В 1721 году патер Шарлевуа занимался изучением племен, живших в долине реки Миссури. Там он не раз слышал рассказы жителей о людях, у которых светлая кожа и белые волосы, особенно у женщин. Однако обнаружить это племя Шарлевуа не сумел. Через несколько лет исследователь де ля Верандри собрал средства на поиски загадочных людей. Проскитавшись три года, он остался жить среди индейцев манданов. Впоследствии он рассказывал, что их жилища расположены в чистеньких поселках с улочками и площадками, это бревенчатые срубы, на которые сверху насыпана земля. Эти, по выражению француза, светловолосые индейцы рассказали ему, что раньше жили далеко на юге, но вынуждены были отступить на север, теснимые врагами.
В английских архивах и Британском музее сохранилось несколько писем XVIII–XIX веков, авторам которых, пожалуй, не откажешь в беспристрастности. Вот строчки из письма Джона Крокэна, английского чиновника, датированного 1753 годом: «В прошлом году я узнал, — писал Крокэн неизвестному нам адресату, — что вы собираете любую информацию о местных племенах и, в частности, о так называемых «валлийских индейцах». Вот некоторые данные. Французские поселенцы, жившие на западных берегах озера Эри, часто видели людей типа индейцев, но непохожих на них. Их около трехсот».
В 1805 году майор Амос Стоддарт, автор «Очерков о Луизиане», рассказывал о племени, люди которого имели светлую кожу, бороды и красные волосы. Некто Робертс утверждал, что в 1801 году встретил в Вашингтоне индейского вождя, который говорил по-валлийски так же бегло, будто сам был родом из Уэльса. Он объяснил Робертсу, что это язык его народа, который живет в 800 милях к северо-западу от Филадельфии. Вождь ничего не слышал об Уэльсе, родине валлийцев, но сказал, что у них есть предание, согласно которому предки его племени пришли из далекой страны на востоке, что лежит за Большой Водой. Потом Робертс спросил вождя, как им удалось сохранить их язык, и тот ответил, что у племени есть закон, запрещающий детям учить любой другой язык, кроме родного. Это сообщение появилось в газете «Чамберс джорнэл» в 1802 году. Американский офицер Девис вспоминает, что, когда он развозил почту по Иллинойсу, некоторые служащие разговаривали по-валлийски с местными индейцами. Уорден рассказывает на страницах «Философско-медицинского и физического журнала» в 1805 году об уэльсце по имени Гриффит, попавшем в плен к «белым индейцам» шони. Пытаясь объяснить мирные цели своего путешествия, он обратился к ним на родном языке, и племя не тронуло его. К сожалению, Гриффит не смог выяснить историю племени, кроме одного предания, по которому родина этих индейцев — страна за морем.
Шотландский лорд Монбоддо, живший в XVII веке, отмечал, что до него дошли слухи о том, что на кельтских языках говорили даже во Флориде: он знал одного человека — шотландца, жившего среди диких племен во Флориде и говорившего с ними на родном языке, и индейцы понимали его. «Примечательно, — писал Монбоддо, — что их военные песни содержат не только отдельные слова, но и целые строфы из величественных стихов наших предков о войнах прошлых веков…».
И, наконец, письмо, сохранившееся в библиотеке Ньюберри (Чикаго). Когда уже известный нам А. Стоддарт готовил материал для своих «Очерков…», то написал в 1816 году письмо губернатору штата Теннесси Севьеру с просьбой прислать какие-нибудь новые данные: «Судя по тому, что рассказывал мне губернатор Клейборн, вы однажды видели какую-то древнюю книгу в руках у женщины племени чероки. Книгу эту передали откуда-то с западных берегов Миссисипи, а потом сожгли. Я сейчас как раз собираю материал о древней валлийской колонии на этом континенте, основанной здесь, по некоторым данным, в 1170 году. Напишите мне…».
