— Во-первых, что все это значит? Зачем этот спектакль насчет Полли? — поинтересовался Марк. Он уже пришел в себя и говорил своим обычным уверенным тоном.

Пилар поняла, что сейчас ей и вправду лучше одеться. Кажется, Марк намерен расставить все точки над «i». Одно из двух: либо она переоценила себя, либо недооценила его. И то и другое одинаково неприятно. Ну, да ладно, объясняться так, объясняться.

— Вернемся в столовую? — предложила Пилар, быстро одевшись.

Марк тоже натянул майку, а снять с него джинсы Пилар так и не успела.

— Что ж, пожалуй. А теперь, будь любезна, объясни, зачем все это. Полли, официантка… И вообще, что ты здесь делаешь?

— Если мне не изменяет память, ты сам пригласил меня, — усмехнувшись, ответила Пилар.

— Я имею в виду — здесь, в Детройте! Как ты нашла меня?

Она пожала плечами.

— Элементарно. Ты же сказал мне тогда, в каком номере вы остановились. Я заговорила зубы портье и через пять мнут адрес был у меня в кармане. А остальное — дело техники.

Неужели она провернула все это только для того, чтобы встретиться со мной? — с изумлением подумал он, помимо воли чувствуя себя польщенным и пытаясь это скрыть.

Марк выглядел смущенным, и Пилар внезапно решилась на открытое наступление.

— Разве я зря приехала, Марк? Разве зря? — И ласково погладила его по щеке.

Сейчас все зависело от того, как поведет себя Марк. Что-то подсказывало Пилар, что он не сможет и не захочет оттолкнуть ее.

А Марк задумался. Он вспомнил, как сегодня бежал к ней на свидание, как дожидался ее полчаса, как следил за ее движениями, пока она готовила чай. И потом, эти поцелуи, этот неимоверный жар ее тела, эти сверкающие глаза. И то, как она слушала его рассказы о школьных временах. Боже, боже, как хорошо, что она приехала, как это хорошо!

— Нет, Пилар, — с усилием ответил он, ему трудно было произносить это вслух, — не зря.

Марк хотел что-то еще добавить, что-то важное, но вместо этого снова потянулся к ее губам.

Оказывается, самообладание вернулось к нему совсем ненадолго… Да, эта женщина действовала на него чудесным образом. Невероятная история вдруг показалась Марку совсем простой, а присутствие в его квартире черноволосой танцовщицы — совершенно естественным. Он не сердился и не удивлялся, а просто наслаждался неожиданным подарком судьбы. Боже, разве Бетти когда-нибудь целовала его так? Или какая-нибудь другая женщина?

— Ловко же ты меня провела! — воскликнул Марк, когда, наконец смог оторваться от нее.

— Я хорошая актриса, — со смехом отозвалась Пилар.

Он изучающее смотрел на нее.

— Теперь, когда легенда больше не нужна, может, что-нибудь расскажешь о себе? Ведь, в сущности, я совсем ничего о тебе не знаю.

— Ты знаешь главное: я приехала к тебе без приглашения, потому что влюбилась с первого взгляда. Остальное узнаешь, если захочешь. Это ведь недолго рассказать, — ответила Пилар, с вызовом поглядев на него.

И Марк почувствовал, что именно этого хочет больше всего на свете.

Они проговорили до рассвета. Иногда Марк даже вставлял несколько слов по-испански, чтоб сделать ей приятное. Но в основном говорила Пилар.

Ее жизнь разворачивалась перед ним подобно увлекательной повести. Марк с удивлением обнаружил, как многое в их судьбах перекликается. И с каждым словом эта девушка становилась ему все ближе.

Захваченные неведомым раньше чувством общности, они позабыли даже о страсти. В конце концов, оба знали, что это никуда от них не уйдет. Сейчас важнее было другое — понять, почему вдруг два человека, живущие на разных континентах, шедшие совершенно разными дорогами, вдруг встретились и стали друг для друга близкими и родными.

— Я никогда не был одинок. Или, вернее, считал так, — сказал Марк. — Я встречался с разными девушками, но никогда не пускал их в свою жизнь. Мы просто существовали параллельно, и меня это устраивало. Да что там, я думал, что по-другому и не бывает. Пока не встретил тебя.

