Одна из Гиппократовых речей, «Природа человека», в своей преамбуле обличающая невежество противников, косвенно дает нам ценные сведения об условиях, в которых проходили эти словесные поединки:

«Совершенно ясно, что они ничего не знали. Это можно понять из спектакля этих ораторских состязаний: когда одни и те же противники сходятся перед одной и той же публикой, никогда не случается, чтобы один и тот же оратор три раза подряд выходил победителем в дискуссии. В первом туре побеждает один, во втором — другой, в третьем — тот, кто покажет себя перед толпой более велеречивым… Лично я думаю, что такие люди по глупости сами себя кладут на лопатки».

Из текста ясно, что ораторов выставляли как борцов перед толпой, которая играла роль арбитра. Описание борьбы, в которой, чтобы стать победителем, нужно было одержать верх три раза подряд, хорошо отражает зрелищность происходящего. Словесные выпады походят на приемы, с помощью которых противники стараются «положить друг друга на лопатки». Тот же накал страстей есть у самого древнего софиста — Протагора, который прославился изобретением «сбивающих с ног» аргументов. Видимо, речи врача совсем не были похожи на лекции перед избранной публикой. На общественной площади города или в палестре, в толпе любопытных и шумных зрителей, ему приходилось выступать против самых разных оппонентов — от коллег-врачей, до прорицателей и уличных шарлатанов.

Пожалуй, самыми опасными среди противников были не врачи или те, кто считал себя таковыми. Скорее это, были некие софисты, которые «создавали искусство отрицать все искусства» и в частности медицину. Было жизненно важно одержать верх над такими противниками. Гиппократово «Искусство» полностью посвящено опровержению нигилистов и восхвалению врачей.

«Что касается данной речи, она будет возражать тем, кто нападает на медицину, рассказывать о противниках, которых она критикует; эта речь полна надежд из-за искусства, которому она помогает, сильна из-за науки, которой она обязана своим возникновением».

Эта речь в «Гиппократовом сборнике» как нельзя лучше соответствует правилам ораторских состязаний.

Чтобы сразу завоевать преимущество в споре, недостаточно было утопить противника в потоке слов. Нужно было владеть приемами эристики — искусством вопросов и ответов. Один Гиппократов трактат прямо выглядит как учебник медицинского спора.

«Тот, кто хочет правильно спрашивать по теме лечения, правильно отвечать на вопросы и возражать, должен помнить следующие положения».

Это начало трактата «Болезни» I. Далее следует длинное перечисление подлежащих обсуждению проблем о болезнях, больном и медицине. Вступление заканчивается повторением первоначальной темы:

«Таковы положения, которые нужно держать в уме и хранить в памяти при дискуссиях; и каждый раз, когда ваш собеседник допустит ошибку по этой теме, или говоря, или спрашивая, или отвечая, если он говорит, что многочисленное является малочисленным, большое маленьким, возможное невозможным, или если он, говоря, допускает другую ошибку, то, храня в памяти положения, которые я изложил, нужно нападать на него, приводя возражения».

Этот трактат можно назвать учебником, предназначенным для усвоения необходимых медицинских понятий, чтобы выдержать спор, состоящий из вопросов, ответов и возражений. Сам автор убежден, что для победы главное — компетентность. Он создавал учебник медицины, а не риторики. Однако существовала и эрисгическая литература, которой ни один врач в Греции не мог пренебрегать, если хотел добиться успеха. Она могла пригодиться в споре не только на площади, но и с коллегой-врачом, пришедшим к тому же больному.

Будучи на виду у всего города, даже частнопрактикующий врач является в некоторой степени общественным деятелем. При различных обстоятельствах он должен говорить перед широкой публикой, перед близкими больного, выдержать спор с коллегой, участвовать в ораторских состязаниях или выступать перед народным собранием. Короче говоря, без красноречия и искусства убеждения врач не мог сделать выдающейся карьеры.

Вы скажете, что в повседневной медицинской практике врачу не нужны эти театральная напыщенность и ораторские выступления. От него прежде всего ждут эффективного лечения. Однако его манеры, жесты, слова, забота, которую он проявляет, — находятся под внимательным наблюдением больного, его окружения, а также его собственных учеников. И здесь врач опять как на сцене. Ему необходимо это сознавать и уметь сыграть спектакль с чувством меры.

Существуют трактаты — учебники правил хорошего тона для практикующего врача. В частности, это «Рабочая комната врача», древнее сочинение, принадлежащее к группе хирургических трактатов, а также два более новых — «Врач» и «Благопристойность». Случайные замечания во многих других работах также предостерегают от ошибок и помогают обрисовать образ хорошего врача, работающего в своем кабинете или находящегося с визитом у больного.

Врач, поселившийся в городе, естественно, должен иметь помещение, где он принимает и лечит больных, пришедших на консультацию. Такая комната для медицины — то же, что здание суда для правосудия.

Это помещение гораздо просторнее, чем кабинет современного врача. Требования были другими. При отсутствии специализации врачей это была одновременно приемная для консультаций и клиника, заполненная громоздкими инструментами для вправления вывихов и переломов. Это также и аптека, где расставлены препараты для изготовления лекарств. Здесь постоянно находятся не только врач и больной, но наверняка и помощники врача, ученики, возможно, родственники больного, может быть, несколько зевак и, естественно, пациенты, ожидающие своей очереди. Слово «кабинет» явно не подходит. Название «рабочая комната врача» (officine), каким бы оно ни казалось устаревшим, больше соответствует действительности.

Самое древнее свидетельство о рабочем месте греческого врача — иконографический документ приблизительно 470 года до и. э. (десять лет до рождения Гиппократа). Это маленькая ваза для благовоний, которая хранится в Лувре, так называемая Aryballe Peytel. Почему мы уверены, что изображенная сцена происходит в рабочей комнате врача? Мы видим три медицинские банки, подвешенные на стене — это отличительный признак профессии в традиционной иконографии. Врач, сидящий на стуле, левой рукой держит руку больного, правой готовится пустить ему кровь в месте локтевого сгиба. На полу под рукой больного стоит металлический тазик для приема крови. Сбоку ждут своей очереди несколько больных. Один сидит с перевязанной левой рукой, двое других стоят. На них тоже повязки — у одного на груди, у другого на левой ноге.

Литературные источники ведут свое начало с Гиппократа. В них можно прочитать, какой должна быть рабочая комната врача, ее расположение и обустройство. Нужно было иметь хорошо сориентированное помещение, то есть защищенное от сквозняков, хорошо освещенное, но так, чтобы солнце не раздражало глаза больного. Именно об освещении советы наиболее подробны, так как оно имеет первостепенное значение для операций.

«Есть два вида освещения: природное и искусственное. Природное освещение от нас не зависит, искусственное же от нас зависит. Существуют два использования этих двух видов: прямое освещение или наклонное. Употребление наклонного освещения очень ограничено, и нужен подходящий угол наклона. Что касается прямого освещения, нужно среди имеющихся освещений выбрать самое яркое и повернуть к нему оперируемое место, кроме тех частей тела, которые подобает прятать и на которые стыдно смотреть. В случае, если оперируемая часть тела должна быть напротив света, хирург должен стать напротив оперируемого места, однако не отбрасывая тени; таким образом тот, кто оперирует, будет видеть, тогда как оперируемая часть никому не будет видна».