– Никогда! Этого не будет никогда, слышите? – кричала на всю округу девушка.

Больше всего ей хотелось убежать, все равно куда. Но старуха крепко держала ее за руку, а с кучерского сиденья за их прогулкой внимательно наблюдал Ричард.

Узница. Она узница долгого, бесконечного кошмара, выхода из которого, кажется, нет.

– Не отворачивайся, это бесполезно, – сказала старуха. – И кстати, я больше тебе не буду давать отвары. Хватит спать. Мы проехали уже большую часть пути, остаток дороги ты проведешь связанной. Сама понимаешь почему.

* * *

Только теперь, без ведьминого зелья, Магдалена обратила внимание на окружающий пейзаж, скупой и однообразный. Зеленые луга и густые леса попадались реже, почва становилась все более каменистой. По всем признакам, они двигались на север, но как долго они еще будут в пути и как далеко они от Лондона – одному богу известно.

Стоппарды связали девушку хитрым образом: ремень охватывал ее талию и ноги, руками она шевелить могла, но дотянуться до туго затянутых узлов не получалось.

Как только начинало темнеть, старуха останавливала лошадь и разбивала лагерь на ночлег. Магдалена всегда спала в повозке, укутавшись в несколько одеял. Почти каждую ночь ее мучили кошмары. Жуткие картины всплывали перед ее глазами до самого утра. Проснувшись, девушка всякий раз обнаруживала мокрую от слез подушку, но, как ни силилась, не могла вспомнить ничего из своего сна. Все-таки со снотворным ночи были спокойнее.

Было еще кое-что, не дававшее покоя Магдалене, когда она смотрела на Стоппардов. Они сидели бок о бок на козлах всегда в одинаковых позах, с одинаковыми выражениями лиц, совершенно не реагируя ни на дождь, ни на ветер, ни на пронизывающий холод.

Сначала девушка объясняла это их долгой и суровой жизнью в лесу: привыкли уже, поди, к ненастной погоде. А сейчас она уже сомневалась в этом: казалось, что нет ничего человеческого в этих двух фигурах. Особенно в Ричарде. Не только из-за безобразного шрама, пересекающего все его лицо. Все: походка, манера говорить, жесты и, конечно, его неописуемая сила – все это было странно и не по-человечески жутко. Когда ночами он лежал на голых камнях около повозки, он больше походил на дикое животное, нежели на человека.

И это существо она должна получить в мужья?! О, как же ей не хватает Эрика! Как же она скучает по нему, по его теплым прикосновениям, нежным словам, горячим поцелуям…

Где же он сейчас? Жив ли он? Есть ли шанс, что они встретятся и вновь будут вместе?..

* * *

– Это бред, Эрик! Что это тебе взбрело в голову? Магдалена мертва, пойми ты, наконец. Она погибла в аварии.

Каролине и Эдварду явно не пришелся по душе план Эрика. За завтраком он рассказал им, что, несмотря на то что выписался из больницы всего пару дней назад, прямо сегодня намерен ехать на поиски Магдалены.

– Поверь, я бы все отдала ради того, чтобы Лена была жива, – попыталась спустить его на землю Каролина. – Но она погибла. Для нас это так же тяжело, как и для тебя. Но мы должны смириться.

Она достала платочек и промокнула красные от слез глаза.

– Я очень тебя прошу, Эрик, оставь свои безумные затеи. Ты только из больницы, тебе нужно восстановиться. Ты можешь жить у нас, пока не решишь вернуться в Гамбург.

– Спасибо вам за все, – ответил парень. – Вы были со мной все это время, и без вас я бы не встал на ноги так быстро. Но я должен… Я должен найти Лену, и я найду ее!

Два часа спустя он сидел в машине и двигался по сельской дороге сквозь медленно рассеивающийся утренний туман. Он еще точно не определился, где и как искать Магдалену. Начать, пожалуй, стоит с лесной хижины Стоппардов.

* * *

Пейзаж становился все тоскливее: казалось, что в здешней природе нет других цветов, кроме серого. Даже трава на холмах была больше серой, нежели зеленой. Единственными живыми существами, которые встречались на пути, были овцы – бесчисленные стада, и, что странно, ни одного пастуха.

