар неожиданно запнулся на полуслове и даже чуть покраснел, будто едва не
разгласил военную тайну. После паузы продолжил:
— Кхм... Словом, командиру «восемьдесятпятки» по окончанию митинга пройти в мой
кабинет для специального инструктажа!
Ганс Шмульке понимающе хмыкнул. Последние два дня на базе происходили некие не
слишком заметные на первый взгляд странности. Во-первых, в самый дальний ангар в
котором обычно стояла тестовая техника, глубоко ночью привезли какую-то новую
машину. Вокруг выставили двойную охрану, внутрь не пускали никого кроме
представителей центрального офиса, шмыгавших между штабным корпусом,
техническими службами и бухгалтерией пряча глаза и не отвечая на вопросы.
Во-вторых, при штабе поселился неизвестный никому экипаж, пять человек, вроде бы
немцы. Обедать в общую столовую они не приходили, в получивший большую
популярность среди личного состава французский офицерский клуб не заглядывали, на
общем построении не появлялись. Терзаемый любопытством Ганс Шмульке попытался
было проникнуть на второй этаж штабного здания, но был без лишних разговоров
выставлен вон службой безопасности — успел только заметить, что новенькие в чинах не
ниже гауптмана и обер-лейтенанта, значит после Академии...
Что бы это могло означать? Пасьянс не складывался — даже вокруг наглухо
засекреченных образцов и прототипов техники еще не запущенных в серийное
производство эдакой таинственности не разводили. По крайней мере всем были известны
приблизительные характеристики немецких ПТ-САУ на базе серии;, выпуск которых
откладывался уже который месяц.
По обсуждению проблемы с герром Фюрстом и остальными членами экипажа пришли к
выводу, что готовится некий необычный и уж точно небанальный инвент, похлеще
недавней шуточки с драконами на авиабазе. В конце концов, откуда вдруг в каталоге
наград появилась невиданная раньше уникальная медалька с изображением трех
золотистых Т-34-85 и «Tiger» в зимнем камуфляже?..
— Не будем ломать голову, — лейтенант подтолкнул Ганса Шмульке локтем. — Если
господин Storm действительно задумал некую глобальную пакость, нас она касаться не
будет: праздники-то у русских, значит все сюрпризы касаются только советских
экипажей. Надеюсь, если они и впрямь попадут в необычную ситуацию, хоть кто-нибудь
догадается включить видеозапись боя и затем продемонстрировать всем
заинтересованным.
— Согласен, — кивнул Шмульке. — Нам остается только ждать грядущего патча и
новостей из русской казармы. Кстати. Если сегодня День Труда, то почему бы не засучить
рукава и не отметить праздник победоносным заездом на нашем «Тапке»? Улучшить
статистику? А то иваны с КВ-220 совсем зазнались!
62. Он где-то рядом...
— Кажется, теперь понятно, что конкретно у нас происходит, — задумчиво протянул Ганс
Шмульке. — Ничего себе сюрпризы у господ разработчиков!..
В столовой, как казалось, собрался весь персонал базы. Ремонтные боты скромно
переминались с ноги на ногу у входа, пришли американские самоходчики и французы с
AMX 50 120, китайцы засели в дальнем уголке, мрачная как туча мадам Ротвейлер
приволокла папку с отчетами и ведомостями. Неслыханные новости затмили даже
всеобщее обсуждение недавнего патча и заметно снизили интерес к новым советским
машинам.
Захар Бодров, командир Т-34-85, выглядел грустно, если не сказать подавленно. По
возвращению из последнего заезда, когда его экипажу пришлось столкнуться с
неизвестной напастью, сострадательные ребята с КВ-220 немедля налили Захару стакан
ядреной «Переваловки», который тот выпил словно воду. Лейтенант отчасти пришел в
себя, обрел дар речи, а дальше...
Дальше, как однажды выразился великий писатель Михаил Булгаков, «грозные матерные
слова запрыгали по комнате, как град по подоконнику». Захар не стесняясь в выражениях
и не стыдясь эмоций в ярких и доходчивых фразах обрисовал свое отношение к событиям
на Малиновке, когда команда из пятнадцати «восемьдесятпяток» была разнесена
вдребезги и пополам одним-единственным танком обозначавшимся в списке как «Der
Weisse Tiger».
— Он появляется редко и только на одном-единственном полигоне, Малиновка, —
объяснял Захар, одновременно потребовав следующую дозу самогона. Командир КВ-220
молча налил. — Но, скажу я вам, это нечто неслыханное...
— Хотя бы приблизительные технические характеристики известны? — подался вперед
комиссар Котятко. — Я вот о чем думаю: не тот ли это абсолютно засекреченный образец,
что привезли на неделе в шестой ангар для тестовой техники?..
— Характеристики... — скривился лейтенант. — Очень хорошие у него характеристики!
Замечательные! Сказочные! Обычный «Тигр» какого уровня, никто не напомнит?