Если сопоставить третий пункт с первыми двумя, то напрашивается вывод — этот дракон — тоже представитель королевской семьи. Но как это возможно? Если это не его величество (а ничто на это не указывало), то кто это может быть? Кажется, у нынешнего короля нет ни братьев, ни сестер, ни тетушек, ни дядюшек.

Может быть, этот дракон — кто-то из тех принцев, которые вместе с Винсентом Пятым ушли с равнин в пещеры? Значит, кто-то из них все-таки смог превратиться в дракона? Значит, у кого-то, несмотря на зелье, все-таки хватило на это сил?

Де Тюренн говорил, что в облике дракона принцы и принцессы могли прожить несколько сотен лет. Может быть, так оно и случилось? Но почему тогда дракон не смог снова стать человеком?

От непривычно долгих размышлений у нее разболелась голова. И Амели почти обрадовалась, когда лакей доложил о приходе графини Шетарди.

— Ваше высочество, как я рада, что вы вернулись! Надеюсь, путешествие прошло благополучно? Нет-нет, я не собираюсь выпытывать у вас никакие секреты — всё, что касается королевской магии, тайна за семью печатями. И я отнюдь не любопытна. И я первая посоветую вам быть чрезвычайно осторожной и в словах, и в поступках.

Графиня, как обычно, говорила много и с удовольствием.

— Ваше высочество, я прибыла к вам с бутылкой изумительного вина, которое только вчера доставили торговцы. Вино из вашего родного Эстена. Что может быть лучше? О, да — и сыр! От такого удовольствия даже я не могу отказаться. Надеюсь, вы не рассердитесь, что я велела вашим лакеям накрыть стол и подать и вино, и сыр, и фрукты.

Амели не рассердилась. Вино было весьма кстати.

— Ваше высочество, вам удалось пообщаться с его величеством в Дальних пещерах? Нет? Не сомневаюсь, вы были разочарованы. Как жаль, что ваше бракосочетание не состоялось до его отъезда. Сейчас вы уже были бы королевой. Но я понимаю — свадьба его величества — слишком пышное событие, чтобы его можно было организовать в спешке.

Амели не стала возражать. Ей нравилась графиня, но даже с ней откровенничать она была не намерена.

— Кажется, де Аркур ездил в Дальние пещеры вместе с вами? Ах, ваше высочество, остерегайтесь герцога. Он хитер, коварен и готов добиваться цели любыми средствами. К тому же, он пользуется безграничным доверием его величества. Открою вам тайну — когда я была совсем юной, герцог сватался ко мне. Но его род тогда не был приближен к королевской семье. Кто мог знать, что он станет другом его величества?

— Вы жалеете, что не вышли за него замуж, Вирджиния?

Та хихикнула.

— Нет, что вы, ваше высочество! Я его боюсь. Представляете, как это ужасно — бояться собственного супруга? Впрочем, довольно о герцоге! Просто будьте с ним осторожны. Ах, ваше высочество, в вашем мире делают восхитительное вино! — напиток уже окрасил щеки графини в розовый цвет. — Неужели виноград растет прямо в вашей деревне? Я иногда разговариваю с торговцами, которые привозят нам от вас товары — они рассказывают много любопытного.

И она издала еще один смешок.

— Говорят, ваши короли не стесняются в открытую заводить фавориток. И иногда меняют их как перчатки. Неужели, это действительно так? В Анагории такое немыслимо!

— Анагорийские короли не заводят возлюбленных? — уточнила Амели. — Неужели, они такие верные мужья?

Наверно, в трезвом состоянии Вирджиния не высказалась бы на эту тему, но она была пьяна и готова была говорить о чем угодно.

— Нет, ваше высочество, у анагорийских королей тоже бывают возлюбленные. Но о них мало кто знает.

При этом она покраснела еще больше, и у Амели появились нехорошие подозрения на ее счет. Должно быть, сомнения отразились во взгляде Амели, потому что графиня сначала замолчала, потом задумалась и, наконец, выдохнула:

— О, ваше высочество, нет! Как вы можете так думать обо мне? Я не осмелилась бы искать вашего расположения, если бы между мною и его величеством что-то было.

