— Иди мыть руки, — позвал он через плечо.

Мэдди последовала за ним. Она начала мыть руки в тазике с водой, пока Джейс копался в своих медикаментах.

— Для той, кто не хочет быть медсестрой, ты проводишь слишком много времени с испачканными кровью руками.

Она нахмурилась, потирая кожу сильнее, но нашлась с ответом.

— У тебя нестерильные руки, к тому же, — пробормотал он. — Даже небольшая инфекция может стать смертельной, — он бросил ей полотенце. — Это люди, Мэдэлайн, а не раненые олени.

Она высушила руки, а потом заставила себя посмотреть ему в лицо.

Его голос смягчился, когда он взял себя в руки.

— Я понимаю, тебе хочется помочь, но это вмешательство могло помешать лечению. Или даже хуже.

Она открыла рот, чтобы запротестовать, но хмурый взгляд Джейса предостерег ее.

— Ты будешь заниматься организационными делами и вести запись пациентов. Больше ничего. Это понятно?

Его снисходительный тон злил Мэдди. Она кивнула, чтобы просто успокоить его.

Этот инцидент кое-что дал ей понять о докторе Джейсе Меррике. Даже если она совершит чудо прямо у него под носом, он, скорее всего, не поверит.

Джейс провел следующее утро на вызове, где в течение нескольких часов оказывал помощь мужчине с переломом руки. Очередной внезапный ураган накрыл город вскоре после того, как он покинул уединенный фермерский дом в лесу и направился пешком вниз по горе. Коттеджи и особняки были разбросаны вокруг озер, коих за городом было предостаточно. Джейс надеялся, что вскоре он начнет лучше разбираться в этом сплетении дорог и конных троп, ведущих в отдаленные места.

Вызовы на дом составляли значительную часть практики в сельской местности, и поддерживать багги^[1] в хорошем состоянии было просто необходимо. Поездка к какому-нибудь пациенту зимой могла быть опасной, не говоря уже о том, что ехать, наверняка, приходилось бы в темноте. Пара летних ливней – и дороги превращались в скользкое месиво.

Багги еле тащился, скользя в грязи, и дождь стучал по крыше. Долгие поездки обычно давали Джейсу время поразмышлять о своих пациентах и новой практике. Однако сегодня его мысли, казалось, касались только Мэдди. Всю прошлую ночь и все время пути к пациенту этим днем он пребывал в ярости из-за того, что случилось с Джоуи Клири. У нее не было права оспаривать его указания, когда дело касалось пациентов – это могло быть просто опасно. И все же он не мог не восхищаться тем, как она доказывала свою правоту. Мэдэлайн злила его. Сводила с ума. И слишком отвлекала.

Вчера Джейс был очень близок к тому, чтобы снова поцеловать ее. И к соблазну отправить ее домой и положить конец этой нелепой афере, прежде чем она на самом деле началась. Но он согласился сыграть ее жениха, а Генри уже заглотил приманку, ставшую началом их игры, так что пути назад не было.

Если быть честным, часть его хотела продолжить игру. Джейсу хотелось бы сказать, что к Мэдди он безразличен, но как он мог? Даже сейчас его мозг был занят: он беспокоился о ней, опасался, что она попадет под дождь по пути домой. Деревья качались на ветру. Бури здесь налетали мгновенно – пробитая крыша в его офисе была тому доказательством. Если Мэдди не окажется в офисе, когда он приедет, он отправится по дороге к ее дому, на поиски.

К тому времени, как он добрался, было уже далеко за полдень, и буря по-настоящему рассвирепела. Мэдди стояла у окна, словно ожидая его возвращения. Джейс мог бы оправдать свое облегчение мыслью о том, что Мэдди в безопасности, но внезапная радость, охватившая его, когда багги остановился, сказала ему кое о чем еще. Он был просто счастлив ее видеть.

Господь Всемогущий.

Джейс схватил сумку и бросился к двери. Он нырнул внутрь, стряхивая с одежды воду. Мэдди встретила его с полотенцем и забрала сумку.

— Я рад, что ты все еще здесь, — сказал он в полотенце, промокая лицо.

— Правда? — ее задумчивая улыбка согрела его до самого сердца.

— Эта буря просто ужасна.

Улыбка Мэдди увяла.

