— Да нет, не то чтобы, дорогой Пёс, — сказал Кот. — Тебе нужно будет вылезти в окно лестничной площадки на втором этаже. Там совсем рядом балкон кухни. Прыгаешь на него, а оттуда на водосточный желоб на крыше, подымаешься по нему на самый верх и оттуда через слуховое окно на чердак. Это всё совсем недолго, вот увидишь.

Пёс онемел от ужаса, но нашёл в себе силы бодро улыбнуться Коту и протянуть ему лапу на прощание. «Ладно, что-нибудь придумаем!» — сказал он себе.

— Спасибо огромное! — растроганно сказал Кот. — Ты необыкновенно добрый Пёс!

— Пустяки, не стоит благодарности, — пробормотал Пёс и поспешил к выходу. Он не любил, когда его хвалили. Ему делалось неловко.

В дверях Пёс обернулся:

— Кот, а сколько у тебя там детей? — спросил он.

— Тридцать, — ответил Кот.

Пёс замер и мертвенно побледнел под шерстью.

— Тридцать? — переспросил он, надеясь, что ослышался.

— Ну да, — подтвердил Кот. — По пять котят от шести кошек, это обычная цифра для нормального кота в расцвете сил за брачный сезон. У особо крутых парней бывает, говорят, по сто котят весной и столько же осенью!

Больше всего Псу хотелось развернуться и улечься обратно в кровать. Но порядочный Пёс от своих слов не отказывается!

— Хочешь, я тебе быстренько напишу их имена, чтоб ты не запутался? — предложил Кот.

— Спасибо, не надо! — ответил Пёс.

Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор — не идёт ли Сиамская Кошка.

Он не хотел с ней встречаться.

«От Сиамки будут одни неприятности, — думал он. — Она станет мне толковать, что „мы“ ещё не обследовались и должны дождаться невропатолога. А потом позовёт троих врачей, и те тоже примутся загонять меня обратно в постель. И пока я им всем объясню, что ни при каких условиях не могу больше здесь оставаться, будет уже вечер и тридцать котят на чердаке совсем истомятся от голода и страха!»

Сиамки в коридоре не было. Только старый Осёл в клетчатом халате ковылял на костылях в туалет.

— До встречи, — сказал Пёс Коту и выскользнул в коридор.

Он дошёл до лестницы, спустился по ней, пробежал через холл мимо будки привратника и устремился в больничный парк.

— Эй, стой! — закричал ему вслед привратник. Он сразу понял, что это пациент удирает без спросу из больницы — ведь Пёс был в одной ночной рубашке.

Но Пёс не обратил на него внимания. Он промчался по гравийной дорожке, свернул в поперечную аллею и потрусил к деревянному сарайчику. Этот сарайчик он видел из окна своей палаты. Каждое утро туда заходил человек в сером костюме и розовой рубашке и через несколько минут выходил в зелёном комбинезоне, с тяпкой и лопатой.

Пёс заскочил в сарайчик. Серый костюм и розовая рубашка больничного садовника висели на крючке, прибитом к двери. Пёс скинул ночную рубашку и поспешно натянул одежду садовника. Ему не удалось застегнуть верхнюю пуговицу розовой рубашки — для этого у Пса была слишком толстая шея, — а ещё ему пришлось сильно втянуть живот, чтобы застегнуть молнию на штанах, — но в целом вещи садовника ему подошли.

Пёс вышел из сарайчика, но не стал возвращаться к главному входу. «Привратник, наверное, уже доложил Сиамке, — подумал он. — И очень может быть, что она стоит у ворот и высматривает меня!»

Поэтому Пёс побежал по газону в глубь больничного парка и перемахнул через ограду. За оградой была узкая дорожка, Пёс галопом помчался по ней и вскоре оказался на широкой улице.

Он прислонился к железному столбу со знаком автобусной остановки и несколько минут переводил дух. За деревьями виднелась крыша больницы.