Вирджиния снова замолчала, дожидаясь, пока вошедшая в комнату Жюли поставит на стол еще один поднос с фруктами и выйдет. Когда за горничной закрылась дверь, графиня воскликнула:

— Уверяю вас, ваше высочество, вы обратили свой взгляд не в ту сторону!

— Вот как? — заинтересовалась Амели. — Вы хотите дать мне какой-то совет? Шетарди смутилась:

— Кто я такая, ваше высочество, чтобы давать вам советы? Но если позволите, я всё-таки скажу — я не хотела бы, чтобы моей камеристкой была женщина, которая делила постель с моим будущим мужем.

— Вирджиния, вы шутите? — Амели положила обратно на поднос так и не надкушенный персик.

Графиня разом протрезвела.

— Простите, ваше высочество, шутка получилась неудачной. Вино оказалось слишком крепким, и мои мысли спутались в клубок.

Но Амели была почти уверена, что Вирджиния не шутила.

— Знаете, ваше высочество, я думаю, все женщины нашей семьи подпитывают свои мечты давней историей, едва не соединившей наш род с королевским. Сейчас об этом уже мало кто помнит, но в старинных книгах еще можно найти подтверждение моим словам. Старший сын Винсента Пятого был влюблен в мою прапрапра- (не знаю, сколько раз нужно употребить этот префикс) бабушку. Его любовь была настолько сильной, что он отказался жениться на принцессе из Лабрадении, с которой был обручен с детства. Моя прародительница стала бы королевой, не случись той ужасной войны. Но принц погиб, а моей прапрапрабабушке пришлось выйти за другого. Сказка не случилась, но с тех пор каждая женщина нашей семьи в тайне примеряет на себя ту, не доставшуюся нам корону. Удивительно ли, что и мне в голову иногда приходят мысли, связанные с его величеством? Надеюсь, моя глупая болтовня не ранила чувства вашего высочества?

Графиня была напугана, и Амели не стала продолжать разговор. И даже когда графиня удалилась, она сумела подавить в себе желание немедленно вызвать Жюли и допросить ее с пристрастием. Нет, вопросы следовало отложить хотя бы до утра — чтобы голова стала ясной.

Она так и уснула, не раздеваясь, и когда на следующий день поднялась с постели, затянутое в корсет тело протестовало изо всех сил.

— Почему вы вчера не помогли мне раздеться? — ледяным тоном осведомилась она у Жюли, сама удивляясь так быстро привязавшимся к ней аристократическим замашкам.

— Вы так сладко спали, ваше высочество, — горничная ловко накрутила на горячие щипцы очередной белокурый локон Амели, — я не решилась вас беспокоить.

— Вот как? А мне кажется, вам нравится причинять мне неудобства.

— Как вы можете так думать, ваше высочество? — на лице горничной не отразилось ни малейшего волнения. — Я стараюсь служить вашему высочеству честно — как и положено всякой благоразумной подданной.

Излишняя самоуверенность, граничащая с наглостью? Или Вирджиния все-таки пошутила?

— Я почти уверена, Жюли, что вы терпеть меня не можете!

Девушка удивилась, но не испугалась.

— Простите ваше высочество, если мои действия вызвали у вас такие мысли. Я бываю неловкой, нерасторопной, но у меня не было намерений вам навредить. Да и за что мне вас не любить, ваше высочество?

— За что? — Амели на всякий случай отодвинулась чуть в сторону — подальше от горячих щипцов. — Может быть, за то, что я скоро выйду замуж за его величество, а вы, как были горничной, так и останетесь ею?

Жюли побледнела, но голос ее не задрожал.

— Я знаю свое место, ваше высочество, и не претендую на что-то большее.

— Не претендуете? Ну, что же, я рада. Значит те, кто сообщил мне, что вы были любовницей его величества, ввели меня в заблуждение?

Щипцы упали на пол с таким стуком, что дежуривший в коридоре лакей обеспокоенно заглянул в комнату.

— Вас ввели в заблуждение, ваше высочество! — девушка подняла щипцы и отнесла их к камину.

— Не лгите мне, Жюли! — Амели едва сдерживала негодование. — Вы любите его величество, и бесполезно это отрицать! А если вы будете упорствовать, то мне придется попросить герцога де Тюренна проверить вас на кристалле правды.