Кухня выглядела еще хуже. Наверное, военным нравится проводить много времени на кухне. Большой стол был завален бумагой, а стены изрисованы картами. Там не было никакой еды, кроме той, которую я нашла в кладовке в первый день. Мы с Пайпер отправились проверять соседний сарай. Там не наблюдалось ни цыплят, ни овец, ни любых других животных. Мы так и не поняли, отпустили ли их на свободу, забрали или подали военным на обед.

В общем, спальни выглядели лучше. Мебель всего лишь была сдвинута на один конец комнаты, но в целом все было довольно-таки чисто. Перед тем, как открыть дверь моей маленькой комнаты, я задержала дыхание, но войдя внутрь, я была окружена теми же самыми чисто белыми стенами столетней давности. Все остальное было точно таким же, как в день моего отъезда, за исключением завядших тонких нарциссов в бутылке. Я подобрала покрывало с пола и, расправив его на кровати, посмотрела в окно на мир снаружи, и вспомнила, как приехала сюда с Эдмундом.

Я все еще слышала наши голоса, отражающиеся от стен.

Перед тем, как уйти, я открыла маленький комод, в котором нашла чистую, аккуратно сложенную одежду. В тот момент я забыла обо всем, кроме того, как сильно хочу отчиститься.

Я посмотрелась в большое зеркало в зале. Лучше бы я этого не делала, потому что на мгновенье я не узнала человека, смотрящего оттуда на меня. Я была слишком худая и грязная, к тому же мои волосы все спутались. После этого я решила проверить воду в кранах. Оказалось, они не работали без насоса. Пайпер помогла мне поднять наверх ведра воды, набранные из дождевой бочки в саду. Я наполнила ванну и, воспользовавшись куском мыла Тети Пенн, шампунем и чистой одеждой, стала превращать себя в человека.

Если вы когда-либо носили ту же самую одежду днем и ночью много дней подряд, вы поймете, как классно чувствовать шелковистость и гладкость вашей кожи, как может осчастливить вас простое подстригание ногтей, мытье рук и ног пахнущим розами мылом, чистая одежда, причесывание ЧИСТЫХ волос. Как же это хорошо — высушить их до гладкости и шелковистости под солнцем.

Мы снова наполнили ванну для Пайпер. Затем она заставила меня подняться в ее спальню и выбрать ей чистую одежду, потому что она не хотела идти сама. Я не знаю, боялась ли она чего-то, но она настойчиво твердила, что не пойдет — как маленькие дети настойчиво утверждают, что что-то прячется в темном шкафу. Полагаю, она боялась призраков, бродящих по дому. Я не могла винить ее.

Я выбрала одежду для нее, не забыв про чистую белую рубашку. Я знала, что она совершенно непрактична, но было слишком трудно сопротивляться роскоши чистоты и непрактичности. Я так же собрала сумку с нужными вещами, такими как джинсы и свитера с капюшонами, нижнее белье и носки, которые можно было одеть ночью на руки и ноги, чтобы жуки не покусали.

Когда мы вымылись, оделись в чистую одежду и переставили всю мебель в гостиной туда, где она и должна была находиться, то почувствовали прилив сил. Я думаю, веселее всего было выбросить грязные кроссовки, которые я носила каждый день больше месяца, и одеть мокасины из предыдущей жизни, которые выглядели новыми и пахли кожей.

Нам нужно было что-то сделать с Джетом, потому что он продолжал грызть блох, ползающих по нему, но ему определенно не понравилась наша идея с ванной. Все, что мы смогли сделать, так это расчесать его в прихожей, отвести его в сарай и попытаться отчистить его шерсть от кусков засохшей грязи, что не очень ему нравилось. Мы также захватили пакет с сухим собачьим кормом, все еще стоявший в кладовке, потому что мы не знали, что есть самим, не говоря уже о Джете. Это было тяжело и больно пережить, потому что никто из нас не знал, сможет ли он выжить самостоятельно, охотясь на белок и кроликов.