Пилар с пониманием смотрела ему в глаза. Она чувствовала то же самое и могла бы подписаться под всем, что говорил сейчас Марк.

— И теперь… — Он помрачнел и с трудом продолжил: — Теперь я просто не знаю, что мне сказать Бетти. И как вообще об этом можно сказать.

До этого имя его невесты ни разу не было названо. Пилар нахмурилась. Нет, она ни на минуту не забывала о существовании Бетти, только предпочитала не думать об этом.

Марк мельком взглянул на часы.

— О боже! Через два часа я должен быть у нее дома! Я совсем забыл, что мы едем в Фармоунт!

Пилар помрачнела и внимательно на него посмотрела.

— Надеюсь, ты собираешься обо всем рассказать Бетти? — спросила она. — Или встреча со мной для тебя всего лишь повод для приятной интрижки?

Марк молчал. То, что он чувствовал теперь к Пилар, нельзя было описать никакими словами. Он никогда даже не подозревал о том, что любовь может возникнуть так внезапно. Или это все-таки не любовь? Но тогда что? Страсть? Легкая влюбленность? Марку было все равно, каким словом это назвать. Он понимал только, что он больше не хочет жить без Пилар. Да и вряд ли сумеет.

Но сказать об этом Бетти прямо сегодня… К такому подвигу он, пожалуй, не был готов. И, старательно отводя глаза, Марк ответил:

— Посмотрим. Если будет подходящий случай…

Пилар с сомнением покачала головой. Что-то не слишком она в это верила.

— Как мне найти тебя, Пилар?

— В кафе «Бумеранг», — усмехнулась она.

— А помимо? Кстати, я еще должен отвезти тебя домой. Собирайся. А то, как бы мне не опоздать, — озабоченно заметил Марк.

Они выходили в молчании. У Марка было смутное ощущение, что он в чем-то виноват.

— Элмоут-стрит, девять, — бросила Пилар.

— Ты сердишься? — спросил Марк. — Все произошло слишком быстро. Я даже с трудом верю, что все это было на самом деле.

— Понимаю. Все и вправду немного странно, — подтвердила Пилар. — Не волнуйся. В конце концов, я сама виновата в том, что так внезапно и беспардонно вторглась в твою жизнь.

— Ну, что ты, Пилар.

Марк с укором посмотрел в ее сторону. Она тихонько засмеялась.

На прощание они долго целовались — с необычайной нежностью. Уже собираясь выходить из машины, Пилар протянула Марку маленький листочек.

Он развернул его. Там стояло ее имя и несколько цифр: номер телефона. Марк моментально вспомнил, что точно такой же листочек оставляла ему Пилар там, в Буэнос-Айресе. Как легко выбросил он его тогда! И как много он значил для него теперь…

Марк вздохнул и нехотя нажал на педаль газа. Сегодня ему предстоял нелегкий денек, это уж точно.

Джереми Уилкинс гордился своим происхождением. Он не уставал повторять, что все Соединенные Штаты выросли из Пенсильвании, где он родился и благополучно дожил до двенадцати лет. Причем это произносилось таким тоном, что всякому становилось ясно, что не будь Джереми Уилкинса, не было бы и Америки. И все как-то забывали, что всю свою сознательную жизнь Уилкинс прожил здесь, в Детройте, штат Мичиган.

Он имел весьма приблизительное представление о природе, хотя считал себя большим знатоком сельской жизни. Это было странно и даже нелепо, но все прощали Уилкинсу эту маленькую слабость.

Несколько лет назад он купил довольно большой участок земли в Фармоунте и построил там огромный дом. Никаких архитектурных изысков — просто добротное, основательное жилище. Сейчас там жили родители Уилкинса и его незамужняя сестра Мелани.

Сам Фармоунт представлял собой довольно живописный поселок, расположенный на нескольких невысоких холмах к югу от Детройта. Летом здесь можно было купаться в небольшом, чистом озере, поздней осенью — любоваться дивными закатами. В остальном это было довольно унылое местечко. Ни Бетти, ни тем более Марк никогда не были в восторге от этих поездок. Но на этот раз Бетти с нетерпением ждала возможности вдоволь пообщаться с женихом.

Марка же страшил этот день. Его жизнь, в которой все было расписано и просчитано, внезапно свернула с проторенной дороги. И он не знал, как себя вести. Ему было и страшно, и муторно.