Гедор еще с минуту смотрел на ткача, то стушевался и умолк. Люди, смущенно поглядывая друг на друга, стали расходиться. Постояльцы по комнатам, местные - домой. Дела подошла к мужу и взяла за руку. Тот обернулся. Супруги собрались уходить.

- А скажи, мастер, чтоб ты присоветовал? - окликнул уходящих кабатчик. - Ну, чтоб порядок был?

Гедор бросил через плечо:

- Маленьким людям защитник нужен. Чтоб присматривал за порядком, пока добрые люди честно трудятся. Так у нас заведено, на побережье. Непременно есть такой человек, ему доверяют. Если что - к нему за советом, за защитой. Он всегда рассудит, поможет, вступится за обиженного. Правого поддержит, виноватого накажет - тихо, по-свойски, без стражников. Но и его уважают, человека этого, делятся с ним, чем Гилфинг послал.

- Это как? У нас же господин имеется, старшины цеховые... Священника можно спросить...

- И стража еще, - напомнил Гедор. - Завтра утром к тебе начальник заглянуть обещал, помнишь?..

Дела потянула мужа за руку, и молодые люди ушли. Трактирщик тяжело вздохнул, позвал жену, чтобы убирала со столов, и, прихватив колпачок на длинной рукояти, пошел по залу - гасить свечи под потолком. Он размышлял, во сколько обойдется завтрашний визит стражника. Тот ведь станет отступное вымогать, не то - к господину на суд, почему в "Золотой бочке" бьют и воруют. Да уж, защитники...

Около трех часов, когда "Золотая бочка" погрузилась в сон, окно комнаты, которую занимал Гедор, распахнулось, вывалилась веревка. Мясник быстро перебирая руками, соскользнул в снег. Подбежал к забору, подпрыгнул, ухватился за гребень и легкой тенью перемахнул наружу. Дом, где жили стражники, находился неподалеку, ближе к городским воротам. Старик начальник занимал половину здания, другая была казармой рядовых. Помещения имели раздельный вход. Мясник подкрался к двери и прислушался. Старый вояка звучно храпел, слышно было и на улице. Гедор осмотрел замок - дешевка. Дверь добротная, прочная - если выбить, будет много шума. Пришлось вытаскивать отмычки, пользоваться которыми Мясник не любил. После нескольких неудачных попыток замок со скрежетом отомкнулся. Гедор приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Миновал сени, вошел в комнату, служившую старому вояке спальней. Начальник стражи спал, лежа на спине. Гедор подошел, вынул нож, с минуту разглядывал жертву, затем полоснул лезвием по горлу. Храп перешел в хрипение, бульканье... Мясник осторожно перевернул стул, положил набок подсвечник на сундуке рядом с кроватью, стащил труп на пол, отыскал меч и вложил в мертвую ладонь. Разбросал по полу подвернувшиеся под руку вещи... Вот теперь все.

Когда утром Гедор с компанией спустился в трапезную, там было пусто. Давешние крестьяне уже съехали, для новых постояльцев было рановато. Хозяин нервничал и поминутно косился на дверь, ждал начальника стражи.

Гости позавтракали, затем Гедор велел Торчку оставаться в "Золотой бочке", а сам с женой и Селезнем пошел прогуляться. Перед домом стражи собралась толпа, люди сэра ок-Дрейса расхаживали перед распахнутой настежь дверью. Лица солдат были хмурые.

Селезень пошел вперед узнать новости. Ему охотно объясняли, что ночью зарезан старый начальник стражи, а подручные покойного уже рядятся, кто теперь станет старшим. Горожане гадали, что за человек мог осмелиться на такое злодейство, ни одной достойной версии не возникло. Из дома вышел рослый белобрысый парень и прикрикнул на зевак:

- А ну, чего собрались? Пошли прочь!

Наверняка новый командир.

Люди стали неспешно расходиться. Гедор с женой немного задержались, и когда стражники, пыхтя, вытащили из дверей носилки с грузным телом, укрытым дерюгой, супруги посторонились, пропуская. При этом Гедор, будто продолжая давно начатый разговор, бросил жене:

- Видишь, до чего человека жадность доводит? Ткач этот, из-за горсти медяков...

