- Варя! Где ты? Варя! - закричал Черкасов, теряя остатки самообладания.

Обернулся и почувствовал резкую боль в сердце - на стене веранды чем-то красным было выведено:

«Ты не найдешь ее, урод!»

Валерий нащупал рукой стену, а другой схватился за сердце, чувствуя, как подкашиваются ноги.

- Эй-эй, ты чего? - послышался сзади голос Сергея, и тот подхватил падающего шефа.

- Они добрались до нее... - прошептал Черкасов, мертвея.

- Расслабься, они опоздали, - сказал Ларин и протянул скомканную, будто из мусорной корзины, бумажку. - Вот, нашел в твоей спальне, сквозняком под кровать сдуло. Хорошая чуйка у этих баб, ничего не скажешь.

Валерий сграбастал лист бумаги мокрыми от волнения пальцами и впился глазами в строки, написанные неровным женским почерком.

«Валера!

Я уезжаю. Прости, я не смогла вовремя почувствовать, что всё, что пора ставить точки над «i». Я уже говорила, но повторюсь еще раз: я не виню тебя ни в чем. Я искренне желаю тебе счастья. Не ищи меня, пожалуйста, и считай наш договор расторгнутым.

Варвара Невская».

И приписка ниже:

Это писала Ника по Вариной диктовке. Она слишком добра к тебе. Как ты, сволочь, мог так поступить с ней?! Очень жаль, что ты скрылся от полиции, и жаль, что я не могу расцарапать твой фейс. Но мне подруга дороже мести. Чтоб тебе, гад, ночами снились кошмары! И в реале тоже. Урод!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

- Они попросили меня купить еды, список написали. Я даже не подумал, ведь правда надо было что-то есть... - оправдываясь, пробормотал Сергей. - Меня не было меньше часа, а их и след простыл. Но, видимо, на удачу. Кто-то приходил сюда после них.

- С чего ты взял? Может, это их прощальный подарок? - спросил Валерий, глядя на надпись на стене. - Стилистика одна и та же: урод-урод. Никакого разнообразия.

- Да нет, почерк на стене другой. Мужской, курица-лапой, - возразил Ларин. - И вот что еще я подобрал на осколках. - Он протянул фотографию, сделанную с того самого ночного видео, на которой голый Черкасов был перечеркнут двумя красными полосами. - У девушек этого фото быть не могло. Это тебе послание.

- Сколько корреспонденции! Черная метка. А ля Шиманский, - процедил Валерий. - И «пошел в задницу» а ля пионерка. - Еще сильнее скомкав письмо, он со злостью швырнул его в бассейн и поднял на охранника тяжелые, пустые глаза. Вдруг по лицу Черкасова расползлась безумная, страшная улыбка, достойная Бэтменовского Джокера. - А что тебя, Ларин, держит рядом с уродом и извращенцем? Деньги? Скажи, сколько тебе отстегнуть?! Скажи, и я не буду тебя неволить. Вали, куда хочешь!

- Успокойся, Валера, - Сергей положил руку боссу на плечо.

- Да ладно, чего там?! Назови цифру? - расхохотался Валерий, доставая телефон с онлайн-банкингом. - Не кокетничай, как телка, Ларин! Просто скажи, сколько денег? В долларах? Евро? Рублях? Любой каприз, лови момент, пока я добрый! Давай! Хоть все!

- Прекрати истерику.

- Да это же смешно, смешно! - заливался жутким, каркающим хохотом Валерий. - Прикинь, я извращенец, а она мне счастья! И мать говорит: сдайся полиции! Ахахах... Айболит честью дорожит.... Компанию отдал за бесценок... Я дебил, да! Еще в Твиттере не все успели посмотреть, что крупный мошенник в Израиле, и объявить: ату, ловите покемона... А тут уже гости с черными порно-метками! Ах да, еще в федеральный розыск объявили... К вечеру добавится Интерпол! Ёпта... Веселуха! Это умор...

Две звонкие пощечины превратили смех в кашель. Черкасов затих и осел на пол. Сергей поставил перед ним стакан воды.

- Я не крыса. С корабля не бегу. Успокойся. Будем решать всё вместе.

- Нечего решать...

Сергей вытащил из сумки бутылку водки. Налил себе и Валерию.

- Говно лопатой один раскидывать собрался? Или планируешь утонуть в нем?

Черкасов не ответил. Он схватился обеими руками за голову, словно она могла отвалиться.

