Запоздалая попытка Джонни Роселли найти спасение «в патриотизме» привлекла пристальное внимание к более чем сомнительной политике убийств а террора. Оказалось, что секретные разведывательные операции тесно переплетены с личной выгодой —это составляло саму природу тайной войны. Говард Хьюз погряз в подобной практике до самых кончиков своих восьмисантиметровых ногтей. Даже Джонни Роселли получил свой куш. Гангстер, представленный ко двору Хьюза через черный ход с помощью ЦРУ, стал выполнять деловые поручения миллиардера. Роселли даже приглашали на званые обеды, устраиваемые Хьюзом для немногих избранных в его крепости на Роумэйн-стрит в Лос-Анджелесе, вход в которую был ограничен настолько, что служащим, не имевшим допуска к совершенно секретным материалам, жалованье выплачивалось чеками, спускаемыми на рыболовной леске из окна второго этажа.

Как вспоминал Мэхью, Роселли «подмазал» где надо, чтобы ввести Хьюза в сверкающий мир азарта в Лас-Вегасе. Весьма деликатно Мэхью излагал следующее: «Я сказал м-ру Хьюзу, что, кажется, нашел человека, чьи способности и прошлое отвечают поставленным им требованиям, человека, имеющего связи с определенными лицами, возможно, с непривлекательным прошлым, как характеризовали мне их в правительственных учреждениях Соединенных Штатов... в ФБР и ЦРУ». Проблема заключалась в том, что помешанный на гигиене Хьюз хотел перестроить весь девятый этаж отеля «Дезерт-инн» в микробоненроницаемый рай для самого себя, прежде чем переселиться в Лас-Вегас играть в «Монополию». Владельцами «Дезерт-инн» были неподатливые джентльмены из кливлендской банды с Мейфилд-роуд, у которых планы реконструкции не вызывали никакого энтузиазма, поскольку девятый этаж обычно резервировался за игравшими по крупной завсегдатаями казино. Демонстрируя дипломатическое искусство Киссинджера от мафии, Роселли удалось замолвить кливлендцам словечко за Хьюза и убедить их уступить миллиардеру. Девятый этаж «Дезерт-инн» так понравился Хьюзу, что он решил купить вею гостиницу, а Роселли, помогавший устроить куплю-продажу, положил в карман 50 тысяч долларов комиссионных.

Таким образом, июльским полднем 1971 года, когда Боба Мэхью осаждали газетные репортеры, возникла необходимость замести некоторые следы... Говард Хьюз, конечно, не хотел бы видеть сообщения о его сделках с Джонни Роселли на финансовых страницах газет. ЦРУ, вполне понятно, предпочло бы, чтобы его связи с гангстерским синдикатом остались семейной тайной, а Мэхью просто не мог допустить, чтобы его имя или имя босса связывали с ЦРУ.

В доуотергейтские времена, когда слова «национальная безопасность» еще не стали пустой фразой и было принято считать, что у власти находятся ответственные люди, наглая ложь служила наиболее эффективным способом скрыть правду. Поэтому Роберт Мэхью решил все-таки отвечать на «нелепые» вопросы о его и Говарда Хьюза связях с Джонни Роселли и ему подобными и с ЦРУ. «Я не унижусь даже до комментариев по поводу этой истории»,— заявил он. И это сработало.

II

Мы убиваем только друг друга.

Багси Сигел

Роберт Мэхью и Джонни Роселли сидели в ресторане «Браун дерби» в Беверли-Хиллс, низко склонившись над рюмками. Шел сентябрь 1960 года. Они говорили о деле. Вознаграждение по «звездно-полосатому» контракту за убийство Фиделя Кастро составляло 150 тысяч долларов плюс оплата расходов, но Роселли заявил, что за деньги он за это не возьмется.

Как впоследствии показывал Мэхью, «гангстер очень колебался. Он никак не мог решиться на участие в этой операции». Мэхью удалось убедить Роселли в том, что убийство Кастро является «важной составной частью плана, которая обеспечит успех вторжения... Он в конце концов сказал, что чувствует себя обязанным перед правительством, и согласился».

Но предварительно Роселли хотел встретиться с кем-нибудь из ЦРУ, кто подтвердил бы, что это на самом дело «патриотическая» операция.

