…Дар налил себе из кувшина вина, попробовал — неплохо. Надо бы узнать, как его делать. В Державе такого нет. И не кислое, как эль, и не приторное. Вкусное. Слегка горячит кровь и радует душу… Двери таверны распахнулись, и на пороге вырос фон Гейер:
— А, вот ты где?
— Вина?
Дар подвинул к нему кувшин, но тот отказался — Устав Ордена не позволяет.
— Что случилось?
Храмовник негромко произнёс:
— Пришла почта от магистра. Он ждёт тебя во Франции. Готов первый караван с выкупленными рабами и кое-что ещё…
— Что?
— Он сам хочет побывать у вас, познакомиться с князем.
Парень почесал подбородок, покачал головой, потом ответил:
— Не знаю даже… В лучшем случае — на следующий год. А сейчас только можем письмо отправить в Державу.
— Так и сделаем. Уж больно заинтересовался де Сент- Амант чудесами вашими. А человек он любопытный.
— Это не порок, а любознательность. Ладно. Когда едем?
— Наш когг отходит через неделю. Времени у нас с запасом. Можно выехать дня через четыре. Ну и они, конечно, нас подождут, если что…
— Но не хотелось бы заставлять ждать столько народа?
Храмовник кивнул.
— Тогда и не будем. Сопровождение будет?
— А как же? Ты, всё-таки, посол…
Дар поднялся из-за стола, с сожалением взглянул на почти полный кувшин, потом решительно ухватил его за горлышко, бросил трактирщику денье, тот рассыпался в благодарностях. Откинул полупрозрачную занавеску, поднёс горлышко ко рту, и… Глиняный сосуд с треском разлетелся от удара плети, и тут же громкий гогот раздался вокруг. Дар вскинул взгляд на разодетого в пух и прах всадника на арабском скакуне, а тот, подбоченясь, глумливо выкрикнул:
— Чего застыл, бродяга? Проваливай, не мешай ехать барону Де Висконти!
Позади вельможи заржала свита. Дар разозлился — пустая оболочка требует от него, истинного слава, повиновения? Никто ничего не успел понять, как вдруг неизвестный бродяга взвился в воздух, и молниеносный удар ногой выбросил барона из седла прямо в навозную кучу. Вместо разряженного вельможи в седле драгоценного коня уже сидел бедно одетый в рваные шоссы и колет бродяга. В свите завопили, сверкнули вытащенные из ножен мечи, кто-то бросился поднимать своего господина, но внезапно дорогу желающим наказать простолюдина, посмевшего поднять руку на благородного барона, заступил рыцарь Ордена Тамплиеров с нашивкой комтура:
— Именем Господа нашего!
— Смерть ему, смерть! Он посмел поднять руку на господина де Висконти! Наглец! На виселицу его!
Голос фон Гейера легко покрыл все вопли:
— Желающие вызвать на поединок рыцаря Дар фон Блитца могут сделать это на Дворе комтурии Ордена рыцарей Храма Господня.
Воцарилась тишина. Рыцарь?! Тогда… Тот был в своём праве… Это барон оскорбил незнакомца, не зная, кто он таков… А тот, спрыгнул с арабского скакуна, хлопнул того по крупу, отсылая прочь:
— На таких клячах мне ещё ездить не приходилось…
И верно — могучий жеребец кипчакской породы уже давно стоял в конюшне Ордена в Аккре. Дар шутливо поклонился:
— Господа, кто хочет драться — милости прошу. До завтрашнего утра у вас есть время, иначе я отбуду во Францию. Дар фон Блитц к вашим услугам…
Сунул два пальца в рот, оглушительно свистнул, кони свиты нервно заплясали на месте, задёргали ушами. И тут из-за угла выскочил громадный конь чёрной масти. С диким ржанием встал на задние ноги. Свирепо заржал, забив копытами в воздухе. Дар хлопнул в ладоши, и тот тут же подскакал к нему, ткнулся лбом в грудь парня. У седла, чуть позади, был прикреплён щит с гербом — громовником. Мгновение, и слав оказался в седле, взмахнул молниеносно вытащенным мечом:
— Ну, кто из вас осмелиться бросить мне вызов, нищеброды?!
Свита попятилась, но тут очнулся де Висконти:
— Кого ты назвал нищим, подлая тварь?!
Дар усмехнулся, надменно подбоченившись — встречался он с подобными уже не раз…
— Да ты и есть нищий!
— Я несметно богат! У меня поместья, дома, крепостные! А что есть у тебя?
Улыбка Дара растянулась до ушей — он небрежно полез в висящий на поясе кошель и вытащил оттуда такое, что лица всех вытянулись, словно руна «каун» скандинавского алфавита[48] — в руке слава засиял, переливаясь лучами яркого солнца огромный рубин величиной с половину кулака. И де Висконти потерял голову, на что, собственно, парень и рассчитывал:
— Я вызываю тебя на поединок, негодяй! И ставкой победителю будет либо твой рубин, либо всё моё имущество с тем, что находится внутри поместий!
Тамплиер шагнул вперёд:
— Включая твою сестру? Она сейчас ведь здесь, в Иерусалиме?
— Да! И её тоже! Я глава семьи! И имею право распоряжаться её судьбой!
Барон стащил с руки перчатку и бросил её под копыта жеребца. Дар не успел ничего сообразить, но храмовник метнувшись дикой рысью мгновенно ухватил брошенный предмет одеяния и вскинул его вверх:
— Да будут все свидетелями, что барон де Висконти вызвал на поединок рыцаря Дара фон Блитца с Севера, и победителю достанется либо рубин необыкновенной ценности и чистоты, либо всё имущество, поместья, крепостные и сестра барона!
Свита попыталась было оспорить, но вокруг было слишком много народа, слышавшего слова, брошенные бароном. А фон Гейер добавил вновь:
— Господа, мы ждём вас в командорстве Ордена, чтобы обсудить условия поединка.
Поклонился, затем ухватил под уздцы громадного жеребца Дара и спокойно двинулся прочь. Позади зашумели, но оба воина не обращали на гул толпы никакого внимания. Дар чуть наклонился вперёд и недовольным тоном спросил:
— Зачем мне ещё и его сестра?
Алекс обернулся и рассмеялся:
— Так она и есть та самая красотка…
— Она?!
Потрясённо переспросил слав, и фон Гейер утвердительно кивнул. Улыбка Дара на лице вдруг стала зловещей, и, заметив её краем глаза, храмовник невольно поёжился — словно озноб пробежал по его спине…
— Не завидую я барону.
Бросил он, сворачивая на улицу, ведущую к командорству.
— А уж как я ему не завидую…
И несмотря на жару тамплиеру вдруг стало холодно…
…К обеду у командорства Ордена в Иерусалиме стало очень многолюдно — прослышав про неслыханный камень и столь же невиданный доселе залог, множество любопытных устремилось к белокаменному зданию, желая своими глазами увидеть секундантов барона. Тот уже успел многих достать в Святой земле своей наглостью и кичливостью, и теперь люди, как пострадавшие от него, так простые воины втихомолку радовались, что наглеца осадят. Вспыхнул настоящий тотализатор — в азарте люди ставили на поединок неслыханные суммы! Барон, вообще то, слыл умелым бойцом, и из двадцати трёх поединков проиграл только раз, да и то знаменитому Гарнье графу де Грэ. Ещё два поединка де Висконти свёл вничью, но все остальные выиграл. Дар де Блитц же был неизвестной величиной, и о нём вообще никто не знал ничего кроме того, что он является гостем Ордена и магистр Тамплиеров очень благоволит тому по неизвестной причине. Поэтому ставки колебались от обычных один к трём — четырём, до один к пятидесяти, и даже к семидесяти против одного… Слав спокойно чистил своего жеребца, когда в конюшню вошёл Алекс. Последнее время тамплиер плотно опекал молодого воина.
— Что?
Бросив пучок соломы в угол — слуги уберут, обернулся слав.
— Прибыли маршалы, договариваться насчёт оружия и времени. Ты сторона вызываемая, так что можешь выбирать.
Парень прищурился:
— Барон, говорят, в бою на мечах силён?
— Есть такое. Но больше копьё любит.
— Копьё? Хм…
Потёр ладони, потом кивком позвав тамплиера с собой, направился в белое здание, где ожидали гости. Марщалы оказались средних лет мужчинами, с небольшими, аккуратно постриженными бородками, в многоцветных длиннополых одеяниях.
— Итак, господа?
— Барон де Висконти подтверждает условия, на которых состоится поединок.
— Стоп!
Фон Гейер грохнул по столу ладонью:
— Поединок? Не турнир?