- С каких пор ты сдаешься?! - напирал Сергей. - Может, заплачешь еще? По головке погладить?! Ты же с нифига миллиард заработал, и новый заработаешь. Варя без тебя скорей прозреет. Я ее найду и уломаю дать показания. Она отходчивая. Имя отмоешь. Шиманского засудишь. Морфин там уже корпит над делами вовсю. А прямо сейчас мы едем в Англию. Они террористов не выдали, тебя и подавно не сдадут.

Валерий вылил себе на голову воду из стакана, потом взял бутылку и отпил водки из горла, обжигая внутренности. Шатаясь, встал и направился в свою спальню.

- Поедем. «Ландан из зе кэпитал оф Грэйт Британ2».

- Ты куда? - вскинул голову Сергей.

- Надо сказать бывшим подчиненным, что я больше не их «папочка», - сипя, сказал Черкасов. - А потом в Лондон, или в петлю. Без разницы.

1Ужасный ребенок от французского

2London is the capital of Great Britain - стандартная фраза из темы о Лондоне, которую заучивали наизусть советские школьники.

Глава 24. Ничего нет...

Когда Ника спросила в израильском аэропорту, куда я хочу отправиться, я мгновенно назвала Ришикеш. Но в шумную, наполненную ароматами специй, благовоний и жареных в масле лепешек Индию мы приехали не сразу. Сначала заметали следы, расплачиваясь наличкой и петляя по Азии: из переполненного русскими туристами Тайланда в Камбоджу, потом во Вьетнам. Ника не терялась, куда бы мы ни попадали, думаю, из нее вышла бы виртуозная шпионка. А я, всё такая же беспомощная, следовала за подругой, ведомая ее заботливой рукой, и жалела, что мне доступны лишь звуки, запахи и пятна света вместо экзотических ландшафтов, древних храмов и интересных лиц.

Мы провели некоторое время у Южно-Китайского моря, в этой теплой, офранцузенной стране, где все было просто и дешево, и только потом направились в Индию. Теперь вряд ли кто-то мог разыскать нас. Шиманскому, да и Валере пришлось бы открыть третий глаз, чтобы увидеть, в каком отдаленном уголке мира мы оказались. Иногда Ника посматривала новости и сообщала: «А тебя еще не нашли, ищут. Блин, ублюдок на свободе, но уголовное дело завели. Это хорошо» или «Живем спокойно, доблестная полиция обнаружила твой труп. Они так думают».

Из Израильского аэропорта мы сообщили близким, что с нами всё хорошо, но на связь выходить не будем ради их же безопасности. А затем перешли в режим молчания. Иногда я порывалась связаться с папой или мамой, но Ника сурово пресекала мои попытки, читая нотации о том, что нашим родственникам «цинковые посылки» ни к чему.

- Тебе жить надоело, Варя?! Вроде умная, а по жизни балда балдой!

В своей жесткой практичности Ника напоминала Валеру. К счастью, на Новый год мы все-таки отправили в Россию открытки через ничего не подозревающих, дружелюбных туристок. Ника и тут нашлась: «Вы фильм «Амели» смотрели? Вот у нас такой же квест, чтобы родители удивились».

Думаю, у папы действительно глаза на лоб полезли, когда он извлек из конверта с лондонским штампом картинку с плюшевым мишкой будто из моего детства, и подписью: «А в темной комнате совсем не страшно, тепло и хорошо! С Новым годом!» Никина сестра получила из Парижа фотку любимого подругой Джареда Лето с подписью на английском: «Жизнь прекрасна!»

- Ника, ну зачем эти паззлы? - сетовала я. - Чтобы их удар хватил?

- Чтоб удар хватил Шиманского! Чтоб он холодцом подавился, зараза, если к нему в руки наша почта попадет!

И вот уже третий месяц мы пребывали в Ришикеше. Подходил к концу январь, теплый, безветренный, как ростовский май. В крошечной столице йоги и просветленных никому не было дела до нас дела, туристов куда больше привлекали храмы, горы, бурный, спускающийся с гор Ганг, сидящие повсюду санниясины1, а главное - сатсанги поселившихся в Ришикеше гуру.

Ника умудрилась снять за гроши комнату с отдельным входом и стойко переносила отсутствие бутиков и клубов, но истово ругалась на локальный интернет, и вечно переперченное карри. Насмотревшись индийских фильмов, она приговаривала, смеясь: