- Да! Да, солнце мое! Я все для тебя сделаю. - Ника опять сжала меня в крепких дружеских объятиях, и моему сердцу стало легче. - Девочка моя, как же ты настрадалась, а я ничего не знала...

Я не убегаю, - твердила я себе, - просто иногда надо уметь ставить точку, а не жить бесконечными многоточиями. Своими словами Валера недвусмысленно предложил это сделать. Пора освободить его и себя.

Закрывшись в ванной и включив на всякий случай воду, мы обсудили план побега. В душé ничего ему не противилось, значит, время назрело.

* * *

Такси остановилось у белого многоэтажного здания с ребристыми гранями, будто бы собранными из Лего. Отель Хилтон с одной стороны подпирал обрыв перед пляжем, с другой - выцветшие за лето газоны. Поодаль раскинулся парк, другие отели, но именно здесь пустоты было слишком много. Соленый ветер носился над водою, как бешеный, и оттого в сердце умножалась ржавая тоска.

Поправив полы льняного пиджака и намотанный на шею хлопковый шарф, Валерий вошел в холл, нашел нужный лобби-бар. Сел за столик. Интерьер в желто-коричневых тонах и даже скатерть показались унылыми. Хорошенькие девушки у барной стойки оживились при виде Черкасова, зашушукались. Обычно Валерий изобразил бы деланное равнодушие или, наоборот, интерес; расправил бы плечи - его мужское эго всегда радо было внести в копилку еще один заинтересованный женский взгляд, но теперь Черкасов просто уткнулся во вторую чашку кофе. Подумал, нужна третья, чтобы не заснуть - два часа сна за сутки мало.

Невысокий, курчавый мелким бесом, кареглазый и некрасивый Андрей Мостер подошел легкой походкой секунда в секунду, хотя Валерий уже устал ждать - десять минут тянулись бесконечно. Крепкое рукопожатие, сухие приветствия, взгляды с цифрами вместо зрачков.

- Ситуация изменилась, - без экивоков вступил Мостер. - Учитывая сегодняшние обстоятельства, я вынужден предложить вам меньшую сумму за компанию.

- Какие обстоятельства? - нахмурился Черкасов, впервые, пожалуй, за всю свою историю не удосужившийся прочитать новости и созвониться с топами перед крупной сделкой.

- Ну как же, приобретать компанию с такими проблемами - большой риск. Долги и штрафы лягут на нового владельца. Сами понимаете, будет стоить немалых денег решить эти вопросы и вернуть бизнес обратно на рельсы. Поэтому я готов вам предложить лишь треть от оценочной стоимости компании. - Он протянул бумажку с цифрой, при виде которой Черкасов вспыхнул гневом. Мостер продолжал: - Мои юристы в принципе отговаривают меня от того, чтобы ввязываться в это дело сейчас. Но ваша сеть все еще имеет для меня интерес, хотя ее перспективы в настоящий момент близки к нулю.

- Отчего же? - у Черкасова пересохло во рту. Потенциальный контрагент то ли прознал о его проблемах, то ли блефовал, идя ва-банк, чтобы отхватить лакомый кусок задарма. - Что так изменилось с восьми утра?

- Вы не в курсе? - удивился Мостер. - Посмотрите новости. - И протянул планшет с медиа-метрикой, где на первых позициях всех новостных агентств красовалось поданное под разным соусом известие - сотовый ритейлер «Дримсеть» находится на грани закрытия - владелец объявлен в федеральный розыск по факту мошенничества, вскрылась партия поддельных мобильных устройств из Китая. Также владелец Валерий Черкасов подозревается в похищении и преступных действиях в отношении пропавшей четыре дня назад девушки... Задержаны его сотрудники службы безопасности, обвиняемые в пособничестве: Кирилл Усанов и Руслан Данич.

Мир рухнул в одно мгновение, небо свернулось в комок и со слюной провалилось в заледеневший желудок Черкасова. Стало ясно, зачем и почему Шиманский «ограбил» склад с новой партией товара, теперь это будет представлено, как облава на мошенника. Валерий потерял дар речи и не мог вдохнуть, словно ему ударили под дых. Да и что тут скажешь? Любое объяснение будет выглядеть жалким и невнятным. Мостер спас от необходимости унижаться подобными комментариями. На его красном от израильского солнца лице даже проглядывалось дозированное сочувствие - ровно столько, сколько может позволить себе делец на важных переговорах.

- Я мог бы отказаться от сделки, - сказал он. - Или сообщить властям о вашем местонахождении. Но мы все знаем, что в бизнесе слишком много подводных камней, не всегда соотносящихся с законом. А ваши личные дела меня не касаются.

