— Играю, — ответил Слэйдер, — и можешь быть уверен, что захочу двойную порцию.

Пресс положил черпачком приличную порцию шоколадного мороженого в стеклянные вазочки.

— Оно не такое вкусное, если кладешь его не в настоящую посуду для мороженого. Второй секрет — не надо скупиться на орехи, — сказал Пресс, обильно посыпая мороженое орешками. — Разжевывание их зубами помогает избавиться от всех твоих сдерживаемых расстройств.

Пресс завершил свое сооружение, положив сверху крупную вишню, после чего подвинул его вместе с ложечкой к Слэйдеру.

— А ты разве не будешь? — спросил Слэйдер, заметив, что Пресс не стал сразу наполнять вторую вазочку.

— Буду обязательно, — ответил Пресс. — Но дело в том, что мне нужно провести полночи, чтобы сделать выбор. — Он обвел задумчивым взглядом разнообразное мороженое в витрине.

Пресс взглянул на Слэйдера, который уже изрядно опорожнил свою вазочку, и спросил;

— Ну, как шоколадная начинка? Слэйдер смаковал вкуснейшее мороженое.

— Это не женщина, но, полагаю, что после женщины это самая замечательная вещь, — с сочувствием заметил Пресс, доставая контейнер с шоколадной начинкой.

— Да... Пожалуй, оно вне конкуренции.

— Где ты остановился? — как бы между прочим спросил Пресс, наполняя свою вазочку.

— На ферме Синклеров, — ответил Слэйдер, воздавая должное Прессу, он не выпытывал информацию открыто.

— Вот так?

Неудивительно, что ему уже что-то рассказали, подумал Слэйдер.

— Да. По неизвестным причинам папочка Бью оставил мне половину фермы.

— Понимаю.

— Я решил работать на ней. Я планирую в следующем месяце для начала посеять люцерну. Потом думаю добавить к этому пшеницу и соевые бобы.

— А как насчет молочных продуктов?

— Бью распродал молочных коров.

Пресс кивнул:

— Но Бью побуреет от злости, если ты там будешь жить.

— Это верно.

Они оба обдумывали это, доедая мороженое.

— Что это за история с Бью и Лис... Мелиссой? — через несколько минут как бы вскользь спросил Слэйдер.

— История?

— Ну, что это у них за брак такой? Я не могу представить, чтобы она была с ним счастлива.

— Я вообще не представляю, как может быть счастлива женщина, муж которой спит с каждой юбкой, — ответил Пресс, проглатывая очередную ложку мороженого. Потом добавил: — Точно так же я не понимаю, почему мужчина вступает в брак с женщиной, если он не намерен сохранять ей верность. Ходят слухи, что Бью и Джек Диллон делят женщин, которых имеют на стороне.

— Так почему же она с ним живет, по-твоему? — спросил Слэйдер, глядя Прессу прямо в глаза. — Из-за денег?

— Может быть, — согласился Пресс, пожав плечами.

Слэйдер отвел взгляд.

— А может быть, из-за Джеми.

Слэйдер поднял голову.

— Джеми? — спросил он с полным ртом мороженого.

— Джеми — это сын Бью и Мелиссы. Сейчас его отправили погостить на несколько недель к бабушке в город, — объяснил Пресс.

Слэйдеру показалось, что шоколадное мороженое приобрело вкус опилок.

Слэйдер с ревом промчался по подъездной аллее к ферме, ощущая какое-то злобное удовольствие от шума мотора. Этот шум разгонял пасторальную тишину раннего утра. Когда он заглушил мотор и поставил мотоцикл под навес, мимо него с напыщенным видом прошел черно-белый петух, возмущенно потряхивая кроваво-красным гребнем.

Обуреваемый противоречивыми чувствами, Слэйдер направился к овощному огороду за домом, по пути прихватив мотыгу. Сильными ударами он свирепо долбил твердую, потрескавшуюся землю, и каждый такой удар был проклятьем той несправедливости, которую он познал. Наконец, этой яростной работой он как бы выплеснул то эмоциональное потрясение, которое испытал, когда услышал о существовании Джеми.

Хлопнула задняя дверь, Слэйдер оглянулся.

На веранде стоял Бью.

— Ты еще здесь?

— Да. Я еще здесь, — вызывающе проговорил Слэйдер и оперся о черенок мотыги. — Как уже было сказано, я остаюсь.