Через неделю Мэхью представил Роселли «Джиму Олдсу», который в действительности был начальником отдела оперативной поддержки ЦРУ, «Большим Джимом» О’Коннеллом. О’Коннелл, скорбное лицо которого сразу вызывало в памяти печальную морду таксы, во время второй мировой войны служил вместе с Мэхью в ФБР, а потом стал «гувернером» — руководителем Мэхью в ЦРУ. Встреча состоялась в отеле «Плаза» в Нью-Йорке, где О’Коннелл находился по важному делу. В Гарлеме, в гостинице «Тереса», жил Фидель Кастро. Глава кубинского правительства прибыл в Нью-Йорк для участия в ежегодной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Джим О’Коннелл в «Плазе» прикидывал планы его убийства. Кастро курил сигары, и ЦРУ решило этим воспользоваться. Изготовить ядовитое вещество и начинить им сигары было поручено отделу технической поддержки, чьими лабораториями так восхищался директор ЦРУ Аллен Даллес. Его биограф писал:

«Он очень интересовался самыми зловещими экспериментами ЦРУ: действующими на психику наркотиками, смертоносными вирусами в ампулах, малоизвестными ядами, вызывающими моментальную смерть. Аллен с присущим ему чувством юмора рассмеялся, когда узнал, что подразделение называется «Комиссией перестройки здоровья» (его возглавляли д-р Сидней Готтлиб и Борис Пэш), и добавил к своей коллекции диковин ЦРУ специально изготовленный бесшумный пистолет, который стрелял иголками, отравленными ЛСД ^[36], микробами или ядом, во вражеских агентов или иностранцев, чье существование ЦРУ считает обременительным».

Насколько радикально намеревалось ЦРУ «перестроить» здоровье Кастро в Нью-Йорке — вопрос спорный. Несколькими месяцами раньше специалист в отделе технической поддержки по био- и органической химии Джозеф Шайдер, которого в ЦРУ считали кем-то вроде Лукреции Борджиа, выдвинул идею распылить в гавайской радиостудии Кастро вещество, вызывающее галлюцинации. Затем он предложил начинить тем же веществом сигару, которую премьер, возможно, захочет выкурить перед речью. Оба предложения были отвергнуты, поскольку вещество оказалось ненадежным. Но мысль вложить Кастро в зубы «хитрую» сигару стала «idee de fix» ЦРУ.

ЦРУ отвело специальные апартаменты в отеле «Уолдорф-Астория» для отдыха полицейских, выделенных охранять Кастро во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Управление угощало их клубникой в девонширском соусе. Дэвид Уайз и Томас Росс в книге «Шпионское хозяйство» пишут:

«Главный инспектор (впоследствии комиссар) полиции Пью-Йорка Майк Мэрфи зашел в отель. Тут его остановил знакомый из ЦРУ и рассказал страшную историю. В управлении есть план, обыденным тоном излагал человек из ЦРУ, подложить коробку особых сигар в таком месте, где Кастро смог бы взять и закурить одну из них, Когда он сделает это, сказал агент, сигара взорвется, Мэрфи не на шутку перепугался, поскольку в его обязанности входило охранять, а не хоронить Кастро. Может быть, ЦРУ просто морочит Мэрфи голову, но агент, казалось, был совершенно серьезен. К огромному облегчению Мэрфи, человек ЦРУ объяснил, что этот план решено не осуществлять».

Другой вариант: ЦРУ не станет убивать Кастро, а только лишит притягательности его образ. Вместо взрывчатки сигары Кастро будут начинены кошмарным средством для удаления волос: Кастро облысеет и лишится титула «Бородач». По этому плану предусматривалось подложить способствующие облысению сигары во время выступления Кастро по телевидению вместе с ведущим дискуссионной программы Дэвидом Сасскайндом. По поводу того, пострадает ли образ кубинского премьера так непоправимо, как хотелось бы, ЦРУ консультировалось со своим экспертом-психологом Дэвидом Филлипсом, «Я сказал: да, пострадает,— вспоминает Филлипс,— и спросил, каким образом предполагается подложить сигары кубинскому революционеру, чтобы гарантировать, что именно он, а не другие — например, Дэвид Сасскаинд — выкурят эту отраву? Больше я об этом плана не слышал».

Все же мечтания ЦРУ, связанные с сигарами, исчезали медленно. Уже после возвращения Кастро на Кубу коробку сигар его любимого сорта обработали ботулиническим токсином такой концентрации, которая вызвала бы смерть у любого, взявшего сигару в рот. Коробку передали агенту-двойнику. он должен был предложить сигару Кастро, по всей видимости, от нее отказавшемуся. «Сигарные» планы знаменовали лишь начало истории покушений ЦРУ на жизнь Кастро.