В октябре того же года Севьер прислал ответ: «В 1782 году я участвовал в кампании против нескольких племен чероки и еще тогда обнаружил следы старых фортификационных сооружений неправильной формы. Мне удалось расспросить о них одного старого вождя. Тот рассказал, что от предков им досталось предание, будто бы эти сооружения были построены белыми людьми, которые населяли земли, сейчас именуемые Каролиной. Несколько лет шла война между двумя народами. Потом они предложили обменяться пленными, после чего обещали покинуть нашу страну и не возвращаться больше. Затем они построили большие лодки и уплыли вниз по реке. Они пошли по Большой реке (Миссисипи), потом по Грязной (Миссури). Сейчас здесь живут их потомки, но это уже не белые индейцы, а обычные, как остальные. Вождь также сказал мне, что у одной индеанки по имени Пег была древняя книга, полученная от индейцев с верховьев Миссури, и считал, что это валлийская книга, К сожалению, прежде чем я сумел ее добыть, ее сожгли в доме индианки».
О следах бледнолицых индейцев в Теннесси свидетельствует в начале XX века историк и судья Джон Хейвуд. На месте бывших поселений в разных местах и штатах находят много общего: типичные для кельтских фортов оборонительные сооружения, металлические томагавки, шлемы, мечи, глиняную посуду с изображением арфы, римские монеты. Известно, что в Уэльсе в XII веке имели хождение римские деньги. Вплоть до начала XIX века американские первопроходцы встречались с племенами, внешне непохожими на традиционных индейцев. Более того, некоторые разговаривали на старокельтском языке.
О существовании белых индейцев говорит и известная в научном мире история делаваров Walam Olum — индейский аналог карельского эпоса «Калевала», — записанная в XIX веке профессором Трансильванского университета (Лексингтон, Кентукки) Константином Рафинеску. Те же выводы можно сделать из служебных археологических наблюдений будущего девятого президента США Уильяма Харрисона, путевых заметок знаменитых исследователей Америки Льюиса и Кларка. Белыми индейцами всерьез интересуется герой Войны за независимость генерал Роджер Кларк, родоначальник Исторического общества Кентукки Джон Филсон.
Но особый и, пожалуй, самый весомый вклад в копилку знаний о белых индейцах сделал английский художник первой половины XIX века Джордж Кетлин, долго живший среди манданов.
Юрист по образованию, Кетлин оставил свою профессию ради живописи, главным объектом его рисунков и картин были индейцы. Художник побывал в 48 племенах Америки. Свыше 500 его картин — ценнейший этнографический документ. Ему позируют вожди, воины, женщины, дети, он рисует индейские деревни, коллекционирует предметы украшения и быта, изучает языки и обычаи. Среди некоторых племен художник живет по нескольку лет, в частности у манданов, близ Сент-Луиса.
«Я думаю, — писал Кетлин в конце своей книги об индейцах, — что у манданов в быту и физическом обличье столько особенностей, что их можно рассматривать как остатки погибшей валлийской колонии, слившейся с племенем».
Впервые с этим племенем познакомился французский исследователь Пьер Готье, затем путешественники Льюис и Кларк. Наблюдения Готье, Льюиса, Кларка и Кетлина удивительно совпадали. Манданы были не похожи ни на одно из индейских племен. Их нельзя было полностью причислить к белой расе, большинство были смуглыми, но смуглыми не по-индейски, а как сильно загорелые белые. Нетипичный для индейцев высокий рост и черты лица, у многих — европейского разреза серые глаза и светлые, иногда даже рыжие, волосы. С портретов Кетлина смотрят индейцы, поразительно похожие на викингов, и женщины с голубыми или серыми глазами.
Кетлин спустился по Миссисипи до одной заброшенной индейской деревни и проследил этапы постепенного перемещения ее жителей от Огайо к верховьям Миссури. Он же впервые обнаружил удивительное сходство лодок у манданов и валлийцев: и те и другие сделаны из сыромятной кожи, натянутой на остов из ивовых прутьев.
Собрал Кетлин и предания индейцев. Они повествуют о том, что однажды в Кентукки пришел белый народ, «у которого были вещи, которых индейцы не знали». Но этих людей увели в неизвестном направлении и, видимо, убили.