На кучерском сиденье возвышались две неподвижные фигуры – Мэри Стоппард и ее сына Ричарда. Всю дорогу они молчали. Однако накануне вечером Магдалена снова услышала знакомый мотив, а в воздухе нестерпимо запахло серой. Старуха при этом копалась в своих сундуках: доставала склянки и пузырьки, что-то смешивала, взбалтывала, а потом трясущимися руками брала и жадно выпивала получившееся зелье. «Что это она принимает? – думала. – Не иначе, эта жидкость придает ей сил».

Магдалена мерзла. Мокрые одеяла и пальто делали только хуже, и девушка чувствовала, как с каждой минутой у нее становится все меньше сил сопротивляться и улетучивается желание бороться за свою жизнь. Все происходящее вокруг казалось жестокой карой за какие-то страшные прегрешения, но вот за что конкретно – Магдалена не понимала…

Однажды старуха внезапно воскликнула:

– Смотри, это он! Стоун Хилл, сынок! Мы почти у цели. О, скоро мы получим власть и силу, чтобы помочь тебе, мой дорогой Ричард…

Она остановила повозку и почтенно и благоговейно склонилась перед дорогой, уходящей на гору. На самой вершине стоял огромный, вздымающийся к небу камень.

Они двинулись вновь, но теперь гораздо медленнее, поскольку их путь шел в гору по узкой дороге. Несколько раз повозка чуть не опрокинулась: лошадь тянула поклажу из последних сил. Ричард то и дело щелкал кнутом и подгонял им хилую клячу. Сейчас, когда цель была так близко, ему было наплевать на животное.

Лошадь остановилась, зашаталась и бессильно опустилась на колени. Старуха, выругавшись, приказала Магдалене вылезти из тарантаса. Сгущались сумерки, Стоппарды решили устроиться в этом месте на свой последний ночлег.

В первый раз за все время путешествия Лена ночевала не в повозке. Ее положили прямо на землю, постелив несколько одеял, и укрыли шубой. На улице спать было намного холоднее, чем на деревянных досках внутри тарантаса.

После скудного ужина, состоявшего из черствого черного хлеба и консервов, миссис Стоппард вновь дала девушке какое-то зелье:

– Последний раз, моя голубка. Завтра оно уже не понадобится, потому что все для тебя будет иначе.

Это прозвучало не столько таинственно, сколько зловеще, и Магдалена прикусила губу, чтобы не отвечать. Не было смысла что-то возражать: этим она только рассердила бы старуху. Она покорно выпила зелье, легла и закрыла глаза.

– Не так быстро, наше сокровище! – хихикнула ведьма и подала знак сыну.

Тот склонился над девушкой, достал из брюк наручники и приковал ее к колесу повозки. «В такой позе мне не заснуть», – подумала девушка, но старуха словно прочитала ее мысли:

– Заснешь. Ты только что выпила двойную дозу снотворного. Не волнуйся, это всего лишь на одну ночь.

Стоппарды отошли, потеряв к своей узнице всякий интерес: куда она, прикованная наручниками, денется?

Магдалена опустила голову на стылую землю и заплакала. Грязь, голод, холод – над ней издеваются еще похлеще, чем над обессиленной клячей, и, так же, как у лошади, у нее нет никакого шанса улизнуть от мучителей.

* * *

Эрик проснулся от страха и долго не мог сообразить: это был всего лишь сон, или он и вправду видел ее? Включив свет, парень оглядел небольшую, скудно обставленную комнату в мотеле. Нет, это невозможно, он в комнате один. И все же она была настолько близко, что он смог бы ее коснуться.

Но там была не только Магдалена. Кое-что еще. Но вот что – сколько он ни силился, вспомнить не мог.

Парень попытался заснуть – было полпятого, – но мысли не давали покоя, вновь и вновь возвращая его к недавнему видению. В полшестого он встал, упаковал вещи и позавтракал. Мотель был, мягко говоря, не очень комфортабельным, но завтраки здесь подавали хорошие. Эрик никогда плотно не ел по утрам, однако в этот раз он поел досыта: что-то ему подсказывало, что следующая трапеза случится нескоро…