Однако и это вскоре оказалось ему не по силам. Зимой 1865 года наступило резкое ухудшение в его здоровье. Он уже не выходил из дому. Все же, когда ему становилось лучше, он не переставал проявлять интерес к тому, что происходило в мире науки. Последним, что занимало его внимание, была электромагнитная машина Уайльда, составлявшая важное звено в развитии современных генераторов электрической энергии, и электрическая машина Гольтца, которая также представляет собой значительное изобретение.

Наступивший 1866 год не принес улучшения, хотя Фарадею часто казалось, что он очень близок к разрешению какой-то исключительно важной задачи и что осуществление ее приведет его к «чудесному открытию». Эти мысли свидетельствовали о непрекращающихся исканиях угасающего ума.

Фарадей понимал, что конец приближается. Но преисполненный сознания, что все, что он мог сделать, уже сделано, что он любимому делу отдал все свои силы без остатка, он спокойно ждал кончины. Его глаза излучали нежную теплоту к родным и друзьям, окружавшим его исключительным вниманием и заботой. Из друзей, как и все последние годы, ближе всех к нему был Тиндаль. «Выражение его лица, — рассказывает он в своих мемуарах, — было проникнуто приветливостью и спокойствием. Оно освещает, оживляет и последние мои воспоминания. Однажды, стоя на коленях подле Фарадея, я положил руку к нему на колени, он ласково гладил ее и тихим, нежным голосом шептал мне последние слышанные мною слова».

25 августа 1867 года Фарадей скончался, сидя за письменным столом. Он пожелал, чтобы смерть его была отмечена так же скромно, как скромно провел он всю свою жизнь. Его желание было выполнено. Только ближайшие родственники и друзья присутствовали при погребении. На его могиле — его похоронили на Хайгэйтском кладбище в Лондоне — на простом надгробном памятнике высечены слова: «Михаил Фарадей. Родился 22 сентября 1791 года, умер 25 августа 1867 года.»

Говорить о работах Фарадея — это значит говорить об истории физики XIX века и о возникновении важнейшей отрасли современной техники — электротехники. Такая задача может быть осуществлена только в специальном углубленном исследовании. Хотя ни один физик прошлого века не прошел мимо работ Фарадея, как не могут миновать их и физики наших дней, тем не менее, до сих пор не написано ни одной монографии, в которой с необходимой подробностью были бы отражены все этапы его научного творчества. Кроме журнальных статей, — в большинстве случаев юбилейных, — литературы о Фарадее нет, если не считать отмеченную выше монографию Гадфильда.

До сих пор жизнь Фарадея не интересовала исследователя-историка. Между тем, изучение истории новейшего времени, начиная с эпохи империализма, не возможно без основательного знакомства с историей электрификации народного хозяйства; последняя же целиком базируется на великом открытии Фарадея — электромагнитной индукции. 

Брайтон, ноября 29-го, 1831 год.

Дорогой Филлипс! Единственный раз в жизни я могу сесть и написать вам без чувства, что времени так мало, что письмо по необходимости должно быть — коротким. Поэтому я взял большой лист бумаги, намереваясь наполнить его всякими новостями. И все же — что касается новостей — у меня их нет, так как я все более и более удаляюсь от общества, и все, что я могу рассказать, это — о ce6e самом.

Но прежде всего — как вы поживаете? Все ли у вас благополучно? Как поживает миссис Филлипс и девочки? Какой бы я ни был плохой корреспондент, я полагаю, что вы в долгу у меня в смысле письма; а так как теперь вы окажетесь у меня в долгу даже вдвойне, то прошу вас — напишите и расскажите нам все о себе. Миссис Фарадей просит меня не забыть передать в письме ее приветы вам и миссис Филлипс.

Завтра день св. Андрея[20], но мы останемся здесь до четверга. Я устроился так, чтобы не попасть в Совет, и мало забочусь об остальном, хотя из любопытства я хотел бы видеть герцога на председательском кресле по этому случаю.

Мы приехали сюда для отдыха. Я работал и писал, а это всегда выбивает меня из колеи в смысле здоровья. Но теперь я опять чувствую себя хорошо и могу продолжать свою тему. Заглавие, как я думаю, будет следующее: «Опытные исследования по электричеству». § I. Об индукции электрических токов. § II. Об эволюции электричества из магнетизма. § III. О новом электрическом состоянии материи. § IV. О магнитных явлениях Араго. — Вот вам, так сказать, «меню»; и — более того — я надеюсь, что оно вас не разочарует.

Теперь я очень кратко сообщу вам сущность всего этого; доказательства вы получите в самой работе, когда она будет напечатана.

§ I. Когда электрический ток пропущен через одну из двух параллельных проволок, то он прежде всего вызывает ток в том же направлении[21] в другой проволоке, но этот индуктированный ток не длится и момента, несмотря на то, что индуктирующий ток (от вольтаической батареи) продолжается; все кажется неизменным, за исключением того, что главный ток продолжает протекать. Но когда ток прекращается, то в проволоке, под влиянием индукции, появляется обратный ток, почти той же силы и кратковременной деятельности, но в обратном направлении по отношению к ранее наблюденному току. Следовательно, электричество в токах производит индуктивное действие, подобное обыкновенному электричеству, но подчиненное особым законам: эффекты выражаются в токе в том же направлении, когда устанавливается индукция, в обратном токе, когда индукция прекращается и в особом состоянии в промежутке. Повидимому, и обыкновенное электричество производит то же самое, но так как в настоящий момент невозможно отделить друг от друга начало и конец искры или разряда, то все эффекты являются одновременными и взаимно нейтрализуются.

§ II. Затем я нашел, что магниты могут индуктировать точно так же, как и вольтаические токи, и что благодаря поднесению к магнитным полюсам соленоидов, проволок и оболочек[22], в них появлялись электрические токи. Эти токи были способны отклонять гальванометр, или — при помощи соленоида — создавать магнитные стрелки, или даже, в одном случае, давать искру. Отсюда — эволюция электричества из магнетизма. Токи не были постоянными. Они прекращались, как только проволоки переставали приближаться к магниту, так как наступало новое и явно спокойное состояние, точно так же, как в случае с индукцией токов. Но когда магнит удаляли и его индукция поэтому прекращалась, обратные токи появлялись как и до того. Эти два рода индукции я различал терминами: вольта-электрическая и магнито-электрическая индукция. Тождество их действия и результатов является, как я полагаю, весьма сильным доказательством теории магнетизма, высказанной мистером Ампером.

§ III. Новое электрическое состояние, которое выявляется через индукцию между началом и концом индуктирующего тока, служит причиной некоторых, весьма любопытных результатов. Оно об'ясняет, почему химическое действие или иные следствия электричества никогда еще до сих пор не были получены при испытании с магнитом. Действительно, токи не обладают ощутимой длительностью. Я думаю, что это прекрасно об'яснит перемещение элементов между полюсами вольтова столба при разложении (электролизе). Но эту часть предмета [моих изысканий] я отложил до той поры, когда будут закончены настоящие эксперименты; все это — по некоторым из эффектов — настолько аналогично действиям, полученным на вторичных столбах Риттера, или особым свойствам полюсов вольтова столба у Делярива и Ван-Бекка, что я не буду удивлен, если они все придут к доказательству зависимости от этого состояния. Состояния материи я обозначил термином «электротонический». «Электротоническое состояние!». Что вы об этом думаете? Не смелый ли я человек, что, при всем моем невежестве, измышляю [новые] слова. Но, правда, я посоветовался с учеными людьми. Теперь перейдем к отделу IV.