Он протянул руку Рэйчел.

— Я был очень рад тебя увидеть, — сказал он ей. — Рад также, что ты счастлива и нашла свой настоящий дом, — он быстро сжал ее руку и тут же отпустил. — Сэр, — обратился он уже к доктору Стивенсону. — Я желаю вам прекрасной жизни и крепкого здоровья! Если когда-нибудь в ближайшее время я снова окажусь поблизости, то с радостью приму ваше приглашение на ужин.

— Мы будем очень рады, сэр, — отозвался доктор, подавшийся вперед после рукопожатия, чтобы снова проверить кости Мэтью на крепость.

— До свидания, Мэтью, — Рэйчел решилась поцеловать его в левую щеку, что в Нью-Йорке было бы расценено как жест весьма скандальный, однако все же это было правильно. — Хорошей тебе дороги сегодня. Надеюсь, что… — она остановилась, ища в нем ту же надежду, что он вселил в нее, освободив из заключения. — Я надеюсь, что ты найдешь решение любой проблемы, — закончила она с нежной улыбкой.

— Как и я, — ответил он и, слегка поклонившись доктору и миссис Стивенсон, отвернулся и направился к конюшням, в которой оставил свою гнедую лошадь несколько дней назад. Он с трудом боролся с желанием оглянуться, и с каждым шагом искушение лишь росло, но перед ним была цель, и он продолжал идти к ней, глядя только вперед. Он все шел и шел, преследуемый своей тенью по мощеной светло-серыми камнями Фронт-Стрит и думал, что, по-хорошему, ему бы лучше отправиться к причалу, купить билет и вернуться в гостиницу за вещами, и все же…

И все же Мэтью знал себя. Когда его одолевало любопытство относительно какого-то события или персоны, он не мог остановиться, пока не удовлетворит это свое любопытство. Он никак не мог оставить мучивший его вопрос без ответа. Поэтому его сегодняшняя внезапная поездка к горе Малдун, вверх по Северной Дороге через рисовую плантацию Грин Си в предполагаемую обитель ведьм и дьяволов на реке Солстис (то есть, поездка к пугающему неизведанному) была необходима. К тому же, если она займет всего пару часов, это прекрасно уложится в его график.

Он мерными шагами направлялся к цели, глядя только вперед и уже приготовил деньги на аренду крепкой кобылы, которая понесет воина к его цели.

Глава пятая

— А ты ж не местный, да?

Мягко говоря, подумал Мэтью. Однако вслух лишь вежливо произнес:

— Да, сэр, я не отсюда. Я ищу дом… — он сделал паузу, заметив, что больше и больше жителей городка Джубили стекается сюда по пыльной улице, чтобы посмотреть на глупца, дерзнувшего сунуться в своей пропитавшейся потом одежде в этот жестокий край. Мэтью снял сюртук и треуголку, спасаясь от гнетущей жары, которая, казалась, исходила не только от кипящего желтого шара на небе, но и от огромных ив, которые, по идее, должны охлаждать город и приносить тень, а не разжигать адское пламя. Мэтью чувствовал себя мокрой тряпкой. Гнедая кобыла Долли под ним в этот момент жадно пила из корыта у коновязи, и молодой человек, глядя на нее, жалел, что не догадался взять с собой хотя бы бутыль с водой в такую прогулку. Он всегда считал, что умеет хорошо ко всему подготовиться, а тут…

Ну и гори оно огнем! — подумал Мэтью. Он увидел колодец в окружении небольших домов и обратился к седому старцу, который первым подошел к нему:

— Простите, мне нужно попить воды.

— Валяй, — отозвался этот тип и взял Долли под уздцы, чтобы привязать ее к коновязи, пока она утоляла свою жажду. Мэтью вновь надел треуголку, спешился и, извиняясь, протиснулся через плотное сборище местных жителей, пришедших оценить его. Все они выглядели изрядно потрепанными. Казалось, визит незнакомца здесь — такое из ряда вон выходящее событие, что взглянуть на него прибыли все: мужчины, женщины, дети, собаки и даже куры. Мэтью почувствовал, как несколько рук коснулись его, пытаясь пощупать материалы его одежды. Похоже, в восьми милях к северу от Чарльз-Тауна располагался совершенно иной мир. Дома̀ здесь представляли собою ветхие лачуги, если не считать лишь одного более крупного строения, которое смотрелось достаточно прочным, чтобы выдержать нападки вечернего бриза: на этом здании виднелась надпись «Центральный Магазин Джубили», нанесенная белой краской над дверью.