Бью почесал подбородок. Глаза его сузились.

— Я все думаю, что же ты за человек, если не понимаешь намека, что ты здесь нежелателен.

— Уверен, что тебе стоит об этом поразмыслить, — ответил Слэйдер и, не обращая внимания на Бью, вернулся к работе.

В тюрьме, постоянно работая, он сохранил свою форму. На свободе работа на земле даст ему больше, чем мускулы. Это станет для него способом обретения внутреннего покоя.

Через некоторое время он услышал, как Бью уехал. Слэйдер предположил, что он направится на грузовике в город и в любом случае скоро не вернется, поскольку Маккаллистер снял с него заботу, привезя корма. По-видимому, произошла какая-то путаница в заказе. Бью наверняка задержится у Джека. Он больше времени болтался на складе кормов, чем на ферме, которую отец оставил ему. Отец Джека умер, когда он был маленьким, и через несколько лет Маккаллистер женился на его матери. Затем она умерла при родах сына Маккаллистера. С тех пор Маккаллистер старался поддерживать хорошие отношения с Джеком.

Ни Джек, ни Бью не разбирались особенно в фермерстве. Джек больше интересовался лошадьми, а Бью... черт, Слэйдер никогда не был в состоянии толком, понять, что интересует Бью. В одном лишь он был убежден — в любом случае, не работа.

Лисса и Слэйдер выросли, не питая иллюзии относительно фермерской жизни. Это делало ее замужество еще более непонятным. В реальной жизни женщины готовили пищу, выскабливали и убирали дом, стирали и сушили одежду, консервировали бесконечные банки с фруктами и овощами.

Слэйдер, Бью и Адам работали на молочной ферме. В обязанности Лиссы входила всякая уборка вроде мытья полов, но она ненавидела змей, клопов, грязь... словом, все то, что теми или иными путями проникало в дом. Так почему же она решила остаться здесь, размышлял Слэйдер, отирая пот с верхней губы.

Жирные зеленые томатные гусеницы деловито грызли листья растений. Вокруг порхали красивые желтые бабочки, отвлекая его от мрачных мыслей. Слэйдер что-то бормотал себе под нос, когда мотыжил. Он атаковал сорняки с такой яростью, словно они угрожали лично ему, будто это был Бью.

Слэйдер и не заметил, как солнце поднялось высоко над головой, указывая, что подошло время ленча. Он сдвинул назад соломенную ковбойскую шляпу и вытер со лба обильный пот большим сине-белым фермерским платком. Было очень жарко. Он обвязал платок вокруг шеи и надвинул шляпу низко на лоб.

Когда жара сменила утреннюю прохладу, Слэйдер сбросил рубашку. Он был в грязи от облаков пыли, вздымаемых мотыгой. Его шея была горячей и влажной под густыми белокурыми волосами, и он чувствовал, как пот стекает по ложбинкам живота. По ложбинкам, которые бывают только у мужчин с плоским, очень твердым животом.

Джинсы низко сползли ему на бедра и держались на честном слове. Ноги его были голыми, мизинец на каждой ноге был несколько искривлен и как бы лежал на следующем пальце. Поэтому следы Слэйдера на земле были четырехпалыми.

Наконец он решил сделать перерыв.

Он хлопнул дверью, раздраженный тем, что Мелисса еще спит. Раздраженный тем, что она разочаровала его... раздраженный. Лисса... Он так долго идеализировал ее, а сейчас должен общаться с той реальной женщиной, какой она стала, пока он был в тюрьме. Должно быть, ей действительно понравилась богатая жизнь, подумал он. Она еще и не пошевелилась, а судя по положению солнца, было уже далеко за полдень.

Слэйдер открыл холодильник, достал банку с пивом и с жадностью опустошил, утоляя жажду. Теперь ему нужны были ножницы, чтобы превратить джинсы в пару шортов. Он вспомнил, что коробка со швейными принадлежностями всегда хранилась наверху, в чулане, и пошел туда посмотреть, на месте ли она еще.

Дойдя до верхней площадки лестницы, он задумчиво посмотрел на хозяйскую спальню.

Дверь в нее была открыта.

Хоть он и попытался проигнорировать этот факт, но обнаружил, что его неудержимо влечет к ней... Запретное притягивает, как раскрытая страница чужого дневника. Он и не заметил, как очутился в дверном проеме.