В наличии у него был джип «Мерседес» за сорок пять тысяч долларов, у жены поскромней — «Тойота-Лексус» всего за тридцать восемь. Проживали они в трехкомнатной квартире в центре города, тянувшей тысяч на сто шестьдесят — сто восемьдесят. Ребенку, сыну Вадику, два года. Все это Фрол неторопливо прокрутил в голове, представляясь, пожимая руку и усаживаясь в кресло напротив бухгалтера. А тот припустил с места в карьер:

— Очень, очень приятно, Самуил Львович. Мне Вадим Иванович уже в двух словах объяснил предмет, так сказать, нашего разговора, так что смею заверить, что по такой схеме мы работаем со многими организациями. Совместный бизнес накладывает определенные обязательства и подразумевает взаимное доверие. Вы можете быть совершенно спокойны. Только глупцы могут нанести вред курице, которая несет для них яйца. Простите за фривольность сравнения. Каждый клиент для нас все равно, что родственник…

Фрол выслушал всю эту тираду с отрешенным видом, глядя как будто сквозь собеседника. Когда тот выдохся, он достал из кармана пиджака фотографию, сделанную «Поляроидом», и положил на стол перед недоумевающим бухгалтером:

— Извините за банальность, но я пришел сделать предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Это что? — глупо спросил тот, взяв снимок.

— Это фотография, — ответил Фрол.

Соловьев поднес к глазам картонный прямоугольник, руки у него задрожали, щеки приобрели меловый оттенок.

— Что это значит? — Он побледнел и начал судорожно хватать ртом воздух. Фрол внимательно следил за реакцией бухгалтера, когда тот начал подниматься из своего кресла и безотчетно нажимать кнопки на телефоне, резко вскочил и, схватив за ключицу, усадил на место:

— Слушай меня внимательно, — продолжая сжимать кость и одновременно давя пальцами на дельтовидную мышцу, он склонился к самому лицу бухгалтера и зашипел ему прямо в глаза: — Дернешься, или хотя бы пискнешь, ключицу вырву к свиньям собачим. Если дошло, моргни. Два раза.

— Да-да. Дошло, — захлопал ресницами Соловьев.

Фрол свободной рукой заехал по правому уху бухгалтера:

— Команда была моргать, а не базлать. Уразумел, баклан драный?

Миша таращил глаза, вопрошая, каким образом нужно отвечать на вопрос в этот раз. Фрол усмехнулся.

— Правильно понял. Можешь говорить. Но негромко.

— Я понял. Что вы хотите?

— То есть, я так думаю, что ты понял все, — Фрол отпустил бухгалтера, вернулся на стул и, выставив вперед кулак, принялся на американский манер разгибая пальцы, перечислять: — На фото лица тебе хорошо знакомы, раз. Это твоя жена Таня, сын Вадик, гувернантка Света, два. Предмет, который держит Татьяна, называется газета, три. На ней хорошо видно сегодняшнее число, четыре. Они все вместе находятся у меня в гостях, пять.

Фрол протянул растопыренную пятерню к лицу бухгалтера:

— Ты все это уловил?

— Все, — Миша начал нервно поправлять галстук. — Сколько? Только не делайте с ними ничего. Я все ради них сделаю. Сколько?

— Вот это совсем другой разговор. Кстати, если кто-то зайдет, меняем тему на вот эту, — Фрол выложил на стол договор, полученный у Пернача, — пропаришь что-нибудь идейным голосом о комитентах и комиссионерах. Ну, как пять минут назад: с пафосом и воодушевлением. Сделаешь?

— Конечно, — с горячностью закивал Соловьев.

— Вопрос «сколько» мне понравился не меньше, чем фраза «я ради них все сделаю». Приятно говорить с умным человеком. Не бойся ― если сделаешь все как я говорю, гарантирую возврат жены и ребенка целыми и невредимыми. Хотя это будет и непросто. Их охраняют два уголовника с кучей ходок за плечами. Сам понимаешь. Народ дикий и непредсказуемый. Ну, да ладно, если им уж невмоготу будет, пусть начинают свои зэковские приколы со Светки-гувернантки. Я распоряжусь. Так что небольшой запас времени есть. Это тебя должно порадовать. Радует? — с издевкой поинтересовался Фрол.

— Радует, — понуро кивнул Михаил, закуривая. Зажигалка плясала в его руках как живая. — Слушаю требования.