— Вообще-то в больнице было неплохо, — сказал себе Пёс, — но теперь начинается новый этап! — Потом вздохнул и пробормотал тихонько: — К сожалению!…

Уж очень пугала его перспектива нянчить тридцать котят!

Глава 5

ПЁС-ОПЕКУН

Пёс стоял у автобусной остановки в полной растерянности. И не только от страшной мысли о тридцати котятах. Он просто понятия не имел, в какую сторону идти: налево или направо? У него ведь не было времени познакомиться с городом. Поэтому Пёс обратился к Курице — она как раз подходила к остановке с полными сумками продуктов:

— Простите, вы, случайно, не знаете, где тут Косой переулок?

— Знаю, конечно, — ответила Курица. — Это в центре. В старом городе.

— А в какой стороне центр? — спросил Пёс. — Туда или сюда? — Он махнул лапой налево по улице, а потом направо.

— Вон туда, — Курица показала на крышу больницы. — За больницу, и там ещё прилично пройти.

— Просто я тут в первый раз… — сказал Пёс.

— Тогда стойте здесь, — ответила Курица, — и ждите автобуса. Вам нужно проехать… одну, две, три, четыре… шесть остановок. На шестой выходите, поворачиваете… один, два… четыре раза за угол — и будет вам Косой переулок.

Курица кивнула на прощание и пошла своей дорогой.

«Чтобы ехать на автобусе, — подумал Пёс, — нужно иметь хоть сколько-нибудь денег». Он стал шарить по карманам — может, у садовника завалялась какая-нибудь мелочь. Но в карманах оказалось куда больше, чем завалявшаяся монетка. Пёс обнаружил удостоверение на имя Отто Оттермана, связку ключей, зажигалку, счёт за электричество и бумажник с солидным количеством банкнот.

— Здорово, что вы тут оказались! — сказал Пёс банкнотам. — Я вас пока возьму в долг. Куплю сразу еды для моих приёмышей.

Пёс зашагал по улице направо и вскоре увидел супермаркет. Там он купил пятнадцать банок кошачьего корма и консервный нож.

Когда он выходил из магазина, перед раздвижными дверями прохаживались двое полицейских. На противоположной стороне улицы стояло такси с зелёным огоньком.

Пёс рванул через дорогу, распахнул дверцу и сказал шофёру:

— Косой переулок, дом семь, в центре.

Шофёр кивнул, Пёс плюхнулся на сиденье, и машина тронулась. «До чего я докатился, — думал Пёс. — Незаконная ночёвка в помещении школы. Самозваное учительство. Симуляция урчания в голове. А теперь ещё похищение у больничного садовника одежды и денег!» Пёс тяжело вздохнул. Собственное поведение ему решительно не нравилось.

Косой переулок оказался тёмным и узким. Дом номер семь был нежилым. Пёс понял это по окнам. Во многих были выбиты стёкла. Уцелевшие потемнели от грязи.

— Подумываете купить эту развалюху? — спросил таксист.

— Боже упаси! — запротестовал Пёс. — Ничего подобного! Я здесь только затем, чтобы присмотреть за детьми одного Кота. Они сидят тут на чердаке и знать не знают, что их папе оперировали в больнице желчный пузырь.

Пёс протянул таксисту купюру.

— Ох, не совались бы вы туда, уважаемый Пёс, — заметил таксист, отсчитывая сдачу.

Пёс сунул монеты в карман. Вообще-то он всегда давал таксистам щедрые чаевые, но деньги садовника ему не хотелось тратить без крайней нужды.

— Я бы и рад не соваться, — сказал Пёс таксисту. — Но не могу — обещал.

Таксист показал ему на прибитое на входной двери объявление:

— Но Кот-то заходит, — сказал Пёс.

— Да, но Кот, даже очень жирный, пушинка по сравнению с вами, уважаемый Пёс!

Пёс вздохнул, пробормотал: «Давши слово, держись», подхватил пакет с кошачьим кормом и бодро направился к входу.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим! — Таксист заглушил мотор, вылез из машины и пошёл вслед за Псом.