Камерон прочистила горло и охрипшим со сна голосом выпалила:

– Послушайте, мне бы не хотелось скандалить, но, пожалуйста, угомоните жильцов из номера 1308. Они постоянно стучат мне в стенку, а все эти стоны, крики и шлепки длятся уже два часа. Я за всю ночь почти не сомкнула глаз, а соседи, судя по звукам, заходят уже на двадцатый круг. Им-то, ясное дело, здорово, а мне вот не очень, и уже нет никаких сил терпеть, понимаете?

Голос в трубке оставался абсолютно невозмутимым, словно отделу по обслуживанию клиентов «Пенинсулы» было не привыкать улаживать неприятные последствия появления девочек по вызову.

– Конечно, мисс Линд. Извините за доставленное неудобство. Я сейчас же пришлю охрану, чтобы решить данную проблему.

– Спасибо, – буркнула Камерон, вовсе не намеренная так легко утихомириваться. Утром она собиралась нажаловаться администратору, но сейчас единственным ее желанием было хоть немного поспать.

Повесив трубку, она подождала. Прошла пара минут. Камерон глянула на стенку за изголовьем. В номере 1308 воцарилось странное затишье. Неужели его обитатели услышали звонок недовольной соседки в гостиничную службу? Стены здесь, конечно, тонковаты (как она сама убедилась), но не настолько же?

У соседей открылась дверь.

Сматывают, сволочи.

Камерон слетела с кровати, подскочила к своей двери, полная решимости хоть посмотреть на знойную парочку, и прильнула к глазку как раз в тот момент, когда дверь соседнего номера закрывалась. Какое-то мгновение никого не было видно. А затем…

В поле зрения появился мужчина.

Глазок несколько искажал быстро двигавшуюся фигуру. Незнакомец прошмыгнул мимо, повернувшись спиной, так что рассмотреть его особо не удалось. Камерон понятия не имела, каков типичный облик гигантов секса, но конкретно этот был довольно высоким и стильно одетым: джинсы, черный вельветовый блейзер и серая футболка с накинутым на голову капюшоном, что выглядело странновато. Когда мужчина пересек холл и толкнул дверь на лестницу, какая-то деталь его наружности показалась Камерон на удивление знакомой. Но он исчез на ступенях прежде, чем наблюдательница успела сообразить, какая именно.

Камерон отпрянула от глазка. В соседней комнате происходило что-то очень странное. Может, герой-любовник услышал телефонный разговор и улизнул со сцены, оставив партнершу расхлебывать последствия в одиночку? Женатый, наверное. Как бы там ни было, дамочке из номера 1308 предстоят серьезные объяснения, как только подоспеет гостиничная охрана. Камерон прикинула, что могла бы – раз все равно уже проснулась – просто поторчать у дверного глазка, и дождаться заключительного акта представления. Не то чтобы подслушивать и все такое, но… ладно-ладно, действительно подслушивать.

Долго ждать не пришлось. Появившиеся буквально через минуту двое мужчин в штатском, явно из службы безопасности гостиницы, постучали в номер 1308. Камерон сквозь глазок видела, как охранники выжидающе уставились на дверь, затем недоуменно пожали плечами, словно не получили ответа.

– Попробуем еще раз? – спросил тот, что был пониже ростом.

Напарник кивнул и забарабанил снова:

– Служба безопасности!

Никакого отклика.

– Ты уверен, что комната та самая?

Первый, сверившись с блокнотом, кивнул:

– Ага. Пожаловавшаяся дамочка заявила, что шумят в тринадцать восемь, – и устремил взгляд на номер Камерон. Та отступила на шаг, будто сквозь дверь ее можно было увидеть, и внезапно очень обеспокоилась тем обстоятельством, что одета всего лишь в футболку с эмблемой родного Мичиганского университета и трусики.

Залегла пауза.

– Ну, я не слышу ни звука, – донеся до Камерон голос первого охранника. Он постучал в третий раз, еще громче: – Открывайте, охрана!

По-прежнему ничего.

Камерон вернулась к двери и снова прикипела к глазку, наблюдая, как мужчины раздраженно переглядываются.

– Скорее всего, они в душе, – предположил коротышка.

– И там опять принялись за дело, – развил мысль напарник.

Мужчины приникли ушами к двери. Камерон со своей стороны тоже прислушалась, но никакого шума воды у соседей не уловила.