Прохожих поблизости уже не осталось, так что можно было говорить достаточно громко. Белобрысый стражник, едва услыхал, о чем идет речь, тут же подскочил к Гедору:

- Эй, мастер, ты о каком ткаче?

Мясник обернулся к стражнику:

- Эй, да ведь ты вчера тоже был в "Золотой бочке"? Точно, я тебя помню! Слыхал, как этот толстый дурень своих денег требовал? Он, видно, в башку себе вбил, что покойный его гроши присвоил.

Гедор укоризненно покачал головой.

- Вот до чего может жадность довести, ай-яй-яй... Из-за горсти медяков!

- Так ведь не брал наш старшой, - растерялся стражник, - я за ним следом вошел, не мог он, и все это видели... Кошелек пустой валялся. И то удивительно, что никто допрежь нас не поднял!

- Тоже верно... сам не пойму, чего этот толстый дурень придумал, но он же денег требовал, верно?

На простодушном курносом лице долговязого парня отразилось зреющее решение - он уже определил виновного. Тут из-за спины Мясника выступил Селезень и уверенно заявил:

- А я думаю, кабатчик это. Он, небось, до сих пор трясется, ждет, что покойный явится к нему за покражу спрашивать. Ведь ясно же, что стражник денег не брал, это хозяин виноват, что у него в "Золотой бочке" ворье завелось. Ишь как ловко: его прислуга с фонарями под столами лазит, кошелек ткача ищет, а кошелек-то - вот он, пустой у дверей лежит!

- Хозяин - сопля, не смог бы управиться. Ткач-то вон какой кряжистый, да и драчун, - стал спорить Гедор, - вчера он заваруху в трапезной и устроил, из-за него драка началась, он селян задирал.

- А ну, пошли к Гангмару отсюда! - прикрикнул белобрысый. - Нечего лясы точить, уж сыщем преступника, так во всем признается!

Гедор, Дела и Селезень послушно зашагали прочь, по дороге увлеченно обсуждая предысторию убийства. Селезень твердил, что кабатчику могла помогать прислуга, стражник-то здоров был, едва ли рыхлый пьяница сумел бы справится один, да и ткач тоже, а Гедор упирал на то, что в драке побеждает тот, кто бьет первым, и ткач - драчун.

Едва свернули за угол и скрылись с глаз стражи, разговор тут же прервался. Троица отправилась прогуляться и на постоялый двор возвратились к двум часам. В "Золотой бочке" плачущая хозяйка рассказала, что стражники увели мужа. Да мало того, прихватили и двоих работников. За что?..

- Ингви, что ты рисуешь?

- Да я так, просто...

- Ну что там? Дай посмотреть!

Ннаонна вертелась так и этак, заглядывая через руку Ингви, тот прикрывал рисунок.

- Ну дай, покажи!..

- Ладно, я почти закончил. Вот.

- Ой, а что это такое? Вот это - что?

- Это называется "конвейер". Несущая деревянная рама, прочная, дубовая. Можно укрепить чарами кое-какими, но, видимо, и так выдержит. Вдоль идут две цепи. Фокус в том, чтобы у них все звенья были одинаковыми, иначе звездочки не будут крутить. Ну, орки сделают, им главное объяснить, что одинаковые...

- А это что?

- На цепях поперечные планки с захватами. Крепим сюда древесный ствол... вот так... и вот так... А, стоп! Это же долго крепить. Нет, захваты с зубьями, обращенными вперед. Тогда просто кладем ствол, и он не сползает, после сам сваливается, когда доедет до конца. Здесь привод...

- Привод, а что это? Колесики... - Ннаонна вертела картинку, разглядывая так и этак. - А здесь седло? Почему без лошади?

- В седло садится человек, крутит вот эти штуки ногами, от них вращение на большое колесо...

- А что за человек?

- Ну, человек... Да хоть бы и я.

- Ингви, ты трудишься в седле - так нельзя. Это не по-королевски!

- Ну хорошо, в седле - измученный раб в кандалах. Так лучше?

- Гораздо. Только кандалы будут мешать. Его нужно приковать за ошейник.

- Ладно, если по-твоему это будет по-королевски... Значит, раб...

- В ошейнике!

- Да, раб в ошейнике крутит педали, колесо вращается, ствол тянется цепями сюда, а здесь его рубим на куски.