- Мистер Милдмэй, милорд.

Вэлин нанял Рональда Милдмэйя по рекомендации друга и до этого с ним не встречался. Он был удивлён, и на него произвело впечатление то, что Милдмэй был одет как джентльмен: хорошо скроенное пальто, шёлковый галстук и ботинки, очевидно сделанные на Бонд Стрит. Частный детектив был строг и немного печален, будто сердобольный родитель, взирающий на шаловливого ребёнка. Он был небольшого роста, со скошенными плечами, тонкими тёмными волосами и носом, напоминающим формой русский ковш из витрины.

После того, как все представления завершились, Милдмэй незамедлительно начал доклад.

- Ваша Светлость понимает, что я нуждался в большем количестве времени. Мой доклад весьма поверхностен.

- Продолжайте. Вы ничего не нашли, не так ли? Ну, я и не ожидал многого. Глупая прихоть с мой стороны…

- О, нет, милорд. Я нашёл кое-что, или скорее это - то, чего я не находил, что и вызывает подозрения.

Вэлин похолодел. Он опустил газету и встал.

- Выкладывайте. Что вы нашли?

Милдмэй открыл папку с бумагами, которую принёс и разложил их перед собой.

- Из тех справок, что я наводил, стало понятно, милорд, что женщины по имени мисс Эмили Шарлотта де Винтер не существует.

- Де Винтеры есть в Дебретте. У меня старое издание, и поэтому я считал…

- Ни в одной ветви семьи нет дочери по имени Эмилия Шарлотта, нет даже леди подходящего возраста,- сказал Милдмэй печально. Он вздохнул.- Поскольку вы дали чёткие указания, мои агенты боялись раскрывать цель поисков и расспрашивать в домах тех семей, у которых она гостила. Однако мы уверены, что никто никогда не встречал мисс де Винтер ранее, чем несколько недель назад. Её единственная связь с Обществом - достопочтенная мисс Агнес Каупер, которую мы тоже не смогли найти.

- Я говорил вам, что она в Нортумберленде.

- Её не было там, где мы её искали, милорд. Да и такую пожилую леди, как она, не составило бы большого труда обнаружить.

Милдмэй закрыл папку с бумагами.

- Подробности наскучат вам, милорд, но я могу подвести итог, сказав, что я не смог найти торговцев, которые бы могли засвидетельствовать присутствие мисс де Винтер в Лондоне дольше упомянутых мною недель. Респектабельная леди её положения имела бы дело с, по крайней мере, несколькими поставщиками тонких кружев, корсетов, дорогих тканей и головных уборов. Никакие кузнецы, ливрейные слуги или агентства по найму слуг не имели с ней никаких отношений.

- И что это значит?- спросил Вэлин.

Милдмэй прошёлся взглядом по русскому золоту.

- Это значит, милорд, что, вероятно, рассматриваемая леди - самозванка, авантюристка с благородными манерами, собирающаяся ограбить вас или…

- Или что? - рявкнул Вэлин.

- Или у неё есть более грандиозные планы. - Милдмэй, сочувствуя, покачал головой. - Планы на сердце и руку Вашей Светлости.

Вэлин, отвернувшись от детектива, уставился невидящим взглядом на золотую чашу.

- Моё сердце и руку?- повторил он чуть слышно.

- Прошу простить меня, но поскольку она пробыла здесь достаточно длительное время, это кажется наиболее вероятным. - Милдмэй поместил документы на одну из витрин. - Простой грабеж потребовал бы лишь короткого пребывания, во время которого она могла бы узнать о местонахождении нужных ей предметов. Затем она бы уехала и отправила бы подельников произвести настоящий грабёж.

- Так вот как это делается,- сказал Вэлин без толики интереса.

- Чаще всего, милорд, но в данном случае…

- Благодарю вас, Милдмэй. У Тистлетвэйт есть для вас чек. Если мне потребуется ещё что-нибудь, я извещу вас.

Милдмэй был проницательным человеком, знавшим, когда надо стать невидимым, что он и сделал.

Вэлин услышал, как закрылась дверь, и, как слепой, подошёл к окну. Оно выходило на висячие сады позади дома, разбитые ещё в восемнадцатом столетии.

У него были подозрения, и всё же столкнувшись с правдой, он испытал шок. Она была самозванкой. Вероятно, она родилась в приличной семье, у которой начались трудные времена. Несомненно, Эмилия, или как её там, была образованной и обучена вести себя как леди. Несомненно, она была умна, более чем умна. Она была замечательной. Вэлин впился взглядом в документы, которые оставил Милдмэй. Она заставила его тосковать по себе как щенка, будь она проклята.