– Ты же знаешь процедуру – по-любому придется зайти, – вздохнул высокий охранник, вытащил из кармана, судя по всему, универсальную ключ-карту, щелкнув замком, приоткрыл дверь и окликнул: – Эй, есть кто-нибудь? Служба безопасности!

Оглянувшись через плечо, высокий покачал головой. Значит, ничего. Продвигаясь дальше, он жестом позвал напарника за собой. Оба исчезли из поля зрения Камерон, войдя в номер и со стуком захлопнув за собой дверь.

Минутная тишина, и вдруг из-за стенки донесся вскрик одного из охранников:

– Твою мать!

Желудок Камерон ухнул вниз. Теперь стало ясно, что в номере 1308 не произошло ничего хорошего. Не зная, что предпринять, она прижалась ухом к стене и прислушалась.

– Попробуй искусственное дыхание, а я позвоню девять-один-один!

Камерон, умевшая оказывать первую медицинскую помощь, рванулась к двери и распахнула ее как раз в тот момент, когда коротышка выскакивал в коридор.

Завидев постоялицу, он вытянул руку, призывая остановиться:

– Мэм, пожалуйста, вернитесь в свою комнату.

– Но я слышала… подумала, что могу помочь, я же…

– Мэм, мы сами обо всем позаботимся. Пожалуйста, зайдите в номер, – бросил охранник и умчался прочь.

Повинуясь приказу, Камерон осталась стоять на пороге. Оглянувшись по сторонам, она заметила, что и другие жильцы из ближайших номеров услышали суматоху и теперь выглядывают в коридор со смешанным выражением тревоги и любопытства.

Через отрезок времени, показавшийся наблюдательнице вечностью, но в действительности длившийся не более нескольких минут, коротышка вернулся во главе двух медиков из бригады скорой помощи, толкавших каталку.

Когда троица пробегала мимо Камерон, та расслышала скороговорку охранника:

– Мы обнаружили пострадавшую на кровати без сознания, начали делать искусственное дыхание, но, похоже, дело плохо…

К этому времени на место происшествия подоспели другие работники отеля, и дама в сером костюме, представившаяся администратором, попросила всех гостей оставаться в комнатах. Камерон уловила отданное служащим распоряжение освободить коридор и лифтовую площадку. Жильцы тринадцатого этажа приглушенно переговаривались между собой, и до Камерон доносились обрывки фраз соседей, интересующихся друг у друга, что происходит.

Когда из дверей номера 1308 показались медики скорой помощи, проворно вытаскивающие каталку, в толпе воцарилось молчание.

Теперь на носилках кто-то был.

Врачи промчались мимо, и Камерон лишь мельком глянула на пациента, но беглого взгляда хватило, чтобы рассмотреть, что это женщина, чьи рассыпавшиеся длинные рыжие волосы резко контрастировали с белизной простыней и гостиничного банного халата. И пострадавшая не шевелилась.

Один из медиков толкал тележку, второй бежал сбоку, придерживая закрывающую лицо жертвы кислородную маску. Оба охранника неслись впереди, обеспечивая беспрепятственное продвижение по коридору. Камерон – а с ней, судя по всему, и еще несколько постояльцев – расслышала, как коротышка бросил напарнику, что полиция уже выехала.

Упоминание о полиции вызвало легкий ажиотаж. Гости отеля потребовали объяснений.

Над шумом возвысился голос дамы в сером костюме.

– Я, конечно, понимаю вашу встревоженность и приношу наши глубочайшие извинения за беспокойство, – спокойно и мягко обратилась она к постояльцам, разительно напоминая своим тоном сотрудника отдела по обслуживанию клиентов, с которым Камерон говорила по телефону. Интересно, а когда поблизости нет жильцов, между собой персонал гостиницы тоже так общается? Или они отбрасывают эти обходительные манеры и неуловимый типа-европейский-хотя-я-родом-из-Висконсина акцент, как только выходят на обеденный перерыв?

– К сожалению, на данный момент я могу сообщить только, что ситуация, по всей видимости, крайне серьезная и может оказаться криминальной по характеру, – продолжала администратор. – Мы передаем дело в руки правоохранительных органов и просим всех гостей оставаться в своих номерах, пока сотрудники полиции не прибудут и не оценят положение вещей. Вполне возможно, что детективы захотят побеседовать с некоторыми из вас.