Тонкий, костлявый человек, носивший потрепанную шляпу с вороньим пером и лентой, сидел в кресле-качалке на крыльце магазина, а на большой бочке рядом с ним стоял кувшин с каким-то напитком. Когда Мэтью подошел к колодцу, этот человек направил на него свой пристальный взгляд и кивнул. Молодой решатель проблем уже собирался поздороваться, но ему помешала пара собак и компания нескольких маленьких детей, начавших бегать вокруг, невольно вызвав налет недовольства.

Мэтью молча перевернул ведро. Он посмотрел на восток — через несколько домов и деревянных заборов — и увидел рыбацкие лодки и каноэ, причалившие к болотистому берегу. Река Столстис протекала через Джубили, сливаясь с рекой Купер всего в двухстах ярдах к юго-востоку. Примечательно, что эта река была лишь на треть такой же широкой, как ее более величественный собрат, однако казалась она куда более беспокойной и отличалась быстрым течением и крутыми поворотами в сравнении со меланхоличной рекой Купер. В действительности Северная Дорога была весьма скверным трактом, если выразиться достаточно мягко, и вела через густой лес к месту соединения двух рек.

Как ни странно, несмотря на яркие блики солнца, играющие в водах Реки Духов, Мэтью казалось, что водная гладь отличается зловещей темнотой — гораздо более плотной и глубокой, чем у реки Купер. Вода, наполненная черным болотным илом, перемешанным с землей, казалась серой, так что ни один — даже самый зоркий — взгляд не сумел бы разглядеть дна.

Мэтью вновь снял треуголку и зачерпнул немного воды в ладонь, чтобы напиться. Утолив жажду, он с удовольствием смочил лицо, волосы и затылок, и облако кусачих насекомых, круживших вокруг него, отступило, хотя — Мэтью был уверен — скоро они вернутся и вновь замельтешат перед глазами еще более многочисленными отрядами. В такой болотистой местности этой борьбе не было конца.

Молодой человек заметил к северу от себя большое кукурузное, а за ним широкое пшеничное поле, и сделал для себя вывод, что Джубили по большей части представлял собой некую фермерскую общину, в которую редко заезжали чужеземцы, особенно издалека. В то же время Мэтью, делая очередной жадный глоток из своей ладони, заметил, как к магазину подъехал вагон с четверкой лошадей в упряжке, явно следуя все по той же Северной Дороге. Он остановился под огромной, поросшей мхом ивой, и его колеса всколыхнули облако желтой пыли, заставив людей отойти в сторону — прочь с пути целеустремленного возницы, который, казалось, не остановился бы, даже заметив перед собой случайного прохожего. Так или иначе, избежав происшествий, вагон остановился напротив входа в магазин.

Мужчина в соломенной шляпе с вороньим пером поднялся в знак приветствия, и в то же время четверо чернокожих мужчин — рабов, без сомнения — вышли из задней части вагона и остановились, судя по всему, ожидая команды. Они не были одеты в лохмотья — на них была обычная простая чистая одежда: белые рубахи, черные брюки, белые чулки и сапоги. Возница был белым темноволосым широкоплечим мужчиной, одетым так же в простую одежду. Второй белый человек, сидящий рядом с возницей, осторожно спустился с дощатого сидения, и именно он заговорил с Господином-Воронье-Перо. Спешившийся человек был заметно старше, носил серую рубашку и темно-зеленые брюки с чулками того же оттенка. Судя по всему, правая нога у него была травмирована, потому что на нее он заметно болезненно припадал. После короткой беседы с Господином-Перо он жестом приказал рабам зайти в магазин. Они повиновались, и мгновение спустя уже с заметным трудом начали выносить наружу бочки и мешки с пшеницей и загружать их в вагон.

Поставки для плантации Грин Си, догадался Мэтью. Возница своей помощи не предлагал, он забивал трубку, сидел сложа руки и не без самодовольства наблюдал, как рабы пытаются заработать себе на жизнь. Расстояние между Мэтью и возницей было не столь уж большим, и молодой человек заметил на правом предплечье этого человека зафиксированный тканевыми повязками компресс, не скрытый закатанными рукавами рубашки. Похоже, это был тот самый смотритель, которого укусила лошадь, подумал Мэтью, вспоминая рассказ доктора Стивенсона. Припомнил он также, и что компресс этот, насколько он знал, состоит из мягкой смеси кукурузной муки, глины и определенных трав, которые заворачивают в марлю и прикладывают разогретыми к ране. Мэтью предположил, что доктор оставил подробный рецепт, как делать такой компресс, потому что в скором времени процедуру придется повторить.