Она охотилась за его сердцем и рукой? Она, как и все остальные, интересовалась лишь его титулом и богатством? О, Боже, у неё не было никаких принципов. Она закрутила его кишки вокруг своего веера из слоновой кости.

Вэлин ругался, ходя кругами и понося Эмили.

- Проклятая лгунья! Порочное, лживое существо. Я возьму её за ухо и вышвырну прочь, клянусь. О, Боже, если бы только было возможно поднять руку на женщину.

- Вэлин!

Он вздрогнул от крика похожего на визг сумасшедшего попугая. Дверь распахнулась, и тётя Оттолайн влетела в волнах абрикосового шёлка с жёлтыми бантами.

Вэлин искоса посмотрел на чрезмерно пёстрое одеяние, опустил руки в карманы и проворчал:

- Да, тётя. В настоящее время я чрезвычайно занят. Я должен встретиться с мисс де Винтер. Мы собирались прокатиться неподалёку от парка.

- Только после того, как я обменяюсь с тобой парой слов.

- Только парой?

- Не дерзи, Вэлин. Я таскала тебя за уши, ещё когда ты был мальчишкой, и могу сделать это снова.

Затаив дыхание и покраснев от волнения, Оттолайн плюхнулась на стул, расправила свои широченные юбки и обратила свой сверкающий взгляд на Вэлина.

- Это ты обратился ко мне, Вэлин. Несколько месяцев назад ты сдался мне на милость и попросил помочь найти тебе подходящую пару, чтобы спасти Эджинкорт Холл от мародёрств Актона. Сейчас же ты ведёшь себя так, будто это я преследую тебя, когда я прилагаю все усилия, чтобы помочь тебе.

- Мне жаль, тётя.

- У меня будет воспаление мозга, если ты не исправишь своё поведение.

Пребывая в своей озабоченности, он почти не слушал её.

- Я исправлюсь, тётя.

- Хорошо. - Оттолайн пригладила свой кружевной головной убор и положила руки на колени. - А теперь, скажи кто это: мисс Кингсли, леди Друзилла, или леди Виктория?

- Ни одна из них меня не интересует, - сказал Вэлин рассеянно. Затем вскочил от высокого, похожего на гусиный, вопля, отразившегося эхом от стен.

- Вэлин!

Оттолайн откинулась на спинку стула, бессвязно что-то бормоча и издавая стоны. Обеспокоенный цветом её лица, Вэлин помчался к ней, нашел флакончик с нюхательной солью и поднёс к её носу.

- Тётя, не переживай так. Я не виноват в этом. Ни одна из этих девушек не подходит для меня.

- Никто никогда не подойдёт!- Оттолайн вдохнула и начала из стороны в сторону мотать головой. Она сильно покраснела и часто задышала. - Я уничтожена. Никто не знает о том, что мне приходится терпеть. О, моё сердце, оно так неровно бьётся, а моя голова раскалывается. Ох, ох!

Когда лицо его тётушки стало темно-красным, Вэлин схватил газету и начал обмахивать ею Оттолайн.

- Мне вызвать доктора? Правда, тётя, ты плохо выглядишь.

- Я буду опозорена. Все в Обществе знают, что я взялась устраивать твой брак. Семьи девушек, которых ты отверг, возненавидят меня, а все остальные будут смеяться надо мной.

Оттолайн начала искать свой носовой платок. Вэлин нашел его, отдал ей, и она приложила его к носу.

- Я знаю, что ты думаешь обо мне, племянник. Ты считаешь, что я смешная старуха, и возможно так оно и есть. Но я люблю тебя, и пыталась помочь тебе.

Теперь была очередь Вэлина покраснеть. Всё это время он думал только о своих собственных трудностях, заставляя тётю страдать из-за её добросердечных попыток помочь ему.

- Я - свинья, тётушка. Ты простишь меня?

Лицо Оттолайн немного просветлело.

- Племянник, я, правда, не могу продолжать это страдание. - Она коснулась его, и он почувствовал, насколько холодна была её рука. - Тебе не нравится ни одна из девушек, которых я пригласила?

Качая головой, Вэлин почувствовал укол вины, когда глаза его тёти заполнились слезами. Он почувствовал себя ещё хуже, когда она начала рыдать. Это было похоже не на театральный рёв испорченной женщины, а на искренний плач леди, которая потерпела поражение.