— С тебя денег мы возьмем немного. По установленной вековой традиции гостеприимства: у нас в гостях твои родственники, надо оплатить их проживание и питание. И на этом с тобой по деньгам — все. Края. Завтра продашь свою тачку. За сороковник она улетит моментом. Нехорошо, Миша, на одну семью иметь две машины, когда вокруг столько нищих и голодных. Согласись. Согласен? — Фрол слегка повысил голос.

— Конечно, несправедливо это, вы абсолютно правильно говорите, — поперхнулся дымом и закашлялся Соловьев.

— Видишь, все понимаешь, а сам додуматься ликвидировать эту неустроенность жизненную не смог. Всегда так с вами. Напоминать об элементарных вещах приходится. Отдашь мне сорок штук, я сам передам их страждущим. За вычетом суммы, которую ты должен нам согласно калькуляции предоставленных услуг твоим близким. Я тебе копию потом передам. Или ты не бюрократ и обойдемся без формальностей?

— Обойдемся.

— Это хорошо. Серьезные люди решают все вопросы без бумажек.

— И вы их по получении сорока тысяч сразу отпустите? — В глазах бухгалтера мелькнул огонек надежды.

— Нет. — Фрол достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги формата А-4. — Ознакомься.

Миша развернул распечатанную на принтере страницу, пробежал глазами:

— Но это же невозможно! — воскликнул он и уронил бумагу на стол.

— А это? — подтолкнул к нему фотографию Фрол и жестче продолжил:— После исполнения последнего пункта в этом списке я их отпущу.

— Но это же, это же… — Бухгалтер не мог подобрать слова.

— Правильно, это именно оно, — ухмыльнулся Фрол, — но я думаю, что с приоритетами ты разберешься правильно. Или-или. Третьего варианта просто нет. Впрочем, о выборе речь вообще не идет. Действуй четко по моей инструкции, и все будет хорошо. Иначе… Не маленький, должен понимать, что рисковать в таком деле не стоит… Там, смотри внимательно, — кивнул на лист бумаги, — стоят напротив каждой позиции дата и время. Соблюдать неукоснительно. Если что-то перепутаешь или отклонишься хотя бы на несколько минут, это будет расценено…

— Нет, нет. Я все сделаю!

— И сделай правильно. Это в твоих интересах, — назидательно порекомендовал Фрол, вставая. Похлопал обмякшего бухгалтера по плечу. — Будем считать, что разговор об откате Эккерману Самуилу Львовичу при сделке с экспортно-импортной фирмой «Декарт» прошел в конструктивной дружественной обстановке, полной теплоты и взаимного уважения. Так и передай Перначу. Успехов, Михаил Семенович!

— Только вы… — Бухгалтер сглотнул набегающую горькую слюну, — пожалуйста, с моими…

— Их судьба в твоих руках. — За Фролом захлопнулась дверь.

Соловьев достал из шкафа початую бутылку коньяка, налил непослушной рукой, расплескав половину на стол, огромный хрустальный фужер до краев и залпом выпил. Сел в кресло, обхватил руками голову и зарыдал.

Ко ро бок

— Привет, Игнат! — Фрол уселся на табурет, достал носовой платок из нагрудного кармана рубашки и вытер пот со лба. — Ну и жарища.

— Здорово! — Осетин вытер руки о фартук и звучно шлепнул пятерней о ладонь, подставленную для приветствия Фролом. — Твое пиво с фисташками уже минут десять как на месте. А «Хеннесси» с лимоном еще полчаса назад заявился. Сидят, ждут.

— Это хорошо. Дисциплина должна быть на первом месте. Сам-то как?

— Помаленьку.

— Жара не мучает?

— Как тебе сказать? Осетин разве не человек? — Игнат демонстративно вытер с залысин градом льющийся пот подолом фартука. — Хотя твой друг именно так и считает. — В голосе бармена появились нотки обиды.

— Что осетины не люди?

— Да.

— Это какой такой друг? — недоуменно пожал плечами Фрол.

— Который водку пьет с тобой. Уркаганистый такой…

— Игорь? Сека?

— Откуда я знаю? Я с ним не знакомился. А ты нас не представлял друг другу. Дерзкий весь из себя такой.

— Он. Сека. Других борзых у меня в команде нет. Не обращай внимания. Он по жизни такой. Масть обязывает. Его, кстати, сегодня не будет. Так что раздражать тебя будет некому.