— Да, я подумала, что лучше переждать, — сказала она и потянулась за полотенцем. Повесила его на крючок у двери, а затем последовала за Джейсом по коридору. — Горная дорога может обернуться проблемой в плохую погоду. Я начала волноваться.

Он не мог вспомнить, когда кто-то беспокоился за него в последний раз, и ее забота застала его врасплох.

— Поездка была неприятной, но обошлось без сломанных колес.

Джейс огляделся, только сейчас замечая обстановку. Мэдди убралась и обустроила комнату ожидания для пациентов. Он отметил плетеный ковер под центральным столом и стоящие ровным рядом у стены стулья.

— Здесь было сыро, — сказала Мэдди, объясняя потрескивание огня в очаге.

Пламя мерцало, освещая комнату золотистым сиянием. Стоящая на камине сирень в вазе освежала когда-то затхлый воздух. В один день тяжелая работа и легкие прикосновения пальцев Мэдэлайн превратили этот бардак и хаос в уютное, удобное место для пациентов.

— Ты отлично справилась.

Мэдди улыбнулась, и Джейс почувствовал, как сквозь него прошла искра. Ее темные волосы были скручены в узел, но прядки выбились из него во время работы. Отблески касались ее висков и круглились на шее. Взгляд на нее всколыхнул его чувства. Как и расстегнутые пуговицы воротника у ее нежного горла. Джейс сделал глубокий вдох, чтобы отогнать возбуждение. Запах лука, донесшийся из кухни, заставил его желудок заурчать.

— Заходила Мэрайя Уитби, принесла хороший кусок говядины, — сказала Мэдди. — Благодарность ее матери за твои услуги вчера утром.

— Так вот чем так вкусно пахнет?

— Я приготовила обед. Генри сказал, что ты будешь в горах почти до полуночи. Тебя не было с раннего утра, и я подумала, что ты проголодаешься.

Джейсу не было привычно такое внимание – он так долго был один. Ее забота о нем была такой же неловкой, как и приятной.

— Я голоден, — признался он.

Но Джейсу хотелось не только еды. Возвращение домой к женщине, безусловно, имело свои преимущества, и Джейсу никогда не удавалось их оценить так, как сейчас. Он заставил свои низменные желания утихнуть и стащил с плеч мокрое пальто.

— На улице еще льет, — сказала она. — Возможно, я присоединюсь к тебе за обедом, — она наклонила голову, скривив губы. — Если ты не боишься, что ужин со мной будет нарушением правил приличия.

Она была неисправима. И чертовски соблазнительна.

— Я не могу отправить тебя домой под дождем.

Она ухмыльнулась, как кошка, загнавшая мышь в угол.

— Обычно дома готовит Ретта, но потушить мясо я могу. Обед будет скоро готов. Пока согреешься и выпьешь кофе.

Сняв сапоги и переодевшись, Джейс направился в кухню.

Мэдди и здесь прибралась. Линолеум блестел, как и белые кафельные стены. На столе стояла ваза с цветами. Комната ожила с присутствием Мэдди. На плите фыркала кастрюля.

Он сел, наблюдая, как Мэдди ходит рядом, подавая ему кофе и проверяя готовность жаркого и картофеля. Клетчатый фартук, завязанный вокруг тонкой талии, подчеркивал дразнящий изгиб ее бедер. Простота бежевого платья не могла замаскировать стройную фигуру, и откровенный флирт сказал ему, что она знает об этом. Мэдди вдруг отвернулась от плиты.

— Прости за вчерашнее, — сказала она. — Я не привыкла стоять в стороне, когда кому-то требуется помощь.

— Да, я вижу.

Она улыбнулась, потянувшись к корзине рядом с умывальником. Вытащила оттуда что-то завернутое в газету, а затем положила на стол рядом с его дымящимся кофе.

— Что это? — спросил он.

— Предложение мира.

А что было до сих пор? Джейс настороженно смотрел на нее, но она казалась вполне искренней. Он развернул газету. Деревянный ящичек был размером с кирпич, но намного легче. Вырубленный в крышке лесной пейзаж был изысканным. Джейс покрутил ящичек в руках, осматривая изящные детали. Он открыл и закрыл его. Взгляд наткнулся на инициалы, выгравированные в нижнем углу. Он поднял взгляд.