- Я это ценю, - хрипло проговорил Валерий. - Но предложение слишком занижено.

- В данном случае наоборот. Я покупаю большую головную боль. Уже сегодня все магазины Дримсети закрыты. Ни вы, ни я не знаете, сколько обнаружится еще подделок, кому выгодна эта шумиха, и как, собственно, выплывать. К тому же вспомним о кредитах. В данной ситуации банк вправе потребовать выплату задолженности в полном размере сразу. Если деньги не будут переведены по требованию кредитора, счета будут заморожены, не так ли?

И все доводы об эпатажном имидже, об узнаваемости, о количестве магазинов и мотивации сотрудников оказались пустыми. Валерий чувствовал, что его загнали в угол, откуда ни убежать, ни вывернуться. Но как отдавать свое детище за бесценок?..

- Я должен подумать. Дайте мне время до завтра.

- Завтра вам за компанию не предложат и гроша.

- Полагаю, завтра ее купят те, кто заварил эту кашу, - резко ответил Черкасов. - Для чего, собственно, и заварили.

Мостер развел руками.

- Вот видите? Вы сами прекрасно понимаете, что я приобретаю проблему, если покупаю сеть сейчас. Возможно, мои юристы были правы?

Черкасов понял, что его обдирают, как липку - несколько сотен миллионов по сравнению с миллиардом казались насмешкой, но мысль о том, чтобы пустить детище под откос, как неуправляемый поезд, была еще более невыносимой. В голове образовалась сумятица из цифр, воспоминаний и образов.

Открытие первого магазина, шарики, дурацкие шарики повсюду, ошалевшие телевизионщики при виде их эпатажной рекламы, презентации, корпоративы, превращающиеся в пьяную тусу с оттенком оргии, Леночка за своим столом, глядящая влюбленными глазами. Внезапно в череду кадров вклинился образ мертвой Вари, страшный, остроносый. Черкасов вздрогнул. А затем перед глазами всплыли лица людей. Сотрудники. Сколько их? По данным кадров, двадцать тысяч триста девяносто четыре. Он привык продавать мечты... Он повторял это на тренингах и конференциях, как молитву. Он учил людей верить в себя, в компанию. Сейчас был шанс оставить двадцать тысяч человек без зарплаты, без работы и без мечты. Начхать на их семьи, кредиты, квартплаты, надежды... А завтра остаться без копейки самому. Не веря, что произносит это вслух, Валерий выдавил из себя:

- Хорошо, я согласен.

- Тогда подпишем документы, мои юристы внесли изменения в присланные вами формы.

* * *

Когда все было сделано, Мостер пожал еще раз руку Черкасову и сказал:

- Отметить шампанским не предлагаю. Я понимаю ваши чувства.

- Да. Я лучше один выпью. За упокой.

- Что ж, я постараюсь вывести компанию из пике. И, Валерий Михалыч, я не рекомендовал бы вам оставаться здесь. Закон о экстрадиции, как выяснили мои юристы, работает в Израиле с Россией исправно. Стоит полиции сделать запрос, и местные арестуют вас и отправят под конвоем на родину, не успеете и шот виски выпить. О Лондоне не думали?

- Сам разберусь, - бросил Черкасов и пошел прочь, внезапно «бездетный», ограбленный на две трети миллиарда и больше никому не нужный... кроме Вари и Шиманского. Чтоб он сдох!

Мрачный, как туча, Валерий снял пиджак, потянул шарф, будто тот, свободно намотанный, душил его и был тяжелым, как ошейник. Чекасов решил, что когда очистит свое имя, подаст в суд на хоть на всё государство, но потерянные деньги вернет. И ребят своих вызволит из лап полицейских. И будет бороться за справедливость. Он им не мальчик для битья, и не козел отпущения.

На выходе из кондиционированной гостиницы солнце Тель-Авива ослепило, от жары и волнения проступил пот, и рубашка сразу прилипла к спине. Тут всё было не так: и море, накатывающее широкие волны с белой пеной на раскаленный пляж, и ветер, плюющий в лицо песком и солью, и чужой язык с чужими лицами. Такси брать не хотелось, Черкасов пошел вдоль берега, мимо высаженных по обе стороны пальм, бассейна причудливой формы с выстроившимися в ряд шезлонгами, мимо огороженной искусственной каменной косой стоянки тщеславия - белоснежных красавиц-яхт. Бессмысленно всё. Сейчас бы питерской прохлады, дождя и фигурных туч над Дворцовой площадью... Мама! - вспомнил Черкасов и, включив телефон, тотчас зажужжавший сотней сообщений о пропущенных звонках, набрал ее номер.