Вернувшись в сарай, я осторожно упаковала наши трофеи: спички, мыло, чистую одежду, еще несколько одеял, собачью еду, единственную свечу, найденную мной под стулом, и несколько книг. Если мы хотели собрать еще что-нибудь, нам потребовалось бы вернуться в дом еще раз, но мы настолько устали и истощали, что трехкилометровая прогулка по сельской местности казалось нам нереальной.

Тем вечером Пайпер исчезла, пока я сидела снаружи, греясь под последними теплыми лучиками дня. Через некоторое время я отправилась на ее поиски. Она забилась в угол сарая, завернувшись в одеяло, и сидела, обнимая Джета и тихо плача. Ее нос и глаза были красными, а рот чуть приоткрыт, пока слезы текли по ее лицу, словно из бездонного колодца.

Я не спросила, почему она плачет. Тот факт, что мы были вымыты и относительно в безопасности, еще больше утяжелял наши потери и мое желание быть рядом с Эдмундом. По крайней мере, я свыклась с потерей моей мамы давным-давно, но у Пайпер от мамы и трех братьев остались только я, собака и целая куча вопросов без ответов.

Я хотела сказать кому-нибудь, что все, с меня хватит, что я не могу так больше. Мне было достаточно своих страданий, а ощущать еще и страдания Пайпер было уже слишком. Я была переполнена гневом и отчаянием, словно Иова, грозящий кулаком Богу. Я могла только сесть с ней, погладить ее по волосам и пробормотать «Довольно, довольно», потому что нам с ней уже хватило.

Глава 28

Мы не могли так больше продолжать. Но мы продолжали.

Стремление остаться в живых занимало все время.

Много лет назад на уроках социологии нам рассказывали про пещерных людей, бушменах и других примитивных племенах, проводящих все свое время в поисках еды. Было забавно провести четкую прямую линию через всю историю между старым волосатым неандертальцем и нами. Я уже подумывала о том, чтобы зайти в свою старую школу, когда в следующий раз окажусь в Нью-Йорке, и попросить их заменит уроки по СМИ на курс «Как выжить в дикой местности без какой-либо надежды на спасение».

К счастью, вокруг нас было много всего, что можно было съесть. Стояла осень — сезон Жатвы, Дня Благодарения и т. д. Но я не стану претворяться, что пища была интересной. Я могла бы убить за сыр на гриле и сандвич из ржаного хлеба с помидором и диетической колой. К слову сказать, все это было довольно таки радикально для меня, и если бы кто-нибудь из моих психиатров оказался там, они бы радостно похлопали друг другу по спине в знак достижения их целей.

Тем не менее, там было много картофеля. Видите ли, чтобы добраться до сарая, нужно пройти по целому полю, засеянному картофелем. И хотя военные, жившие в нашем доме, очевидно, тоже это заметили, за месяц весь урожай был не в состоянии съесть даже голодный гарнизон. Тем более у них не было нужных ингредиентов, чтобы сделать пюре, картофель фри или картофельный салат. Другими словами, нам осталось девять десятых от всего поля.

Большую часть утра я проводила за выкапывание картошки. Затем я несла ее в сарай и ссыпала в кормушки, в то время как Пайпер отправлялась на поиски природной вкуснятины — жерухи, сладких каштанов и меда. Как и всегда, она отвечала за провизию Лесной Нимфы, а я за все, что По Старинке.

Иногда, когда я уже больше не могла копать, я отправлялась с ней. Видя Пайпер за работой, можно было понять, что неважно, кем был отец этих детей, он просто обязан был быть кем-то вроде настоящего Пикси. Она знала, как проследить за медоносными пчелами до их улья, как достать соты при помощи дымящегося факела из зеленых прутьев: в конечном итоге, пчелы вылетали и сонно смотрели на нее, пока она вырезала соты. Они не кусали ее, но на всякий случай я стояла и наблюдала за этой процедурой как можно дальше.

Однажды она показала мне, как достать жеруху из реки, и объяснила, что ее надо доставать из ТЕКУЩЕЙ реки, иначе она может навредить вашей печени . «А как насчет извилистой реки?»— поинтересовалась я про себя. Именно это мне и не нравилось в природе, а именно, правила не были четкими. Как, например, когда Пайпер говорит, что уверена, что грибы не ядовитые.